— Который час? — дождавшись, пока свист и лязг затихнут вдали, спросила я.
— А… ну туташто четверть десятого на Святом Лидле прозвонило.
Четверть десятого. Схватившись за виски, я попыталась сориентироваться в пространстве-времени. Когда мы с полковником покидали Дом Черноногих, башенные часы показывали восемь-с-третью. Обратная дорога заняла не меньше получаса, вдобавок, пешая прогулка… ну да, не так уж далеко меня завезли эти горе-похитители, всего-то на соседний участок. Поэтому и стражник меня узнал: на больших смотрах, где собиралась вся полиция предместья, на диковинного инспектора из Леса кто только пальцем не показывал.
— Слушай меня внимательно! — начала я. — Именем и Словом Ее Величества приказываю: всех, оказавшихся в разбитой карете и около нее, взять под арест! А мне, — тут бравый инспектор снова пошатнулась и наверняка бы рухнула обратно в листья, не успей стражник подхватить меня, — мне срочно нужен кеб!
— Вам бы, инспектор, доктора дождаться, — нерешительно пробормотал стражник.
— Нет времени. К тому же, — добавила я, заслышав жалобный стон из-под остатков кареты, — для него наверняка найдется уйма работы.
Должно быть, мой вид был достаточно ужасен и для взрослых. Во всяком случае, стражник больше не пытался возразить мне, а достал «извозную дудку» и дважды свистнул. Через пару минут я расслышала вдалеке знакомое тарахтение, а еще через минуту из-за угла выкатил брум, явившийся, как я решила, со страниц «Джуди», прямиком из тамошних карикатур. «Насколько нам известно, не было случая, чтобы извозчичья лошадь прошла три мили кряду, ни разу не упав». Впрочем, сейчас я согласилась бы проехаться даже на мифическом ишаке.
— Куда изволите?
— К «Четырем банкам»!
И да помогут мне духи Леса. Если Карда не окажется на месте, мне останется лишь мчаться в Садингем. И ждать утра, потому как ночью в королевском дворце меня и на порог не пустят. Впрочем, с этим рыдваном будет чудом, если мы доберемся туда к завтрашнему закату.
— М-м-м… — кучер замялся, мучительно решая сложнейшую арифметическую задачу: содрать со странной девицы привычно завышенную таксу или поостеречься, — по ночному времени в таннер выйдет.
— Получишь два, — пообещала я, протискиваясь внутрь, — если не растрясешь по дороге.
Мне повезло дважды. Во-первых, дежуривший в банке охранник оказался достаточно разумной особью. С третьей попытки он догадался, что ломящееся в запертый вестибюль безумное чучело — не обычная уличная нищенка, с пьяных глаз спутавшая «Четыре Банка» с ночлежкой. Во-вторых, полковник оказался на месте. На последнее я отчасти надеялась — Кард не выглядел человеком, который после долгого и тяжелого рабочего дня спешит к любящей жене и толпе радостно вопящих детишек. Теперь же, узрев «домашний» костюм: тапки, халат и курительная шапочка, все три предмета без малейших следов ручной вышивки — я окончательно уверилась, что полковник не обзавелся пока спутницей жизни… равно как и «штатской» квартирой.
— Когда я просил вас подумать о перспективах дальнейшей службы, — ворчливо начал он, — то вовсе не имел в виду, что результат этих размышлений вы должны будете сообщать посреди… — в этот момент коридорная лампа, наконец, разгорелась и полковник смог оценить мой вид по достоинству. — Так… что случилось? Вы повстречали хирд гномов-дровосеков?
— Меня пытались убить!
— Как интересно… — Кард посторонился, пропуская меня в кабинет, и махнул рукой в сторону диванчика. — Падайте. Я отправляюсь будить Тайлера, чтобы он сготовил свое фамильное варево. Не пугайтесь, если услышите грохот и канонаду.
— Угу. И заплатите кучеру.
Пускать меня на диван оказалось весьма неосмотрительным поступком — к моменту возвращения полковника я успела согреться под пледом и почти задремала. Впрочем, гномский напиток сделал свое дело. Уже после пары глотков я ощутила прилив бодрости, ясность мыслей, а также острейшее желание уронить на схвативших меня злодеев что-нибудь большое и тяжелое — например, гнев моего нового шефа. Жалости к ним я не испытывала ни малейшей и красок в описании тоже не жалела…
— Почему вы и Марилена не упомянули про этих белых масок в своем докладе?
— Сочли не относящимся к делу, сэр!
Правда, но не вся правда. Во-первых, в той ситуации мы выглядели довольно глупо, а во-вторых, смертельная опасность задвинула все прочие детали на задний план сознания. Теперь же у Карда имелось полное право выдать классическое: «В нашей работе не бывает мелочей» или «здесь я решаю, что важно, а что — нет!».
— Жаль, они не ответили вам взаимностью, — полковник отставил опустевшую кружку. — Лично я бы предпочел ночью спать, а не распутывать дурацкий заговор.
— А уж как я бы этого хотела, сэр!
— Что поделать! — Кард широко зевнул. — Бывает в нашей работе и такое: ставишь капканы на медведя, а попадает в них форель. Обидно… впрочем, иногда удается выменять этих глупых рыб на что-то более нужное… и я даже могу предположить, кто заинтересуется нынешним уловом. Ваша одежда здесь?
— Да, в соседней комнате.
— У вас пять минут. — Хлопнув ящиком, Кард протянул мне связку ключей. — Я буду ждать вас на крыше, у катера.
— При всем уважении к вам, сэр, — решительно заявила я, — мне нужно не меньше получаса и ведро горячей воды.
— При всем уважении к вашей болезненной тяге к чистоте, — усмехнулся полковник, — выйти на улицу с мокрой головой по нынешней мерзкой погодке далеко не самая лучшая идея.
— Сэр, я не могу и дальше оставаться в таком виде! — я понимала, что начинаю вести себя почти как человек, но ничего не могла поделать — ощущение зуда по всей голове буквально сводило с ума. Должно быть, в волосы набилось не меньше пуда грязи…
Кард некоторое время изучающее глядел на меня, а затем фыркнул в кулак.
— Вы же эльфийка, инспектор Грин. Необычная прическа с вплетенными листьями — что может выглядеть естественней? Готов держать пари: если вы появитесь в таком виде на балу, через неделю такое же «птичье гнездо» совьет у себя на головах половина столичных модниц.
— Да чихать мне на ваших модниц и всех остальных! — не выдержала я. — Как вы не понимаете… сэр! Я — эльфийка, верно… и вы заставляете меня то нырнуть в грязную лужу, то в мусорную кучу… и совершенно не представляете, насколько ужасны, противны, непереносимы… омерзительны эти ощущения!
— Вы закончили? — невозмутимо спросил Кард. — Рыдать не будете?
— Не дождетесь… сэр.
— В таком случае, предлагаю компромисс. Вы переодеваетесь за пять минут…
— Пятнадцать.
— …за десять минут, а по возвращении я организую для вас премию в виде ванны, размером, — Кард на миг задумался, — примерно с эту комнату. Вы сможете блаженствовать в ней до утра. Слово офицера.
* * *
