— Отлично. — Джек проехал перед ней на доске. — Надо попробовать их в деле.
— Не люблю этот спорт. — Однако она поняла намек, и на ее лице заиграла улыбка.
— Так же как пляж? — поддразнил Джек.
Келси прикусила губу.
— Рискни, Келси, — прошептал он.
Она колебалась ровно секунду:
— Только очень осторожно, пожалуйста.
— Подбери юбку, пока не наступила на подол. — Джек понимал, что играет с огнем, но его страшно возбуждало все, что касалось Келси.
Из-под юбки показались стройные лодыжки. Джек помог Келси встать на доску и, придерживая, покатил по кругу.
— Наверное, я выгляжу смешно, — сказала она, радуя его милой, застенчивой, сексуальной улыбкой.
— Похоже, тебе нравится.
Джек готов был бесконечно катать ее по двору, как бы глупо это ни выглядело, но Келси захотела проехать самостоятельно. Подобрав юбку, она осторожно двинулась вперед. Джек удивился, насколько быстро Келси освоилась на доске. Маленький рост позволял без усилий удерживать баланс. Келси прибавила скорости и вдруг свернула на трамплин, установленный им на тренировочной дорожке.
— Келси! — закричал он и бросился вперед.
Годы тренировок, отменная реакция и страх позволили ему успеть вовремя. Джек подхватил девушку в воздухе. Доска с грохотом вылетела с дорожки и упала в кусты.
— Осторожно, твое колено! — крикнула она, когда он резко повернулся, прижимая ее к груди. Но ему было наплевать на все колени мира. Кровь оглушительно шумела в ушах.
— Никаких прыжков, пока ты беременна. Сердце стучало так, что казалось, разорвется.
Он сделал несколько шагов прежде, чем начал успокаиваться. Тогда Джек посмотрел на женщину, которую держал в объятиях. Она смеялась, откинув голову ему на плечо, живо напоминая об их любовных играх на пляже. Джек замер, отчаянно пытаясь обрести контроль над бушующими гормонами.
Наконец Келси достаточно успокоилась, чтобы сказать:
— Я хочу еще.
Больше всего Джеку хотелось отругать ее за легкомыслие. Или лучше было бы заглушить смех поцелуем, опустить ее на землю и заставить дрожать от гораздо более сильного удовольствия?
— Ты научишь меня прыгать?
Она не представляла, как он мечтал об этом.
— Только после того, как наденешь защитные щитки на локти, колени и запястья, а еще шлем на голову, — сердито ответил он. — И не во время беременности.
Подчиняясь своей дьявольской, стремящейся к риску природе, он и сам не прочь был снова увидеть летящие юбки, пылающие щеки и сверкающий в глазах мятеж. Однако он не мог подвергать ее ни малейшему риску.
От разочарования Джек снова напрягся и почувствовал, как Келси сжалась в ответ. Улыбка сползла с ее лица.
— Мне надо на работу, — покраснев, сказала она и опустила глаза.
Для них обоих будет лучше, если она вернется в надежный и безопасный мир компьютеров. Мужчина решительно повернулся, поднял скейтборд и отставил к стене. Больше никаких экспериментов!
Шагая по дороге в офис, Келси все еще чувствовала высокий адреналин в крови — не столько от упражнений на доске, сколько от нескольких минут в объятиях Джека. Растущая потребность постоянно быть рядом с ним вызывала у Келси панический страх. Напряжение между ними росло. За ужином они обменялись лишь несколькими словами.
Борясь с вожделением, Келси придумывала страшные сценарии, в которых Джек водил в квартиру любовниц, и мучилась ревностью. Блестящая идея жизни под одной крышей нравилась ей все меньше.
Позже вечером она долго наблюдала из окна за Джеком, выполнявшим во дворе немыслимые трюки на скейтборде. Ей хотелось спуститься вниз и попросить, чтобы он показал ей несколько простых приемов. Келси не могла поверить, что ее интересует скейтборд. Ей вдруг захотелось бросить работу, отправиться с Джеком на пляж, покататься на доске, развлечься, научиться получать от жизни удовольствие, как он?
Но Джек не приглашал ее.
Наступила долгожданная пятница. Келси надеялась, что наконец отдохнет от шума и суеты стройки. Если Джек куда-нибудь уедет, ей, возможно, удастся взять себя в руки и решить, как жить дальше.
Еле волоча ноги от усталости, она спустилась по лестнице, чтобы идти на работу. На крыльце Джек решительно преградил путь. Подушечками пальцев коснулся припухших век над серебристыми линзами.
— Ты не высыпаешься, — констатировал он.
Келси отвернулась, не в силах вынести прикосновение:
— Ты тоже.
Джек действительно похудел, побледнел, осунулся.
— Строители не очень беспокоят? Я договорился, чтобы работы велись, когда тебя нет дома, но мне важно закончить ремонт быстрее.
Что Келси могла ответить?
— Они мне не мешают.
Ее гораздо больше волновало чувство тотального одиночества. Раньше Келси не испытывала ничего подобного, хотя жила одна уже больше года. Но стоило Джеку поселиться за стенкой, ее охватила тоска от того, что он так близко и в то же время так бесконечно далеко, что не достанешь.
Его колено явно перестало болеть. Келси видела, как энергично Джек разминается во дворе. Для нее это был тревожный сигнал.
— Тебя тошнит по утрам?
Она покраснела, изобразила улыбку и соврала:
— Нет.
— Келси, десять минут назад я слышал, как тебя тошнило.
Отлично. Ничего не скроешь.
— Зачем тогда спрашиваешь?
Он мрачно усмехнулся:
— Хотел проверить твою честность.
Только этого не хватало.
— Джек…
Он поднял руку, не дав ей продолжить:
— Нормально. Так бывает в начале беременности. Скоро пройдет.
— Но…
— Послушай, я знаю, как тяжело в одиночку растить ребенка. Приходится идти на жертвы. Мы избежим многих проблем, если будем делать это вместе.
Келси понимала, что никогда не согласится на чисто дружеские отношения. По мере того как она ближе узнавала Джека, чувства к нему становились сложнее. Она облокотилась на перила:
— Чем пожертвовал твой отец?
Джек отвел глаза, помолчал, потом коротко ответил:
— Мечтой.
Но жертва его матери была неизмеримо больше. Он должен умолять Келси быть осторожной. Радость от того, что зажило колено, улетучилась, когда он услышал, что ей плохо. Как он уедет на сборы, если она день ото дня слабеет? Впервые в жизни Джек растерялся и не знал, как поступить.
— Ты говоришь о горном курорте? Он умер до того, как закончил проект?
Джек заставил себя вернуться к разговору.
