Завершив очередную возмущенную тираду, миссис Уайтс победно огляделась по сторонам и перевела дух. Правду говорят, нет худа без добра, заявила она совсем другим, умиленным тоном. Все эти передряги заставили Бэнкстона и Мелани заявить наконец о своих намерениях. Через два месяца нежные голубки сочетаются законным браком. Нет, день свадьбы еще не назначен. Возможно, жених и невеста определятся с датой уже сегодня. Мелани, да хранит ее Бог, готовится вить семейное гнездышко. На следующей неделе она с будущей свекровью собирается посетить магазин «Милли», выбрать фарфор и столовое серебро.
Миссис Уайтс, на протяжении многих лет безуспешно пытавшаяся женить Бэнкстона, дождалась своего звездного часа. Все прочие ее дети давным-давно имели семьи. Лишь один Бэнкстон, вместо того чтобы активно заняться поисками второй половинки, предпочитал ждать, пока женщина его мечты возникнет у него на пороге. Но вот наконец судьба благословила и его.
Видно, в ближайшем времени мне тоже придется отправиться в магазин «Подарки», приобрести вазу для фруктов или блюдо для салата, вздохнула я. Сколько подобных презентов я уже сделала и сколько еще предстоит сделать. Неужели мой черед самой получать свадебные подарки никогда не настанет? Стараясь не слишком сожалеть о собственной печальной участи, я поехала к маме. По воскресеньям я всегда обедаю у нее. За исключением тех дней, когда она занята с клиентами, желающими безотлагательно присмотреть себе дом.
Мама пребывала в превосходном расположении духа, ибо вчера ей удалось сбыть с рук домище стоимостью двести тысяч долларов. Случилось это сразу после того, как мы с ней расстались. Не всякая женщина, едва не угостившись отравленной конфетой и с трудом вырвавшись из лап бесцеремонных копов, сумеет заключить столь выдающуюся сделку.
— Я пытаюсь уговорить Джона выставить свой дом на продажу, — сообщила мама, когда мы уселись за стол и принялись за мясо в горшочках.
— Но почему? Зачем продавать такой красивый дом?
— Такой большой дом Джону просто ни к чему, — пояснила мама. — Ты же знаешь, жена его умерла несколько лет назад, а дети выросли и разъехались.
— Ты разведена уже двенадцать лет, и твое единственное дитя давно живет отдельно, — напомнила я. — Однако ты не собираешься продавать этот дом, хотя он ничуть не меньше, чем дом Джона.
Перед глазами у меня возникло объявление: «Продается двухэтажный кирпичный дом с четырьмя спальнями и тремя ванными». Я невольно поморщилась. Не хотелось бы, чтобы дом, в котором я выросла, перешел в чужие руки.
— Впрочем, не исключено, что в самом скором времени Джону не придется жить в одиночестве, — продолжала мама. — Очень может быть, мы поженимся.
Похоже, законный брак становится в нашем городе повальным увлечением!
Сделав над собой усилие, я растянула губы в счастливой улыбке. Я всей душой желала маме счастья, но, признаюсь, была несколько ошарашена. Тем не менее мне удалось выдавить из себя несколько приличествующих случаю фраз. Судя по всему, мама осталась довольна.
Интересно, какой презент мне следует преподнести этой сладкой парочке? Тут надо придумать что-нибудь пооригинальнее вазы для фруктов.
— Слушай, я пыталась расспросить Джона о вашем клубе, но из него слова не вытянешь, — резко сменила тему мама. — Может, ты мне расскажешь, чем вы там занимаетесь?
— Ну, Джон, например, — крупный специалист по Лиззи Борден, — пояснила я. — Полагаю, у него в жизни есть три главных страсти: Лиззи, гольф и ты. Нет, наверное, все же в другой последовательности: ты, Лиззи и гольф. Если хочешь узнать о своей сопернице подробнее, прочти «Тайное бесчестье» Виктории Линкольн. Это лучшая книга о Лиззи, которую я когда-либо читала.
— Да кто она такая, эта Лиззи Борден?
Я вытаращила глаза, потрясенная подобным невежеством. С таким же успехом мама могла спросить у бейсбольного фаната, кто такой Микки Мэнтл.
— Вот уж не думала, что на свете найдется человек, которому не известно славное имя Лиззи Борден, — ответила я, обретя наконец дар речи. — Ты лучше спроси об этой особе у Джона. Он тебе все уши прожужжит. Но прежде обязательно прочти книгу. Уверена, он это оценит.
Мама достала маленькую записную книжку и аккуратно записала название. Судя по тому, как настойчиво она пыталась войти в интересы Джона Квинслэнда, ее матримониальные намерения были более чем серьезными. Не могу в точности описать, какие чувства я испытывала по этому поводу. Я знала лишь, какие чувства мне следует испытывать. Или, по крайней мере, изображать. Отравлять маме жизнь мне совершенно не хотелось.
— Аврора, детка, ты оказала бы мне огромную услугу, если бы познакомила с деятельностью этого вашего клуба. А то, разговаривая с Джоном, я, что называется, сяду в лужу. К тому же у вас там произошло убийство, а вчера мы с тобой получили по почте отравленные конфеты. Может, между двумя этими событиями существует какая-то связь?
— Хорошо, мама, если хочешь, расскажу тебе всю историю нашего клуба, — начала я, сделав вид, что пропустила мимо ушей последнюю ее фразу. — Если мне не изменяет память, идея создать клуб «Знаменитые убийства» возникла года три назад. Ты же знаешь, в нашем городском книжном магазине часто устраиваются презентации новых книг. Иногда при этом присутствуют даже авторы, которые подписывают свои шедевры всем желающим. Как-то раз представлялась серия, посвященная громким убийствам. И мы все, будущие члены клуба, как один явились в магазин. Сразу стало ясно, в нашем городе есть несколько человек, которые — ну, в общем, у которых общие интересы. Мы договорились как-нибудь созвониться и встретиться. А потом наши встречи стали регулярными. Теперь мы собираемся раз в месяц, и наши встречи, как правило, проходят по одному и тому же сценарию: ответственный за «убийство месяца» делает доклад, а все прочие его обсуждают.
Неожиданно для самой себя я почувствовала, что мне неприятно рассказывать о «Знаменитых убийствах». А может, я просто устала так долго говорить.
В любом случае, мне хотелось сменить тему. Прежде мама всегда так делала, стоило мне заговорить о клубе. Но на этот раз она слушала меня, не пропуская ни единого слова.
— Помнишь, ты говорила о каком-то деле Уоллисов, — вставила она, стоило мне замолчать. — Ты еще сказала, что тот, кто убил Мэми Райт, попытался скопировать это убийство. А когда нам прислали отравленные конфеты, тебе показалось, что ты уже читала о чем-то подобном. И Джейн Ингл с тобой согласилась. Она даже собиралась найти книгу, я которой рассказывается об убийстве с помощью отравленных конфет.
Я молча кивнула.
— Аврора, девочка моя, тебе угрожает опасность, — нарочито спокойным тоном изрекла мама. — Ты должна немедленно уехать из Лоренсетона. Я вовсе не хочу, чтобы тебя снова попытались убить. Или навлекли на тебя подозрения, как это сделали с бедной Мелани.
— Может, я и не прочь уехать, — пожала я плечами. — Но ты, наверное, забыла, что мне следует каждый день ходить на работу в библиотеку. Не могу же я явиться к своему боссу и сообщить, что мамуля за меня опасается и хочет, чтобы я уехала из города на неопределенное время. Как ты думаешь, что он мне ответит?
