— И это единственная причина, по которой ты приехала к Каю?
У Кэт возникло желание поддразнить ее. Воспоминания накатывали на нее теплой волной.
— Да, это единственная причина.
Линда задумалась, почему Кэт хочет, чтобы она поверила в то, во что не верит сама Кэт.
— А если я скажу тебе, что он так и не смог забыть тебя?
Кэт быстро покачала головой, почти отчаянно:
— Не надо.
— Я люблю его. — Линда поднялась, чтобы отвлечь Хоуп, которая обнаружила, что разрушать башню из кубиков гораздо интереснее, чем складывать ее. — Хоть он трудный человек и вызывает разочарование. Но он брат Марша. — Она поставила Хоуп перед маленькой армией плюшевых зверюшек, прежде чем повернуться и улыбнуться. — Он мне как брат. И ты была первым жителем с материка, с которым я когда-то очень сблизилась. Мне трудно быть объективной.
Было соблазнительно излить свое сердце, свои сомнения. Слишком заманчиво.
— Я ценю это, Линда. Поверь мне, то, что было между мной и Каем, давно закончилось. Жизнь меняется.
Хмыкнув, Линда снова села. Есть люди, на которых нельзя давить. Кай и Кэт именно такие, несмотря на явные различия.
— Ладно. Ты знаешь, что я делала в течение последних четырех лет. — Она послала страдальческий взгляд в направлении Хоуп. — Расскажи мне, какой была твоя жизнь.
— Гораздо спокойнее.
Линда рассмеялась:
— Небольшая пограничная война будет гораздо спокойнее, чем жизнь в этом доме.
— Для того чтобы получить докторскую степень в столь молодом возрасте, как я, требуется много усилий, концентрация. — У нее осталась эта единственная цель, чтобы сохранить душевное равновесие, оставаться… спокойной. — К тому же, когда преподаешь, времени для чего-нибудь еще остается не так уж много.
Пожав плечами, Кэт поднялась. Она понимала, насколько это прозаично. Скучно. Она хотела учиться, учить других, но и само по себе это прозвучало неискренне.
По всей гостиной были разбросаны игрушки, маленькие признаки детства. Галстук небрежно висел на спинке стула рядом со столиком, на который Линда бросила свою сумочку. Маленькие признаки семейной жизни. Брак. Кэт со страхом, который исчез так же быстро, как и возник, подумала, как сможет жить в своем доме в Коннектикуте одна.
— Этот прошедший год в Йельском университете был увлекательным и трудным.
«Я защищаюсь или объясняюсь?» — нетерпеливо спрашивала она себя.
— Странно, хотя мой отец был педагогом, я не понимала, что быть преподавателем столь же трудно и ответственно, как студентом.
— Труднее, — заявила Линда через минуту. — Ты должна знать ответы.
— Да. — Кэт присела на корточки, чтобы рассмотреть коллекцию плюшевых зверюшек Хоуп. — Полагаю, это тем не менее часть привлекательности этой профессии. Вызов. Либо знаешь ответ, либо рассуждаешь правильно, потом наблюдаешь, дошло ли.
— Надеешься, что доходит? — рискнула вставить Линда.
Кэт снова засмеялась.
— Полагаю, доходит. Когда это происходит, получаешь отдачу. Быть матерью не так уж от этого отличается. Ты учишь каждый день.
— Или пытаешься, — сказала Линда сухо.
— Это одно и то же.
— Ты счастлива?
Хоуп схватила ярко-розового дракона, затем протянула его Кэт. «Счастлива ли я? — спросила себя Кэт, в свою очередь обнимая дракона. — Я была нацелена на достижение, — решила она, — не на счастье». Отец никогда не задавал ей этот очень простой, но очень важный вопрос. У нее никогда не хватало времени, спросить об этом себя.
— Я хочу преподавать, — ответила она наконец. — Я была бы очень несчастна, если бы не смогла этого сделать.
— Уклоняешься от ответа, не отвечаешь на вопрос.
— Иногда нельзя ответить «да» или «нет».
— Кай! — закричала Хоуп так, что Кэт вздрогнула и повернула голову к входной двери.
— Нет. — Линда отметила реакцию Кэт, но ничего не сказала. — Она имеет в виду дракона. Он подарил его ей, так что это Кай.
— О-о-о.
Кэт захотелось выругаться, но она сумела улыбнуться, возвращая малышке ее драгоценного дракона. Неразумно вздрагивать только от одного его имени, когда начинают дрожать руки, учащается пульс и путаются мысли.
— Он не мог выбрать что-то обыкновенное, верно? — спросила Кэт небрежно, вставая.
— Да.
Линда бросила на Кэт очень прямой, очень спокойный взгляд.
— Его вкусы всегда стремились к уникальному.
Веселье помогло ей расслабиться. Кэт подняла бровь, когда встретила ее взгляд.
— Ты не сдаешься, не так ли?
— Нет, если я в это верю.
Следы упрямства налицо. «Упрямство, — размышляла Кэт, — с его помощью Линда дождалась, когда Марш влюбится в нее».
— Я верю в тебя и Кая, — продолжала Линда. — Вы двое можете испортить все дело, если захотите, но я все равно верю в вас.
— Ты совсем не изменилась, — сказала Кэт со вздохом. — Я вернулась и нахожу тебя женой, матерью и владелицей ресторана, но ты осталась прежней.
— Положение жены и матери лишь придает мне больше уверенности в том, что я все сделала правильно. — В ней тоже присутствовала добрая доля высокомерия. — И мы не владеем рестораном, — добавила она, подумав.
— Нет? — Кэт в удивлении снова подняла глаза. — А мне показалось, ты сказала, что «Насест» твой и Марша.
— Мы управляем им, — поправила Линда. — И имеем двадцать процентов.
Усевшись снова, она одарила Кэт довольной улыбкой. Она ничего не любила больше, чем бросать мелкие бомбочки в спокойную воду и смотреть на разбегающиеся круги.
— Кай владеет «Насестом».
— Кай?
Кэт не смогла бы скрыть своего удивления, даже если бы и попыталась. Тот Кай Сильвер, которого, как ей казалось, она знает, не имел ничего, кроме катера и шаткого пляжного домика. Да и не стремился к большему, не хотел. Покупка ресторана, даже небольшого, на далеком острове требует не только денег, но и амбиций.
— По-видимому, он не потрудился упомянуть об этом.
— Да.
Кэт вспомнила, что у него неоднократно была такая возможность в тот вечер, когда они там ужинали.
— Да, он ничего об этом не сказал. Кажется, это для него нехарактерно, — пробормотала она. — Могу представить, что он купил яхту, еще одну лодку больше или быстроходнее, но я не могу представить, что он купил ресторан.
— Думаю, это удивило всех, кроме Марша, но ведь Марш знает Кая лучше, чем кто-либо. За пару недель до нашей свадьбы Кай сказал нам, что купил это место и намерен его переделывать. Маршу каждый день приходилось добираться на работу паромом на Хаттерас, а я во время сезона помогала в магазинчике «Все для рукоделия», принадлежавшем моей тетушке. Когда Кай спросил, не хотим ли мы выкупить двадцать процентов и вступить во владение в качестве управляющих, мы ухватились за такую возможность.
