Аманда ушла, когда старикам подали ланч, пообещав после ужина посмотреть с дедом регби по телевизору. Проходя по пропахшим лекарствами больничным коридорам, смаргивала слезы. Нужно поговорить с его лечащим врачом, лично, не по телефону, но это можно сделать только в будни. Вряд ли сейчас она может попросить Бронуин об отпуске. Но если все было хотя бы вполовину так плохо, как предполагала Аманда, следовало немедленно переезжать в Ашбертон и присматривать за дедом с близкого расстояния.
Рекламных агентств в их городке не водилось, но, может, ее возьмут журналистом в местную газету? Если нет, она согласится на место продавщицы в супермаркете или кассирши на заправке. Как сказал недавно Джаред, дед делал для нее все, что мог. Теперь она должна сделать для него все, что в ее силах.
Воспоминание о Джареде заставило сердце Аманды пропустить удар, и она поторопилась выпихнуть его из своих мыслей. Лишь подумала напоследок, что переезд может помочь ей быстрее прийти в себя после расставания. А сейчас… Аманда набрала номер врача, у которого дедушка лечился раньше, и оставила на автоответчике сообщение с просьбой перезвонить. После этого разговора станет понятнее, как действовать дальше.
Аманда толкнула дверь и вышла на крыльцо. На нижней ступеньке лестницы, вальяжно опершись на перила, ее дожидался Джаред. Сердце Аманды сделало сальто-мортале: она едва не расплакалась и не упала в его объятия. Но вместо этого четко повторила автоответчику свой номер и закрыла мобильник, не сводя строгого взгляда со своего начальника-любовника.
– Ты должна была сказать мне, Аманда. – Прочитать эмоции Джареда по его неулыбчивому лицу представлялось невозможным. – Я знаю, мы только спим вместе, но мне интересно, что еще происходит в твоей жизни.
Он обиделся?
– Дед бы этого не хотел. Ты знаешь, какой он гордый.
– Но теперь я здесь. Пойдем перекусим, и ты мне все расскажешь.
Городские кафе изменились со времен их юности, превратились в модные заведения, где подавали пятьдесят видов кофе и свежую выпечку. Из-за дождя нельзя было сесть на улице, но Джаред выбрал кафе, окна которого выходили в садик, украшенный произведениями местных скульпторов.
– Что случилось с твоим дедом?
Аманда выгребла из вазочки конфетки, принялась так и сяк раскладывать их перед собой на столике.
– После школы я не вернулась в Ашбертон. Все еще злилась на деда за то, что он отправил меня в ту гадкую гимназию. Поступила в университет в Веллингтоне, изучала историю искусств. Работать мне не хотелось, я с отличием окончила основной курс и пошла в аспирантуру. Дедушка платил за мое образование. Я думала, он должен позволить мне пожить в свое удовольствие после двух лет пытки в Истерн-Бэй. Иногда приезжала повидать его на каникулах, но не так часто, как должна была. – Она закончила раскладывать конфеты по цвету фантиков, смешала в кучу и начала сортировать по типу начинки. – Я не сразу заметила. Иногда по телефону он говорил странные вещи, все время что-то забывал или путал, но я списывала это на лишний стакан джина за ужином.
– А куда делась ваша экономка? Полли, кажется?
– Умерла от инсульта шесть лет назад.
Смерть Полли, которой еще не было шестидесяти, нанесла деду тяжелый удар, ускорила деградацию. Аманда сглотнула слезы. Экономка почти заменила ей мать.
– Я не понимала, как дед уязвим. Он всегда был таким грозным, властным, авторитетным… Почти три года назад я приехала к нему на Рождество и застала его в страшном возбуждении. Он потерял очень много денег, когда в стране начался кризис. Я тогда даже представить не могла, как много. Но он говорил, что беспокоиться не о чем, что его новый проект по застройке земельных участков покроет убытки. Говорил, его партнер – дельный парень с фантастическими идеями. Я думала, это надежный бизнес, ведь дедушка всегда был серьезным и осторожным бизнесменом. Все в городе обращались к нему за финансовыми консультациями.
– Но в этот раз его обманули?
– Да. Он потерял почти все.
– Партнер оказался мошенником?
– Похоже на то. Сбежал, не расплатившись с кредиторами. Вроде бы сейчас застраивает побережье Австралии. Дед потерял покой. Я думала, причина в стрессе, но врач сказал, что дед еще до этого начал принимать лекарства, замедляющие…
– Старческое слабоумие?
– Что-то вроде.
– Думаешь, его партнер знал об этом и воспользовался ситуацией?
Аманда всплеснула руками и беспомощно посмотрела на Джареда:
– Чтобы доказать, что дедушка – жертва обмана, я должна была объявить его недееспособным. Он бы никогда мне этого не простил. Ты же знаешь, какой он. – Гордый, независимый, знающий все лучше всех – Аманда потихоньку начинала замечать за собой те же черты характера. Смущенная, она пригубила кофе, но обожглась и отставила чашечку. – Мы продали большой дом и купили ему квартиру. Я стала приезжать чаще. Но болезнь развивалась, он больше не мог жить один. Пару раз потерялся на улице, не мог вспомнить свой новый адрес. Я каждую минуту боялась, что он оставит включенным газ или подожжет что-нибудь.
– И ты поместила его в дом для престарелых. – Джаред, даже не поморщившись, отхлебнул раскаленный кофе. – Что тебя теперь не устраивает?
– Я не знаю. – Аманда перешла на шепот. – Мне не нравится это место. Мне кажется, деду там плохо. Но я не уверена. Я не была у него месяц, когда только получила работу в Окленде, а когда приехала, заметила…
– Что?
Она оглянулась по сторонам. Кроме них, в кафе сидело еще несколько человек, но их столики были вне пределов слышимости. Особенно если учесть звучащую из колонок музыку.
– Он очень похудел. Я стала приезжать через выходные, и мне каждый раз кажется, что дед все больше теряет в весе. И у него… синяки. Мне кажется, его бьют.
Аманда едва не расплакалась, настолько чудовищно прозвучали эти слова. Глаза Джареда стали совсем черными.
– Намеренно?
– Я не знаю.
– Есть какие-нибудь еще доказательства?
Она нахмурилась. Несколько синяков еще ничего не доказывают, медсестра могла сказать правду.
– Он стал очень тихим, словно запуган, но откуда мне знать, что это не симптом его болезни? Иногда по телефону мне говорят, что он спит, хотя я знаю – у них не было времени пойти и проверить.
– Почему ты не найдешь для него пансионат поближе к Окленду?
– Мне это не по карману.
– И что ты думаешь делать?
– Я перееду сюда. Буду беспокойной родственницей, которая всегда появляется неожиданно и задает много вопросов.
– Если переселить его в другой пансионат, тебе не придется бросать работу.
– Я сказала, мне это не по карману. Кроме того, не хочу подвергать его лишнему стрессу. Дедушка прожил в Ашбертоне всю жизнь, здесь его дом.
