И сейчас Сильвия блаженствовала. Середина зимы в Империи – это страшно, но в Нимии… Здесь не дули лютые ветра, вместо них лишь легкий бриз приносил бодрящую прохладу. Нет сугробов по колено, лишь тонкий слой снега, приятно хрустевший под ногами. А деревья напоминают причудливые скульптуры, порой так весело стряхивать друг на дружку снег с их веток.
– Сильви, – протянула лейтенант. – Давай крюк сделаем?
Капитан только изящно дернула бровью.
– У нас вода закончилась, да и коней помыть надо, – пояснила Свата.
Сильвия кивнула и дернула своего Ксаму за поводья. Молодой жеребец свернул с широкой дороги и двинул через заросли. Спустя десять минут, когда уже был виден незамерзающий ручеек, волшебница почувствовала чье-то присутствие. Она не могла сказать, человек это или зверь. Слишком неясно. Стоит лишь сконцентрироваться, как в голове все размывается. Сильверстоун вскинула руку, показывая знак готовности, и спешилась, попутно напитывая плетение силой.
Троица, сокрыв себя пологом невидимости, неспешно двигалась к ручью. И тут Сильвия увидела это. Когда-то давно она крутила шашни с историком. Он был очень нерешительный паренек, но обладал своеобразным чувством юмора и симпатичной мордашкой, к тому же водил ее по изумительным местам. Одним из таких мест оказался старый музей, и там она видела неких предков – страшных человекообразных существ, завернутых в шкуры. И вот сейчас она вновь увидела это животное. В его грязных волосах даже с расстояния десяти метров можно было разглядеть какую-то живность. От шкур, в которые был замотан некто, шло такое амбре, что Ташу чуть не вырвало. Да и цвет кожи у него странный, красный какой-то.
Вдруг это существо обернулось и кинуло в их сторону камень. Булыжник не достиг цели, отлетев от «щита», вовремя выставленного Сильвией. Тут же в полет сорвалось плетение «каменных цепей», и причудливое создание упало.
Девушки облегченно выдохнули. Подойдя поближе, Сильвия перевернула носком сапога тело и посмотрела на лицо этого… явно человека. Не наблюдалось той угловатости и обильной растительности, что у музейного экспоната, а глаза и вовсе были какими-то добрыми и умными. И на его устах сияла незаметная ухмылка. Но смеялся он не над противником, а над собой.
– Ты кто такой? – Сильвия говорила на нимийском без акцента, так как учила его еще с детских лет.
– Нимия? – Речь давалась чужаку с трудом. Слова он выплевывал, проглатывая окончания. К началу разговора подоспели и подруги, которые теперь рассматривали оружие незнакомца и его мешки. – Нимия – плохо. Лучше другой. Знать восточный, гномий или Империя?
– Имперец? – взвизгнула Свата и выронила каменное копье. Вместе с ним она уронила и свой военный жетон.
– О, – многозначительно протянул чужак. – Значит, союзниками будем. В общем, милые леди, буду глубоко признателен, если вы завяжете тесемки моего мешка, положите на место копье… да-да, именно вон в тот сугроб… а потом уберете булыжники. Признаться, меня от них уже тошнит. И да, я уже теряю сознание, так что будьте добры, позаботьтесь о моей бренной тушке.
– Ч-ч-чего? – Сильвия откровенно не понимала, что происходит.
Но ответа не последовало. Странный имперец вырубился и, кажется, дрых. По его лицу разлилось безмятежное спокойствие.
«Слишком уж у него физиономия добренькая», – подумала Сильверстоун, внимательно разглядывая незнакомца.
Глава 10
Красный снег
Проснулся я от того, что меня наглым образом облизывали. Понятное дело, я помню, кто именно вчера сперва сковал меня неизвестным заклятием, а потом чуть не ограбил. И, как все нормальные разумные, не лишенные дара логики, предположил, что облизывают меня те же люди. Но, очнувшись в маленькой походной палатке, я заметил лишь лошадиную морду, протиснувшуюся сквозь створки и теперь пытающуюся меня сожрать.
– Пошел! – Я дернул за ноздрю, и конь, вместо того чтобы сморщиться и попятиться, встал на дыбы и свернул всю палаточную конструкцию.
Что тут началось! Во-первых, я тут же завернулся в шкуры. Нет, я не стеснительный, но ведь холодно. Я увидел трех девушек, которых можно назвать симпатичными, только если находишься в такой же ситуации, как Ройс, – то есть любая женщина, если она не носит прозвище Колдунья, вызывает легкое помутнение. А что поделать, времени избавиться от этого упущения деревенского паренька у меня не было. Мои спасительницы вскочили и принялись махать руками перед мордой явно обиженного скакуна. В итоге тот сдался и, презрительно фыркнув в мою сторону, отошел к своим сородичам.
– И что это мы делаем? – Ко мне подошла девушка с довольно изящной фигуркой, мозолистыми пальцами, но приятным лицом. Хотя, возможно, последнее мне, то есть Ройсу, показалось.
– М-м-ерзнем, – ответил я, стуча зубами.
– А Ксамика зачем калечил? – откликнулась румяная пышка, типичная деревенская барышня. Может, на каком хуторе ее и посчитали бы первой красавицей, я же с такими предпочитал дружить – они, как правило, веселые и беззаботные.
– В-ваш К-ксамик м-м-ною з-закусить х-хотел.
– Это он так здоровается, – хихикнула кудряха.
Ничего так в принципе, вот только смышленая больно: заметила, как я вожу взглядом по всем изгибам ее тела. А нефиг было доспех снимать. Хочу и пялюсь, мне можно, я пещерный.
– Отставить! – гаркнула обладательница светлых волос и металлических глаз.
Тоже мне, командирша в юбке. Рядом с Нейлой и не стояла. Та одним шепотом вековые деревья пригибает, даже Старший не рисковал с ней спорить.
Когда я уже собирался вставить очередную реплику, эта дамочка обнажила свой короткий, истинно женский клинок и приставила мне к горлу:
– Кто такой?
– Смерть твоя.
Я уже не стучал зубами. Ускорение можно применять по-разному – например, согреваться с его помощью. Зарвался, понимаю, но мне уже обрыдло, что каждый пятый считает своим долгом взять меня на «слабо» и попробовать на зуб. Пора уже самому зубы натачивать. Все, баста, засиделся я в белых и пушистых.
– И с чего мы такие резвые? – Девушка прищурилась и надавила на клинок. По горлу побежала кровавая змейка.
Дальнейшее для зрителей слилось в один поток. Сперва я припомнил лекцию Добряка про магов и магинь. Увы, но даже если ты можешь щелчком пальцев уничтожить целый замок, а такое не под силу даже темным богам, тебе все равно никуда не деться от своего тела. Игнорируя жгучую боль в спине, я отпрыгнул назад, еще в воздухе выпрямил ноги и оттолкнулся от снежного покрова. Благодаря технике «шага» я мог бегать по песку, грязи и снегу как по свежему асфальту. Секунда – и, заломив руки волшебнице, я нанес один точный удар по одному из позвонков. Глаза леди закатились, а изо рта потекла пена.
– Одно движение – и она труп, – прорычал я. – Второе движение – и трупами станете вы.
Вопреки моим ожиданиям девушки не впали в ступор, не стали метать в меня смертельные плетения, они лишь загнулись в истеричном приступе хохота. А у пышки, как и следовало ожидать, смех звонкий и задорный. За спиной послышались хлопки.
