На кого? У кого такой коготь может отрасти?
Известно у кого. Тупим оба.
— Еханабаден, Кастет, это птичка! — тоже понял Сомов, вытер тыльной стороной ладони лоб.
Все сходится, если послушать рассказы нашего профессора да вспомнить замковые «громоотводы». Вот таких-то орликов он нам и предсказывает. Не, братцы, так неприемлемо… Это что же, где-то здесь летает Птиц размером с «Аннушку» и рвет охотников на детали? Мы с Мишкой, не сговариваясь, вздернули очи ввысь, закрутились перед Шнюшей в танце. Чисто. Небо пока без «мессеров», только две вороны вдалеке восьмерки крутят.
— Блин, а оно нам Шнюшу не поднимет? За багажник хвать когтищами — и понесет, как Никулина, — взволновался я. — Гоблин, пора под крышу.
— Садимся!
Сели в машину, первым делом оружие проверили. Я на хрен картечь повыкинул, набил пулевых. Порой гуся-то не пробьешь сразу через перо, а тут какие перышки?! Как паруса? Не-не, только пуля. Я резко пожалел, что сижу в легком джипе в кузове тонкой стали, а не за штурвалом родненькой БМП-2,
[21]
которую два года «мазутил» в Елани. Первый класс механика-водителя, между прочим. Гоблин потрошит рюкзак.
— Костя, точно, это охотник! Удостоверение убрал подальше в рюкзак, зачем оно ему тут при себе. Ну разве если на Пантюховых нарвешься — у тех рефлекс.
Я взял удостоверение, посмотрел внутрь. Точно, Могилевский Александр Анатольевич, город Жлобин.
— Гоб, так он же белорус!
— Дай.
Значит, вполне вероятно, что белорусы совсем рядом. В рюкзаке нашлись только грязные тряпки и фляга с водой. Даже если это потеряшка вне кластера, в документе точно указано — белорус. Но что-то мне не до них… Не до братьев как-то мне. Вот и опять наверху какой-то свист причудился. Нервы звенят, лучше уж палить без передыху.
— Миша, доложить про Птицу надо бы, серьезная инфа.
— Да как доложишь? — уныло ответил Гоблин, набивая пятый магазин, вытащенный из запаса. — Назад ехать? Опять задачу не выполнить? Сколько можно, мы так всем замком век вечный будем сидеть на этом «пятаке». Ни фига, едем дальше. Шутишь, следы бульбашей найти и бросить? В конце концов, если по полной твою коляску гнать, назад быстро доедем. До Пантюховых, например, а оттуда и свяжемся. Или вообще там заночуем. Их, кстати, самых первых бы надо в известность поставить.
Услышал я про «лесников» — и сердце кольнуло. Ольга…
— Гоб, мож все-таки…
— Работаем, Костя, работаем, — прервал меня Сомов. — Нам вообще… лучше бы этого Птица вживую увидеть. Да заснять, вот тогда будет доклад по существу, науке работа. Иначе на хрена мы вообще нужны? Чтобы кто другой своей башкой рисковал ради сведений? Двигаем помалу.
Местность тут ближе к равнине, долинки по сторонам от трассы — где уже, где шире. Справа невысокий лес «языками» выходит к дороге, но ближе пятидесяти метров не подбирается, лишь редкие кустики на полянках. Слева стоит лес повыше, смешанный, все оттенки зеленого, хотя хвойные деревья попадаются не часто, светлый лес. И до него всего метров двадцать. Но просматривается, хвала яйцам. Метрах в двухстах от машины этот лесок обрывается, дальше опять начинаются холмистые поля, как напротив Кордона. Мишка в люк больше не полез; это правильно: вырвет Птиц башку и унесет в виде лакомства. Как Джиперс Криперс, ну вы помните этого бессмертного чудня на маньячном грузовике, без всяких объяснений, что это за подвид такой. Нам, впрочем, и тут ничего не объясняют.
Только проехали лесок справа, как Мишка скомандовал:
— Стоп!
И опять в люк собрался. Я не сообразил сразу, еще подумал: «Зачем он в люк-то…» Сам голову машинально пригнул к баранке — и пялюсь, стараюсь высмотреть что-нибудь в синем небе, потом пригнулся через коробку, вправо смотрю.
— Не туда, налево глянь. На поле, — сунул голову в салон Гоблин.
Вышел я, встал у двери.
В ста метрах от нас на поросшем ромашками поле лежала большущая черно-коричневая куча земли, похожая на террикон, только сглаженный, неровный и без острой вершинки. Будто гигантский крот накидал рыхлого чернозема перед своей норой. А если тут встречаются и кроты? Брр… Ну и чего тут смотреть? У Гоблина бинокль всегда на груди висит, я же управляю машиной и бинокль держу на соседнем сиденье. Потому частенько не успеваю его схватить. Только полез за ним, как сверху:
— Гадская канитель…
Оглядываюсь и просто немею.
Куча начала пошевеливаться. Именно «пошевеливаться» — представьте, что несколько очень крупных меховых зверей попрыгали друг на друга, утрамбовались в большую кучу и что-то там делают. Трахаются, что ли? Смотрю на Мишку, а он уже АКМ пристраивает, прикладывается к оптике.
— Кастет, за руль!
Да что такое! Но приказ я выполнил мгновенно, плюхнулся бодро, дверью хлопнул громко.
И тут прямо посредине этой кучи внизу вдруг оконтурилась огромная голова, и этот «террикон» встал! Весь! Разом!
Знаете, если вы считаете, что, когда-то увидев африканского слона, вы увидели нечто самое впечатляющее по максимуму живого веса на суше, то эта картинка для вас. Слон мне показался добрым осликом Иа по сравнению с тем зверем, который привстал и теперь пристально разглядывал заманчивую металлическую мишень. Морда вся в крови. Конечно, на темной харе и с такого расстояния этого толком не разглядишь, только что тут сомневаться — в крови, конечно. Чудовище!
Это какой-то медведь, в основе своей, решил я сразу. Медведей и видел много, далеко и близко, я на них охотился, убивал, разделывал и ел. Точно, медведь… Но на поле чавкал и присматривался к нам далеко не Мишка Топтыжка, а самый настоящий, теперь уже медвежий Джиперс Криперс размером с КрАЗ. Зверь что-то сделал и рывком стал ближе к нам. Блин, он же еще и прыгуч, как кенгуру!
Я ждал команды «К бою!», но Гоблин молча заработал сам, частыми тройками.
Значит, мне пока лучше посидеть за рулем.
Угнездился, ручку хвать, ноги к педалям. Только не совсем я готов, левая нога онемела! Не поверите: пытаюсь сцепление толкнуть, а нога не слушается — от адреналина, страха, черт его знает… Я, честно скажу, этого зверюги напугался чуть ли не до мокрых трусов, но именно это ощущение онемевшей ноги облило меня холодной липкой Паникой с большой буквы. Правой дернул — работает, нормально.
Зверь после первых же попаданий — а кто может предположить, что Сомов с сотни столько намажет — ситуацию оценил по-своему, к нам не ринулся, в лес не побег: раз — и прыгнул в сторону! Метров на двадцать прыжок! Да не бывает такого! Вот тут Гоблин в молоко и всадил.
А я успел хоть немного этого зверя рассмотреть. Задница. Нет. В этом слове все буквы заглавные. ЗАДНИЦА категорически не медвежья, низкая, широкая, лапы мощные, но поджаты, как у кошачьих перед прыжком. Хвоста не заметил — не успел. Перед почти черный, постепенно переходит к коричневому, к заднице еще посветлей. Мешанина из медведя, льва и гиены, пожалуй, так. «Мешанине» эта трескотня с крыши большого забавного «жука» явно не понравилась, что-то «мешанину» покусывало, кололось. Неужели действительно его шкура все пули «калашовы» отражает?
