— Или мы плывем за ними, или ноги моей не будет на твоей яхте!
Такого напора с двух сторон Эсперантуш вынести не мог, и яхта «Амор» вышла в погоню за эскадрой спасателей с отставанием всего в четыре часа.
Эсперантушу было все равно куда плыть — лишь бы его драгоценные нудистки были рядом.
117
— Слушай задачу, — сказал майор Хантер девушке по имени Дженнифер, закончив телефонную беседу с президентом Соединенных Штатов. — Вот тебе двадцать долларов. Отправляйся за завтраком.
Ему не терпелось поговорить с генералом Макферсоном, а делать это следовало без посторонних — но девочку оказалось не так-то просто сплавить. Как и положено порядочной молодой американке, она первым делом отправилась в душ и проявила тенденцию к продолжительному омовению. Терпение Хантера лопнуло на пятой минуте. Он ворвался в душ, ни слова не говоря выволок оттуда взвизгивающую по-щенячьи Дженнифер и потащил ее к выходу из комнаты. Уже открыв замок и нажав на ручку, он спросил:
— Ты идешь за завтраком?
— Неужели ты такой голодный? — ответила вопросом на вопрос Дженнифер, пытаясь поцеловать майора.
— Такой. Если не хочешь погулять голая в коридоре, то одевайся в темпе.
— А, понятно-понятно. Секретные переговоры.
— Секретнее не бывает. Марш!
Дженни наконец осознала, что ее новый друг вполне может отправить ее в коридор в чем мать родила и забота о своей репутации ему не помешает. Поэтому она поспешно натянула на голое тело джинсы и футболку, сунула ноги в кроссовки и пулей вылетела из номера.
Немного подождав, Хантер выглянул в коридор — проверить, не подслушивает ли девчонка под дверью.
Дженнифер не было. Но на всякий случай майор ушел со своим мобильным телефоном в душ и только после этого набрал номер.
— Вы в курсе? — спросил он без предисловий.
— Да, — ответил генерал Макферсон.
Генерал со своей подпольной фермы контролировал все телефоны Аризонской базы отряда «Саймак», и как только ему сказали, что Хантеру звонит президент, он тотчас же примчался к своим связистам, чтобы прослушать эту беседу лично.
— Наши действия? — спросил Хантер.
— Ты смотрел утренние новости?
— Нет, у меня были другие дела, — ухмыльнувшись про себя, ответил Хантер.
— Зря. Похитители «Игла» прислали новый ультиматум. И Клиф заявил, что больше не может рисковать. Дескать, готовится корабль с деньгами и пусть террористы подавятся. То есть для публики они станут делать вид, что собираются заплатить. А на самом деле задумали что-то другое. Такое, для чего им срочно понадобился ты.
— Они хотят пустить «инопланетян» на корабль, а потом с нашей помощью его захватить.
— Похоже, что так. И мне эта идея нравится. Особенно то, что они не отказываются от наших услуг, хотя в стране полно всякого спецназа. Так что, придется тебе ехать в Вашингтон. Если повезет — то сумеешь отлучиться на денек, чтобы лично принять профессора. А не сумеешь — ребята и без тебя справятся.
— Надеюсь. Выезжать немедленно?
— А зачем? Для президента ты в Аризоне — оттуда и поедешь. Проинструктируй ребят в Портленде, закончи неотложные дела, потом на самолет — и в Финикс. Там тебя будет ждать машина.
— Клиф запретил пользоваться самолетами.
— Естественно. На него произвела глубокое впечатление наша милая шутка. Но ты все-таки воспользуйся. Никто об этом не узнает и ничего не случится ни с тобой, ни с самолетом.
— Понял.
— Тогда все. Хотя нет. Клиф ведь запретил тебе пользоваться сотовым телефоном?
— Да.
— Оставь включенным канал связи с базой. Я буду звонить тебе по дороге.
— Хорошо.
Макферсон отключился.
Первое, о чем подумал майор Хантер после этого разговора, была Дженнифер. «Надо срочно отшить эту мученицу науки», — сказал он себе, и она тут же, как по заказу, вкатилась в комнату и бросила на стол полиэтиленовый пакет с завтраком.
118
Ночь наконец наступила.
В радиорубке «Эльдорадо» осталось два человека — сержант Чой и рядовой — его напарник.
Правда, поблизости находилось еще четверо спецназовцев. Двое охраняли дверь радиорубки, а еще двое — дальние подступы к ней. Лейтенант Лим не хотел неожиданностей.
Но четверо снаружи были не опасны. Они ни при каких обстоятельствах не должны покидать пост, и в рубке им нечего делать.
А вот напарник представлял собой весьма серьезную проблему. Однако Чой учел ее с самого начала. А решение подсказала фраза Лима о том, что перед этим дежурством надо заранее сходить в туалет.
Средство глобальной очистки организма имелось в аптечке у каждого спецназовца. Чою не стоило никаких усилий бросить растворимую таблетку в кофе напарнику, и тот уже через несколько минут почувствовал тревожные сигналы организма.
Через полчаса пищеварительная и мочеполовая система напарника Чоя разыгралась вовсю. Он понял, что если сейчас же не отправится в гальюн, то дальнейшие действия его разбушевавшегося организма будут выглядеть крайне неприглядно. И он решился попросить сержанта об одолжении.
— Командир, со мной что-то неладно, — пробормотал он. — Мне срочно надо в туалет.
— Этого только не хватало, — раздраженно ответил Чой, вперив взгляд в лицо напарника, на котором застыло страдальческое выражение.
— Ладно, иди, — разрешил он минуту спустя.
Рядовой стремглав выбежал из радиорубки, а сержант, не мешкая, принялся щелкать тумблерами и вращать верньеры. Наконец в наушниках раздался голос, равнодушно сказавший по-русски:
— Квартира Бубенцовых. К сожалению, нас нет дома, но мы еще надеемся вернуться. Оставьте сообщение после звукового сигнала.
Как ни странно, Чой тоже заговорил по-русски, без малейшего акцента и очень быстро:
— Будда — Большому Брату. Я в золотой стране, Умник — в лодке под нами. Лодка идет в Портленд и восемь миль к северу. Все белые там. Все.
Он мог бы и не торопиться так, поскольку напарник отсутствовал после этого еще минут пятнадцать. Но агент Главного разведывательного управления Генерального штаба российских вооруженных сил под кодовым наименованием Будда прекрасно знал, что на «квартире Бубенцовых» его послание отлично поймут с первого раза, без всяких повторений и уточнений. Так что излишне рисковать совершенно ни к чему. Поэтому, проговорив с пулеметной скоростью свое сообщение, Чой немедленно прервал связь с «квартирой Бубенцовых», вернул всю аппаратуру в исходное состояние, налил новую чашку кофе из термоса и стал наслаждаться тишиной.
Напарник по возвращении был бледен как мел. Он в изнеможении рухнул на стул и слабым голосом пробормотал:
