Ксант откинул одеяло и огляделся по сторонам. В светлое время суток привал переселенцев выглядел ещё необычней, чем ночыо. Солнце, пробивающееся сквозь хвою, казалось теплей и ярче обычного. Ксант улыбнулся: Каулквейп прав, утро вечера мудрёнее. Возможно, день тоже не подкачает.
— С востока движется эскадрилья! — закричал часовой, примостившийся на самой вершине свинцовой сосны.
Ксант торопливо вылез из гамака. Лагерь пришёл в движение, глаза всех устремились на восток.
— Это отряд из Сумеречного Леса!
— Эскадрилья Профессора Тьмы!
Фенбрус Лодд свесился с соседней ветки и протянул Каулквейпу подзорную трубу.
— Да, это Таллус, — проговорил Высочайший Академик. — Будем надеяться, что у него хорошие новости.
Щурясь от яркого солнечного света, Ксант глядел, как летящие с востока мелкие точки становятся всё больше и больше. Вскоре уже можно было разглядеть полощущиеся паруса и подвижные противовесы. Вот небоходы пошли на посадку, спугнув окончательно присмиревших мышеумов.
— Сюда! Сюда! — закричал Фенбрус Лодд Профессору Тьмы, выбирающему для посадки своего небесного кораблика ветку пошире. — Добро пожаловать, Таллус! Что ты нам скажешь?
— Да ничего особенного. — Профессор Тьмы опустился рядом с Верховным Библиотекарем и спешился. — В Сумеречных Лесах нет ни единой шрайки.
Фенбрус нахмурился.
— Странно, — протянул он, задумчиво теребя бороду. — Я был уверен, что они устроили там засаду. Призраки не повреждают рассудок.
— Вполне вероятно, что они учуяли Великую Бурю, — предположил профессор Тьмы. — И потом, фенбрус, навряд ли хоть одна шрайка могла пережить такой молниевый разряд.
— Ты видел, как это произошло? — спросил Каулквейп.
Профессор Тьмы кивнул.
— От начала и до конца. Сначала из облачного водоворота вырвалась молния, превратившаяся в грозофракс. Захватывающее зрелище! — произнёс он. — Но самое интересное было потом. Через несколько минут пронёсся огромный сияющий Губительный Вихрь, разлившийся по всему Сумеречному Лесу и окрестностям…
Каулквейп мрачно покачал головой.
— И бедняга Плут, оказавшийся на открытых Краевых Пустошах, принял на себя весь удар, — пробормотал он. — Какое чудо, что он выжил.
Ксант, возившийся неподалёку с походным мешком, навострил уши. Если всё правда так плохо, как говорят библиотекари, Плут может никогда не поправиться.
— Я ещё такого не видел, — продолжал Профессор Тьмы. — Жаль, со мной не было Ульбуса. Он нашёл бы всё это необычайно познавательным.
— С юга движется эскадрилья! — закричали сразу двое часовых, и лагерь загалдел с новой силой.
— Возможно, это он. — Фенбрус навёл подзорную трубу на новую партию небоходов. — Нет, это моя дочь.
Ещё три сотни небесных корабликов, встреченные бурными аплодисментами и приветственными криками, опустились на широкие ветви. Варис направила свой небоход к самой высокой свинцовой сосне, где её уже поджидали Каулквейп, Фенбрус и Таллус Пенитакс. Ксант закинул мешок за плечи и с надеждой поглядел вниз. Возможно, уже сегодня Плуту полегчает.
— Хорошие новости. — Варис Лодд ловко соскочила с «Ястреба». — Моё почтение, Высочайший Академик. — Она склонила голову. — Моё почтение, Верховный Библиотекарь.
— Ладно, ладно, дочь. — Фенбрус нахмурился. — Не время для церемоний. Что ты узнала?
— Подмога на подходе, — весело объявила Варис, — Уже в эту минуту Вольные Уланы движутся нам навстречу.
— Прекрасные новости! — восхитился Каулквейп.
— Отлично, Варис, — добавил Фенбрус. — Ты хорошо поработала. Очень хорошо. Вольные Уланы — лучшие воины Дремучих Лесов!
— Были лучшими, пока здесь не появились мы, — раздался задиристый голос. Все обернулись и увидели на соседней ветке приосанившегося Феликса. За спиной у него стоял отряд Духов Тайнограда.
— Ох, Феликс, — вздохнула Варис. — Это ведь не соревнования.
Феликс вызывающе посмотрел на сестру и отца. Фенбрус закашлялся и опустил глаза.
— А я и не знал. — Феликс печально улыбнулся и обратился к своим подчинённым. — Духи! — скомандовал он. — Помогите горожанам собраться и сообщите счастливую весть. — Он поглядел на отца. — Вольные Уланы спешат на помощь! Мы спасены! — саркастически добавил он и удалился.
Ксант тем временем спустился вниз по верёвочной лестнице и направился разыскивать берлогу. Она была так хорошо замаскирована, что даже при дневном свете отыскать её было нелегко. Внезапно сзади раздался шелест. Ксант резко обернулся и увидел Вумеру, выбравшуюся из зарослей папоротника с Плутом на руках. Ксант со всех ног бросился к толстолапихе.
— Плут! Плут! — закричал он.
Плут приоткрыл глаза и уставился на юношу. Взгляд его неестественно голубых глаз пронизал Ксанта насквозь.
— Ксант Филатайн, — пробормотал Плут. — Я вспомнил. Ты предал подмастерьев, посланных в Озёрную Академию, и сбежал в Башню Ночи, до того как тебя вычислили.
Ксант повесил голову. Из его глаз брызнули слёзы.
— Ксант, ты же был моим другом. Как ты мог так поступить? Как ты мог…
Плут снова закрыл глаза. Ксант протянул было руку, но Вумеру покачала пушистой головой и отступила назад.
«И что теперь?» — подумал Ксант.
Снова раздались радостные крики, и сердце Ксанта взволнованно забилось в груди. Приближалась третья эскадрилья Библиотечных Рыцарей. Ульбус Веспиус и его отряд возвращались из Восточного Посада. Ксант приподнялся на цыпочках и стал, напряжённо вглядываясь, ждать небесные кораблики.
Один из этих пилотов Магда. Магда вступится за него на церемонии Расплаты, даже если к Плуту не вернётся память!
Вскоре небо зазеленело от изумрудных костюмов Библиотечных Рыцарей, идущих на посадку. Профессор Света направил свой небоход к самому высокому дереву, на котором его уже ждала целая делегация. К Фенбрусу Лодду, Каулквейпу, Таллусу и Варис уже успели присоединиться капитан Гриф и Феликс. Ульбус по очереди поклонился каждому из них и обратился к Высочайшему Академику:
— У меня плохие новости.
— Что-то неладно в Восточном Посаде? — забеспокоился Каулквейп.
— К сожалению, да, — ответил Профессор. — В Золотом Гнезде появился на свет многочисленный выводок — самая большая армия, которую я когда-либо видел! Тысячи молодых шраек уже покинули Восточный Посад и направляются сюда. Они ещё неопытны, но сильны и дерзки. Их крыльям, когтям и клювам может позавидовать любая взрослая шрайка. Эта поросль охоча до боя и жаждет крови. — Он покачал головой. — Признаюсь, это ужасное зрелище.
