Настроения — ноль, молчали все.
Перед поездкой участники рейда столько всего передумали-переварили и вот, приехали, с надеждой и эйфорией… Теперь же все подавленно молчали. Вокруг витала неприемлемая для души смесь прикосновения к какой-то великой тайне или к страшной трагедии противостояния космических сил. Одни сделали, другие порушили. Мистика, я это особо чувствую. Человек, живущий в диком краю, гораздо лучше сканирует присутствие опасности, чем люди, обыденно живущие среди людей, в так называемой комфортной среде. В дикой природе смерть караулит человека повсюду, только ошибись — здесь законы честно, как для всех других живых существ. И человек со стажем проживания в таких условиях природные риски предчувствует загодя и надёжно… Но бывают опасности иррациональные, мистические, о которых сложно говорить и спорить, зато легко думать и верить. Нет такого вольного странника, который хоть раз не замечал присутствия рядом чего-то чуждого. Он не рассказывает об этом журналистам, предпочитая не будить лихо. Он просто знает — что-то зловещее и страшное бродит рядом.
Физически же чувствую себя вполне нормально, только глаза зудят от постоянного напряжения. И несерьёзное — поясница чешется.
— Парой работаем… Кастет, знач так, мы с тобой заныриваем между зданиями, Гоблин с Ленни стоят на улице, прикрывают нас, технику не покидать.
— Может, мы пока справа дома обшмонаем? Быстрее будет, — предложил Сомов.
— Нет, для начала так, не торопимся, — я не клюнул. — Секите тут.
Строения — метров тринадцать высотой, этого на три всего этажа, комнаты должны быть просторными, пустые массивные коробки с беспорядочно разбросанными оконными проёмами и входами, поднятыми, пожалуй, на метр от земли. Ни крылец нет, ни лестниц. Как и в форте, деревянные элементы отсутствуют. Фасады почернели от времени. Ближний слева дом вообще не имел входной двери, попасть внутрь можно было только через окна первого этажа, которые в нём располагались очень низко. Для кого вся эта каменная бутафория сделана? Кстати, не похоже ни на одну культуру.
Мы сначала пошли в правый. Я достал пистолет.
Стояла гнетущая тишина, в воздухе чувствовалось странное напряжение.
— Костя, ты в тепловик, я живаком смотрю.
С очевидным чувством страха мы без энтузиазма полезли во входной проём, как нищие старики на помойку, от нужды — надо, значит, надо. Представляю, какие у нас рожи… Внутри дома было темно. Окна расположены так же неудачно, как и вся планировка комплекса, дневного света явно недостаточно.
— Чисто, тепловых пятен на полу не вижу.
Полы вымощены большими плитами, а наверху… ожидаемого потолка не было, ни единого межэтажного перекрытия, просто коробка. Не только остатков обстановки, убранств или имущества, по которым можно было бы что-то узнать о тех, кто тут проживал, — не было даже комнат! А вот деревянный ящик, вполне современный, имелся, стоял в углу. Я заволновался, но ожидания не оправдались — пустой.
Это заготовка, полуфабрикат, недострой. Под ногами лежал толстый слой пыли, только перед окнами ровная поверхность причудливо взрыхлена залетающими внутрь дождевыми каплями. И никаких следов, ни человеческих, ни звериных.
— Подо что такие затраты списаны, коллега?
— Нет версий, — ответил сталкер.
Свод каменной кровли эхом отражал нашу речь, искажая голоса, превращая их в гулкий страшноватый вой. «Валить отсюда надо!» — шептали стены.
Хорош давить, а! Нам валить никак нельзя! Признаю, что повод найти не сложно. Как известно, любой человек с большим жизненным опытом очень хорошо умеет использовать универсальность этой приговорки для любого самооправдания. Но страх быстро пройдёт. Походим, побродим, обвыкнемся — пройдёт! Останутся азарт и интерес, и это тоже опыт. Опыт искателей, сталкеров.
Площадка за осмотренным зданием лежала полностью в развалинах, скрытых ранее высокой стеной. По контуру — остатки дома, разрушенного, возможно, каким-то землетрясением. В этом запустении не было ни травинки, ни кустика, ни какого-либо иного признака жизни. Земли вообще нет, лишь кучи камней: нечего ловить… А вот дальше по улице уже получше, несколько пташек летало над крышами. И зелень появляется. Сбоку тускло блеснул металл — мотоцикл брошенный! Разбитый и разграбленный.
— Нет аккумулятора, сняли, — с сожалением объявил Лунёв. — Да, Федя… Чей-то визит сюда закончился печально. А вообще, забрать бы надо.
— Пошли в следующее, — решил я.
Металлолом это хорошо, но мы сюда приехали за более существенным.
Дом на другой стороне улицы, тот, что вообще без дверей, принёс ещё один сюрприз, куда как более внушительный. Не успел я влезть в окно, как тут же упёрся в глухую стену, чуть башку не разбил — что за хрень! Я, скорчившись, стоял в тесной узкой лоджии, из которой внутрь входа не было. Каменная ниша. Оглядели остальные окна фасада — та же самая халтура, бутафория!
— Пошли с тыла глянем.
Почему ж так поясница зудит, укусил кто-то? Надо бы посмотреть, а то вцепится неведомый клещ, потом проблем не оберёшься. Вернёмся к машинам, попрошу Ленни глянуть… Задняя стена нас повергла в настоящий шок. Не было там дома и двора, представьте — сооружение было на всю высоту срезано наискось, словно ударом гигантской катаны. Или лазером боевого межгалактического звездолёта. Ровный, на загляденье, каменный срез тянулся до самого верха, ни рукотворной щелочки, ни температурной трещинки. А обрезка-то и нет!
— Костя, да это монолит… бляха медная на яйцах.
— Психо, ёлки. Трахома, что за артхаус нам достался!
Чёрт, да кто меня, сука, цапн… И тут в башке утряслось! Тормозишь, Спасатель!
На поясе в разрезе бронежилета уже вовсю звенел и вибрировал шар-глобус!
Щёлк.
— Всем сбор вокруг дома, у меня индикатор сработал, ищем приз! Гоблин, чешется?
— Откуда ты… Па-адла… А я-то думаю, жмякнула богатыря какая-то сявка! Идём!
— Смотрите, начиная с фасада.
Я, до боли сжав вибрирующий шар в руке, медленно пошёл вдоль срезанной задней стены этого огромного камня, в котором зачем-то вырубили муляжи окон. Костя поднял ствол к плечу. К дальнему торцу группы вышли одновременно и замерли в сюрреалистическом восторге. Из точно так же срезанной плоскости торца дома торчал наполовину вмурованный в камень открытый морской контейнер. Влитый.
— Чистый тепловик, — машинально щёлкнула Ленни.
— Чисто вокруг, — откликнулся Кастет.
Контейнер был совершенно пуст, если не считать набросанную в углу гору округлых камней. Каменный срез проходил прямо через металл, обалдеть. Шар тоненько звенел и дрожал, как припадочный — приз здесь!
— Разбираем! — рявкнул я, и мы разом бросились к куче…
Выручалочка оказалась планшетом, только толстым и тяжёлым.
Стекла, как такового, не было. Это мы уже знаем, там действительно не стекло, изображение проявляется прямо через неведомый синтетический материал. Хрен поцарапаешь, бывали прецеденты, Сотников даже чашку с кофе на него ронял. Мы с нетерпением вышли на свежий воздух. Я нажал пальцем на середину экрана и привычно дёрнул в сторону — экран послушно загорелся синим. Вот у кого гуглисты среду Android подрезали… На дисплее белым светились две надписи:
