— Что дальше, мисс?
Взять их с собой? Задрав голову, я глянула на заслонившую треть небосклона громаду. «Кавалеристы отлично держатся в седле, плохо стреляют и совсем не умеют все прочее», любил повторять констебль Марти. Там, наверху… если они не сорвутся вниз, Страж Леса потратит на них три выстрела — и три секунды, не больше.
— Дальше я пойду одна! — решительно сказала я. — Вы свободны, корнет!
Кажется, он говорил еще что-то… не помню. В памяти остался черный гранит ступеней, холодный ветер в лицо, ломящая усталость в запястьях. Шаг, еще шаг… громадные двери раскрыты настежь, я шагнула в них, и тут же передо мной вырос, картинно раскинув руки, пухленький священник, быстро-быстро лопотавший что-то неважное, ненужное. Я велела ему отойти… причем от волнения сказала на родном языке — и получила в ответ экзорцизм на староимперском. Как ни странно это прозвучит, он подействовал — нервная дрожь отступила прочь, мысли вновь обрели четкость и логику.
— Я из Ночной Гвардии! Вот, смотрите…
Увы, «всемогущий» жетон вторично дал осечку — священник хоть и сравнялся цветом лица с белой парчой своих одеяний, по-прежнему загораживал мне путь.
— Знаки мирской власти не имеют силы здесь, под святым куполом! — визгливо крикнул он. — Тебе не войти сюда, лесная ведьма!
Лесная… в замешательстве я провела рукой макушке, запоздало сообразив, что умудрилась потерять шляпу — и теперь пытаюсь ворваться в главный аранийский храм во всей своей длинноухой красе. Между тем, привлеченные воплями, на подмогу к священнику из глубины собора рысили пять-шесть его собратьев. Еще одна, более многочисленная группа служителей Единого, как раз покидавшая собор, замедлила шаги, с любопытством глядя в нашу сторону. Среди белого и золотого мелькнул алый — и меня, словно магнитом, потянуло к нему прежде, чем я успела испугаться собственных мыслей.
— Мистер боевой монах!
Высокий седой человек в алом домино и с забавной восьмиугольной шапочкой на макушке удивленно взглянул на меня и сделал странный жест рукой — останавливая двух монахов с одинаково-цепкими взглядами отборных сторожевых псов, дернувшихся было наперерез мне.
— Слушаю тебя… — почти незаметная пауза подсказала, что святой отец не сразу решил, как именно следует обратиться к «лесной ведьме», — дочь моя.
А эту забавную шапочку, вспомнила я, носят арк-кардиналы и главы Орденов — значит, я обращаюсь к Самому Главному боевому монаху. Ой. Ужас-ужас-ужас…
— Ваше Высокопреосвященство, я работаю вместе с одним из ваших монахов, братом Винсентом, в конторе полковника Карда, из Ночной Гвардии. Ваше Высокопреосвященство… — сейчас он прикажет сделать из меня костер прямо здесь, не сходя с места, — мне нужно попасть наверх, на купол собора!
Глава Ордена святого Престона нахмурился, чуть наклонил голову. Почти сразу же к нему подскочил дальний родственник брата Винсента — щуплый, в очочках, с серой картонной папкой, неудобно зажатой под мышкой, — и принялся что-то торопливо шептать на ухо. Я напрягла слух, но сумела разобрать лишь отдельные слова: «та самая», «упоминал в докладе».
Седой выслушал его, все так же хмурясь — и жестом подозвал меня ближе.
— Хотелось бы узнать суть вашего дела, — произнес он и, прежде чем я успела пискнуть в ответ, добавил: — Но я чувствую, вам сейчас дорого каждое мгновение. Брат Альберт, — повернулся он к «псу» слева, — сопроводи нашу гостью наверх и стань ей щитом, как был для меня.
«Пес» кивнул и встал рядом со мной.
Не знаю, кто и что в этот миг послало мне в голову очередную безумную идею, но я вдруг поняла, что еще будет правильно сделать — и, склонив голову, опустилась на колено. Словно бросила камень в озеро: вокруг дружно ахнуло-охнуло, побежали, расходясь, шепотки.
— Да пребудет с тобой Творец, дочь моя, — чуть наклонившись, престонианец коснулся ладонью моих волос. — Ступай и сделай, что должно.
Главное, подумала я, чтобы поблизости не оказалось гнома с их ящиком для моментальных картинок. Потому что такая картинка перевернет мир не хуже кейворита.
* * *
Брат Винсент не зря расхваливал прицел винтовки. Творение мистера Марча позволяло мне разглядеть выбоины и потеки голубиного помета на зубцах старого замка, словно тот находился не дальше вытянутой руки, а не в трех сотнях ярдов. Это была хорошая новость. Плохая же заключалась в том, что платой за увеличение закономерно стал резко сузившийся угол зрения. А ведь я вскарабкалась на купол вовсе не для охоты на деликатесных воробьев. С таким противником, как арквен Керуан, у меня будет лишь один выстрел — и то, если очень повезет. Если я не ошибусь… уже не ошиблась. Что, если он будет стрелять не с башни? У старого замка хватает бойниц…
Гнилые корни!
Доносившийся снизу рокот людской массы поменял тональность — словно налетевший шквал заставил волны прибоя чаще и злее биться о подножие утеса.
— Показался эскорт Ее Величества, — шепотом подтвердил мою догадку монах.
Я несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, оперлась на крыло химеры и прицелилась в кольцо люка посреди башни — стараясь не думать о том, что в эти же мгновения Страж Леса может ровно так же брать на мушку королеву… или меня. Прочь-прочь-прочь из головы, в ней сейчас есть место лишь для двух вещей: позеленевшее от сырости медное кольцо и тонкие черты прицельного креста. Вдох-выдох, вдох-выдох… кольцо дрогнуло и поползло вверх, я затаила дыханье, палец лег на спуск, по волоску выбирая свободный ход — пока не замер, ощутив возросшее сопротивление. У Керуана волосы цвета лавандового меда…
…а у того, кто поднимался по лестнице, из-под новомодной круглой шляпы с короткими полями выбивались — каштановые! И взгляд…
По спине скользнул холодок. Я быстро убрала палец со спуска, приподняла голову — нет, все верно, прицел не играл со мной злых шуток, искажая цвета. Из лаза на башенную площадку вылез не эльф, а человек. Зауженный сюртук в полоску, светлые брюки, желтое пятнышко бутоньерки на лацкане — издалека он выглядел как обычный клавдиумец из «серебряной» молодежи. Мелкий чиновник, приказчик или просто сын богатых лавочников, вместо стояния за фамильным прилавком предпочитающий шляться по улицам в компании таких же повес. Но у балованных сынков не бывает промороженных до дна глазницы взглядов. И они не имеют привычки таскать длинные ружья с цилиндрическим набалдашником.
Следом за первым стрелком из черноты появился еще один, одетый попроще, «под рабочего», а за ним — сразу двое, тащивших что-то тяжелое, неудобное. Последним на площадку вылез, прикрываясь лапищей от солнца, тролль в белой форме Пограничного Легиона.
Люди… тролль… а где же эльф?!
Я… потерялась. Все мои мысли с момента «озарения» сходились в одну точку, где судьба Арании решалась в дуэли двух Перворожденных. А теперь… медленно, словно во сне, я потянулась к винтовке, заглянула в прицел. Вот первый… целится из ружья куда-то вниз, второй смотрит в том же направлении, но через какой-то хитрый прибор, наподобие штурманского секстанта. А троица во главе с троллем быстро и умело собирает посреди площадки… телескоп?! Но зачем тогда соединять его с баллонами для сжатого воздуха? И бережно выкладывать рядом масляно поблескивающие «яйца»… от которых так явственно веет смертельным холодом?
