Он очень надеялся как-нибудь порадовать наставницу, но не мог придумать, как именно. Конечно, продолжать тренировки, однако требуется еще что-нибудь. Возможно, его умственные способности выше, чем магические? Кирилл, правда, пока не выдвинул ни одной толковой версии по их делу. Но, кто знает, может, сегодня раскроются новые факты?
Поэтому юноша с нетерпением ждал звонка Миражаны. Однако ни в восемь, ни в девять он не прозвучал, не было его и в десять. Парень уже не знал, что и думать. Неужели ведьма в нем разочаровалась? Или розыгрыш уже закончился? В то, что все происходящее с ним является чей-то неудачной шуткой, юноша уже не верил. Но скептический ум раз за разом продолжал подсовывать эту идею.
«Что же случилось?» Воображение почему-то нарисовало ситуацию, в которой машинка все-таки не справилась с дуростью водителя, и они обе угодили в ужаснейшую аварию. «Вчера Шарлотта потребовала, чтобы ее довезли до дома. Может, они окончательно поругались и устроили магические разборки?» Стало еще страшнее. Парень пока толком не видел колдовства ведьмы, но вполне обоснованно боялся, что фаерболы Шарлотты окажутся эффективнее. «Правда, у Миражаны есть пистолет». Даже осознавая, что волшебница может отбивать пули, Кирилл верил в силу огнестрельного оружия. «А вдруг они убили друг друга?» Картинка магической битвы сменилась траурной церемонией с двумя гробами, и голос госпожи Матильды прозвучал как наяву: «Бедный мальчик. Остался без наставников. Ну ничего, мы возьмем тебя к себе». Кирилл с отчаянной ясностью понял, что не хочет возиться с бумажками, а жаждет и дальше заниматься расследованием убийств.
Зазвонивший в этот момент телефон заставил юношу подпрыгнуть, а сердце буквально пустилось вскачь, предчувствуя самое плохое. «А у меня хорошая интуиция», – с паникой подумал он.
– Кирилл, доброе утро. – Твердый мужской голос был парню незнаком. – Меня зовут Глеб. Я помощник шефа и непосредственный начальник Миражаны и Андрея с Шарлоттой.
– З-здравствуйте, – промычал в отведенную ему паузу юноша. – Очень п-приятно.
– Мне тоже, – отчеканил мужчина, явно не вкладывая в вежливый ответ никаких эмоций. – Миражана не сможет за вами заехать. Поэтому отправляйтесь к ней сами. Адрес я напишу вам в эсэмэс. Отправляйтесь немедленно. Им будет очень нужно ваше мнение. А пока скажите: вам нравится работать с Миражаной, Андрэ и Шарлоттой?
Кирилл внезапно понял, что в данный момент сможет говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Он очень порадовался, что скрывать ему нечего. Пока.
– Да, ужасно нравится! – заявил парень. – Только Шарлотта пугает. И еще хочется посмотреть, как Андрэ стреляет. И узнать, как Миражана колдует, что она может. И посмотреть на фаерболы Шарлотты.
Юноша говорил и понимал, что не может остановиться, хотя всеми силами пытался. Но слова просто вылетали из него, будто имели свою волю. За несколько минут он вывалил на Глеба все, о чем думал в последние дни, включая подозрения в розыгрыше. Против ожидания, помощник шефа слушал его весьма внимательно, иногда кое-что уточняя.
– Что ж, я удовлетворен. – Кирилл будто наяву увидел, как его собеседник кивнул. – Последнее. Отвечайте не задумываясь. Парень или девушка.
– Парень. – Юноша и хотел бы подумать, но слова по-прежнему действовали без его воли.
– Ага.
– Восемнадцать, двадцать один или двадцать четыре?
– Двадцать четыре.
– Стрела, пуля или веревка?
– Пуля.
– Совсем хорошо. Тогда еще одно: наш или не наш?
– Наш.
– Спасибо, Кирилл. Ждите эсэмэс и немедленно отправляйтесь к Миражане и Андрэ. Когда окажетесь у подъезда, позвоните Миражане, пусть она вас встретит.
Кирилл хотел спросить, все ли с ними в порядке, но не успел. Глеб в своих лучших традициях уже отключился.
«Что это было? И почему по этому адресу надо ехать? Это не квартира Александра Масика. А чья тогда? Что-то новое произошло?» – думал юноша всю дорогу до метро и львиную долю пути. Оставалось только утешать себя мыслью, что, похоже, с соратниками все в порядке. Сделав себе заметку расспросить Миражану о Глебе, Кирилл бездумно уставился в окно вагона. Он стоял у дверей напротив входа. Они не открывались, так что он даже мог прислониться к ним. Но парню нравилось смотреть на едва видимые проносящиеся мимо темные стены с проводами и какими-то другими неопознаваемыми предметами. Несущийся вперед поезд метро создавал какую-то совершенно особую атмосферу, особенно остро ощущаемую сейчас, когда людей в вагоне было мало и они не отвлекали. Стук колес заполнял все пространство, и можно было вглядываться в отражение, удивляясь его неподвижности, покою при огромной, просто-таки вопиющей скорости.
Мысли Кирилла запрыгали в разные стороны, будто расплываясь перед сознанием. Юноша словно погружался в какой-то невольный транс, радуясь, что стоит, а, значит, не заснет. Но глаза хотелось прикрыть. Так он и сделал, хоть и не до конца. Сквозь ресницы парень все еще видел отражение вагона и изломанную темноту за окном поезда. Стук колес успокаивал юношу. Так случалось с ним почти всегда. Правда сегодня… Кирилл внезапно прислушался. Кто-то смеялся. Заливисто и чуть сумасшедше хохотал. Но где-то не близко. Юноша отчетливо понимал, что в вагоне никто не смеется. Но где же тогда? Неужели кто-то такой громкий едет в соседнем вагоне? Быть такого не может. Шум для этого слишком сильный, заполняет все пространство. Но откуда же тогда звук?
Мерзкие мурашки поползли по спине парня. И одновременно стало очень холодно. Юноша украдкой оглянулся. Люди никак не проявляли беспокойства. Никто не ежился. Даже нервная мамаша с пятилетним сыном совсем рядом с Кириллом. «Неужели я один это чувствую?» Парень вновь повернулся к стеклу и едва не отпрянул. Прямо на него смотрело расплывчатое белое лицо какой-то сумасшедшей старухи с растрепанными седыми волосами. Она смеялась и вглядывалась в Кирилла.
Мгновение – и видение исчезло.
– Станция «Улица Куклачевская», – объявил женский голос, и парень пулей вылетел из вагона. Еле успел, совершенно забыв, что должен выходить. Юношу колотило, но он заставил себя дождаться, когда поезд отойдет, и посмотрел на стену за ним. Разумеется, никакого лица там не оказалось. Да если кто-то и был за вагоном, он остался в туннеле.
«Или уехал с поездом, – парня прошиб холодный пот. – Но как? Что это было? Призрак? Я видел только голову… кажется… живую… на уровне моего лица… Но там же… очень мало пространства между поездом и стеной. Или нет? И вообще, поезд же двигался! А она… она… висела там какое-то время!.. Я схожу с ума!»
Юноша развернулся и скорым шагом направился к эскалатору. Его трясло так, что он вцепился в движущийся поручень обеими руками.
Станция располагалась глубоко, и ехать пришлось долго. Кирилл закрыл глаза, пытаясь прийти в себя. Ему вдруг подумалось, что все это привиделось. Может, он просто задремал, и прозрачное страшное лицо ему пришло во сне? «Только бы не рехнуться, – мысленно повторял парень. – Не сойти с ума. Это самое худшее!»
