– Пожалуй… я распоряжаюсь своей жизнью, – медленно произнес Джим, – но не могу делать все, что захочу. Я вынужден… – Он кивнул. – Да, вынужден подчиняться и… И подчиняюсь воле одного человека, который управляет артелью.
– Допустим, – я поднял руку, – если не станет Ларса Свенсона?
– Его место займет новый лидер, – без раздумий отозвался Джим.
– Который встанет во главе артели, – подчеркнул я.
Джим молчал, но выражение его лица менялось – он все понял.
– Печально, – наконец произнес он и вздохнул. Положил пружину, взялся за ствольную коробку с прикладом, надавив ружьем на колени. – Неужели никогда ничего не изменится?
– Ну, – я качнул головой, – если изменится, мы с тобой не узнаем. Не доживем.
И грустно улыбнулся.
Джим посидел пару секунд без движения, переваривая наш разговор, потом взял ветошь и стал протирать ствольную коробку.
Над горизонтом гасли звезды, на небо понемногу прокрадывался рассвет. За спиной закряхтели, мы одновременно обернулись. Жора тяжело дышал, ворочался, наконец поднялся и, поморщившись от боли в ноге, кое-как сел. Продолжая морщиться, попросил воды.
Я отнес ему флягу, спросил, как самочувствие, и сказал, что он может еще немного подремать. Парень кинул мимолетный взгляд в конец тоннеля, где спала Кати, засипел и, оберегая раненую ногу, лег на бок.
– Ларс Свенсон, – тихо произнес я, вернувшись к выходу, – он тебе родной дядя?
– Ага. – Джим протянул мне собранное ружье и взял другое. – Брат моей матери.
Его загорелые кисти легли на оружие, пальцы, надавливая выступы, играючи, разъединяли детали, скручивали фиксаторы, будто в руках был не дробовик, а простейший разводной ключ, который требовалось разделить на части.
А у парня способности, только вот какие, к чему? Родители, может быть, знали, поэтому учили его, поэтому отец так много рассказывал ему о работе, записи вел. Наверное, надеялся, что примут закон о репатриации – ходили слухи, будто что-то там обсуждали в верхах. На Земле Джим вполне мог сделать приличную карьеру, стать инженером или учителем, а может, продолжить дело отца. С головой и руками у него все в порядке – но не судьба.
– Скажи, пожалуйста, – я загнал три патрона в трубчатый магазин, щелкнул предохранителем, – Ларс Свенсон кем был до того, как стал лидером лесорубов?
– В управе городской состоял, – Джим обмотал палец тканью, провел по внутренним стенкам ствольной коробки – грязи там было полно. – Он правительство Нью-Панга мог возглавить, занимался снабжением, хотел построить мастерские в устье реки, судоверфь новую заложить. Жители его уважали, до сих пор помнят. Но чума все изменила.
– Угу, – я уставился на восток, где над горизонтом выглянуло солнце.
Значит, Ларс Свенсон мог стать хозяином Нью-Панга, но помешала пандемия.
– А когда решили создавать Конфедерацию, – я вновь повернулся к Джиму, – кто инициировал предложение?
– Ини-ции-ровал, – с трудом повторил он.
– Значит, сказал об этом первым.
– А, понял, это был Ларс. – Джим перемотал ткань на пальце чистой стороной наружу и продолжил отчищать ружье от нагара.
– Ясно. – Я потянулся, подвигал плечами, разминая мышцы.
Итак, Ларс мог встать у руля в городе, но Маклейн его опередил, справился с пандемией. Возможно, скандинав излишне преувеличил деяния Маклейна, стараясь сформировать у меня в голове образ жестокого диктатора. Надо отдать должное: получилось. Гангстером того обозвал, но не забыл о его заслугах упомянуть, невзначай сказал о строительстве водопровода, о том, что людей сплотил, не побоялся во время чумы в городе остаться. Подчеркнул, правда, что жестоко поступал с инфицированными, их сжигали. Но как по-другому? Здесь нет вакцин и современных лабораторий, медизоляторов, врачей, которые способны выявить и остановить болезнь еще в зародыше.
Я наклонил голову к одному плечу, к другому, сложил пальцы в замок, хрустнул суставами. Получается, что Ларс хочет вернуть себе Нью-Панг, и для этого ему понадобилось оружие кибертехов, не зря же он так упорно о нем повторял. Нефтяники не станут воевать с Маклейном. Какой смысл? Тот, видимо, с ними в нормальных отношениях, раз настраивал против лесорубов. Сотрудничает с Крепостью, поставляет грузы на континент, на Землю – карулу… и очень хочет выяснить, зачем этот продукт так нужен там.
М-да, ну и «мадридский двор» у них тут, и я в эту кучу влез. Доберусь до Ноймана, сразу уйду с материка.
Я оглянулся. Кати и Владас по-прежнему спали, Жора тихо кряхтел, пытаясь повернуться на другой бок, Вонг сидел с закрытыми глазами, сложив ноги по-турецки, и медленно разрабатывал раненую руку, сжимая и разжимая кулак – медитировал. На повязке у него виднелось слабое пятнышко крови, значит, отдых пошел на пользу, и мы с нейротехником вчера хорошо обработали и зашили рану.
Все, я хлопнул себя по бедрам, пора выступать. По дороге надо улучить момент и обсудить с Кати план эвакуации ученого с материка, но прежде выяснить, что ФАБ пообещал француженке за сотрудничество. Скорее всего, она захочет пойти с нами, но насчет агента у меня инструкций не было, поэтому надо быть начеку, неизвестно, какие мысли у нее возникнут, как поведет себя в последний момент, когда поймет, что надо расстаться. Вдруг перестанет помогать – брать на Землю кого-то еще, кроме Ноймана, в мои планы не входило. Но без помощи Кати мне отсюда не выбраться, это точно.
Велев Джиму заканчивать с чисткой, я стал будить спутников. Жора долго ворчал, поглядывая на француженку, Вонг молча поднялся и вышел из пещеры, забрав у Джима оружие. Владас просыпался дольше всех, никак не мог понять, где он и что происходит. Тряс головой, осматривался, снова тряс и потирал свое серое худощавое лицо.
Спустя несколько минут все выбрались наружу, перед нами лежала залитая лучами утреннего солнца равнина. Слабый теплый ветерок обдувал лица – день обещал быть ясным и жарким.
– Все готовы? – спросил я.
Придирчивым взглядом окинул компанию и скомандовал:
– Двигаемся в прежнем порядке, столкнемся с противником: ищем укрытие, обороняемся. Если погибну я, командовать будет Вонг. Вопросы?
– Как насчет оружия? – пробурчал Жора и тут же бросил взгляд на Кати.
Она фыркнула, тоже посмотрела на меня – синяки у нее под глазами потемнели, на переносице была небольшая ссадина с запекшейся коркой.
– Будет вам оружие, – сказал я, – когда момент наступит, получите.
Какой именно момент, уточнять не стал, кинул: «Пошли», – и зашагал вниз по склону к равнине.
Глава 4
Бешеной собаке семь верст не крюк
Все-таки я недооценил состояние Жоры. Спустя полчаса он начал здорово тормозить группу, сильно хромая на раненую ногу, отпуская сквозь зубы короткие ругательства, злясь на осколок, распоровший ему бедро.
