— Не ври! — зло бросила Журбина, сжала кулачки, но все же я успел почувствовать, как она вздрагивала при упоминании имен. Да и отшатнулась, уселась на краю повозки, зло глядя на мать. — Сама нихта конченая!
Женщина снова сплюнула на землю и, развернувшись, ушла.
Правда или неправда то, что она сказала, разбираться вдруг перехотелось. Всего на пару секунд появилось желание, но тут же угасло. Зачем?
Губы тронула легкая ухмылка. Журбина смотрела на меня испуганным и растерянным взглядом. Я сделал пару шагов, заглянул за край повозки. Ее мать была уже шагах в тридцати. Вернулся обратно.
— Держи, — достал и протянул девушке пять золотых. — А то и забыл как-то за вторую десятицу заплатить.
— Она же еще не кончилась. — Ее голос был глухим и каким-то отрешенным. Она даже не стала оправдываться. Зачем? Глупо. Жаль, конечно, немного. Я создал себе в голове приятный образ, но теперь лучше его выбросить. Послезавтра мы уходим туда, где будет литься кровь, где велик шанс погибнуть. А эту игру можно закончить.
— Она не отберет? — Я кивнул на край повозки.
— Я хорошо прячу. Она не найдет, — Журбина кисло улыбнулась. — Ты не останешься?
— Нас всего на полчаса отпустили, — соврал без особых усилий. — Я к тебе сразу.
Ее взгляд чуть ожил.
— Думал, уйдем, а я за работу заплатить не успею. Привык платить за оказанные мне услуги.
Взгляд потух.
— Ладно, пока.
У меня не было к ней отвращения, а даже, наоборот, — где-то внутри запульсировала жалость. Но поверх нее накатила злость — если бы не одновременно или хотя бы без этих слов — «только с тобой». Развернувшись, я зашагал прочь.
— А рубашку? — крикнула в спину. В голосе искреннее сожаление. — Ты же постирать приносил?
Но я не обернулся, боясь, что, увидев ее симпатичное растерянное личико, вернусь обратно…
Весь вечер и половину следующего дня нас практически ничем не напрягали. Даже дообеденные учения отменили. Рубашку я выстирал сам, выжал хорошенько и повесил в палатке. Потом занялся магией. Не в режиме сборки, естественно, а просто доучивал новые плетения. В отличие от Сваго и Лида я был почти укомплектован четырьмя свето-виками второго круга, за исключением «кольца». Это заклинание нам выдали в последний день посещения Шана. Всем троим — первый круг.
На следующее утро нас снова отправили в Шан, но теперь весь гурт и на своих двоих. Как оказалось — в бани. Наверное, чтобы запах пота не коснулся высочайшего обоняния ольджурского Повелителя. Вернувшись, мы снова занялись подготовкой к завтрашнему параду.
К вечеру меня потянуло в обоз, к Журбине. Вспомнилась ненависть в словах ее матери, в интонации, представил, как девушке жилось все это время. Снова накатила жалость, даже, кажется, внутренне оправдал ее поведение. Вспомнил свой вчерашний уход, ее голос за спиной. Нет, не заниматься с ней сексом, просто сходить, сказать, что не держу зла…
Не знаю даже, пошел бы или нет, но как-то само по себе не сложилось. Нас при полном параде выстроили на плацу, и мы почти три часа прождали архлега. Несмотря на то что наш гурт числился за номером один, Сервий нагрянул к нам в последнюю очередь.
ГЛАВА 19
Зыбь, внешний Тонг
Дунк-Ало бросил косой взгляд на человека. За почти три тонга времени он свыкся с мыслью, что ему придется выполнять с ним одно задание, но ехать вместе в карете все же было неприятно. На коленях человека лежал развернутый пергамент из кожи грона, и он внимательно взирал на то, что было там изображено.
— Интересно? — спросил демон, не зная чем развлечь себя. За два дня пути скука поселилась в нем прочно.
— Если попробовать перейти через Лкухские болота, — не поднимая головы, сказал человек, — то можно нанести неожиданный удар. Вот здесь, — он ткнул пальцем в пергамент.
— Стратегия не наше дело, — буркнул Дунк и, приподняв кожаный полог, выглянул в окошко. За ним мелькал однообразный заснеженный пейзаж. — Наше дело этот пришлый, — зачем-то добавил он, хотя человек знал об этом не хуже него.
— Вы правы. Я просто размышляю от скуки. Долгая дорога — это не самое веселое времяпровождение.
— Мы уже во внешнем Тонге. Недолго осталось, — демон зевнул, опустил полог и откинулся на спинку скамьи. — Что вас заставило предать свою родину? — спросил он вдруг.
Человек бросил на него короткий взгляд, на секунду в нем мелькнул яростный огонек, но чего — непонятно. То ли злобы, то ли страха.
— У каждого есть такие обстоятельства, когда выбирать не приходится, — ответил он глухо.
— Ерунда, — демон скривился, потом снова зевнул. А в принципе, какая разница? Еще не хватало интересоваться мотивацией каких-то людишек.
Поэтому он стал думать о себе и своих дальнейших планах. За три тонга времени, проведенных в замке, он не однажды занимался этим, но никак не мог разложить по полочкам все нюансы. Первый тонг он просто ждал, что владычица вот-вот назначит ему аудиенцию и все же удостоит заслуженной награды. В этом случае он был готов раскрыть заговор. В общем-то в первые три дня он и так собирался это сделать, но здравый ум подсказывал — спешить не стоит. Лилианна не почтила его своей милостью, и вполне может статься, что она просто не поверит словам какого-то там младшего амрала, пусть и доставившего в Чит-Тонг, родовой замок Вельвулов, книгу Крови, девятую книгу Номана. Может, потом, когда она все же вспомнит о заслуге и приблизит его к себе. Тогда уже можно рассказать все — о Лизгольде, Гат-Вуле, Шрес-Вуле и прочих, ступивших на стезю заговора.
Но прошел тонг времени, а владычица о нем не вспомнила. В сердце Дунка влилась злоба, и он полностью, то есть теперь и внутренне, перешел на сторону врагов Лилианны.
Пару раз он приходил на тайные собрания. Кроме виденных ранее, промелькнуло несколько новых лиц. Одного Дунк знал. Травг-Доро, демон Первого Тонга Зова. Он был старшим штудийником и занимал невысокую должность в секретной штудии, где изучали магию и ее свойства.
Но все равно Дунк был не уверен. А что, если все провалится? Прощай карьера? Да что там карьера, тогда и жизнь прощай. А умирать в девяносто три года не хотелось — молод еще, все впереди.
Когда минуло три тонга, владычица неожиданно прислала за ним, и Дунк растерялся. Неужели она наконец-то решила приблизить его? Номан подери, а он уже так прочно погряз во всем этом глупом заговоре.
Но оказалось, смятение его было напрасным. Ни надела, ни новой должности, ни звания ему не обещалось. Его просто ссылали на войну с людьми в качестве командующего кучкой мерзких слотов. А война с людьми — это не западное направление, где, кроме редких стычек, мало что происходит.
Как он узнал позже — все было подстроено Шресом, дабы отправить его ближе к Кроми, где ему с Виренгом предстояло отыскать и убить пришлого.
