Уже плохо понимая, что происходит, Денис быстро прочел последнюю строчку заклинания, запихнул исписанный листок в карман и обеими руками вцепился в ледяную серебряную рукоять ножа. «Из тлена жизнь верни внове, да помилуй в посмертной доле» – на этих словах камень дрогнул, словно попытался вырваться из земли, струи огня потекли вниз, асфальтовые обломки задымились. Денис не знал, что делать дальше, и продолжал стоять над камнем, сжимая из последних сил грозящий выпасть из ставших слишком слабыми рук нож. Но долго так продолжаться не могло, руки дрогнули от напряжения и клинок, как живой, медленно и тяжело поехал вниз. Ладони разжались сами собой, и прозрачная переливающаяся ловушка молний неотвратимо и звонко рухнула на плоский камень. Клинок распался на множество осколков, их разметало по поверхности, но они тут же исчезли под разлившимся огнем. Хорт, скуля и рыча одновременно, отступал назад, со всех сторон слышались выстрелы, кто-то кричал, а Денис как зачарованный смотрел на объятый ледяным пламенем камень. Клинок исчез в белоснежных всполохах, потом огненным цветком вспыхнула его рукоять, посыпались искры, и, очнувшись, Денис принялся лихорадочно искать в карманах вырезанную из идола навью кость. Наконец, нашарив ее, вытащил и швырнул в самый центр пламени, отскочил назад. Ничего не произошло, и Денис решил, что все пропало – он опоздал, прозевал нужный момент. Проклятая кость лежала среди огненных струй, и с ней ничего не происходило – она даже не обуглилась. «Что ты наделал, надо было сразу…» – с трудом отогнав эту мысль, Денис зачем-то снова поднес к глазам листок с заклинанием. Под напечатанными строками была еще одна, незамеченная им в темноте ранее – ее дописали от руки позже: «…роду проклятых на погибель, чтобы сгинул он, будто не был» прошептал Денис и едва успел закрыть глаза и отвернуться. Все пылающие ручейки слились в один поток, он с ревом рванулся вверх и в стороны, навья кость почернела, рассыпалась в пыль, растворилась в огне. Пламя росло, поднималось к небу, его будто схватил зубами невидимый зверь и разорвал на множество лоскутов, вверх и в стороны полетели бледные лохмотья. Хорт залаял, бросился на что-то, попытался схватить, и Денис увидел, что пес гонится за вылетевшей из огня черной тенью – то ли птицей, то ли летучей мышью. Тут на него самого вылетело подобное создание, но упало рядом, распластав в грязи обгоревшие крылья, поползло в сторону. Денис отшвырнул тварь обратно в огонь, но оттуда вылетело сразу несколько существ. Хорт кинулся на них, и птицы шарахнулись назад, пропали в пламени. Столб огня выровнялся и теперь медленно менял цвет – снежно-белый переходил в желтоватый, а из него в голубой. Денис с Хортом метались вокруг полыхающего камня, не давая спастись ни одной твари. Их становилось все больше, из пламени летели уже целые стаи обезумевших от боли существ. Хорт хватал их зубами, швырял обратно, загонял в пекло тех, кто пытался уползти. Денис вытащил пистолет, и, плохо понимая, что делает, выстрелил в нескольких тварей, и те упали, забились на земле, поползли в сторону. Он пинком отправил их в костер, и приготовился к новому нашествию, но все закончилось. Денис, тяжело дыша, смотрел на пламя, зажав в руке пистолет. Хорт стоял рядом и тоже ждал, готовый схватить любого, вырвавшегося из очистительного огня. Ничего не происходило – только ровно гудело пламя, и чуть подрагивали в нем едва видимые контуры ставшего багровым и прозрачным камня. Денис сделал шаг вперед, чтобы рассмотреть, что осталось от ножа, как земля под ногами дрогнула, качнулась, и огромный многотонный валун раскололся на несколько частей, обломки камня, как лепестки гигантского цветка разошлись в стороны. Они стремительно исчезали в нарастающем гуле и жаре, пропал последний, и тогда разрывая остатки дорожного покрытия, из-под земли ударил мощный столб огня, с ревом рванул вверх. Денис бросился назад, споткнулся, но удержался на ногах. Потом схватил Хорта за поводок и побежал на звуки выстрелов – от вырвавшегося из земных недр пламени шел нестерпимый жар. Смерть сейчас смотрела сразу со всех сторон – заложные, скрытые в темноте трещины и разломы, невиданная никогда ранее мощь огня – все могло стать последним в его жизни.
– Сюда, сюда! – орал откуда-то Чалый, и Денис рванул на голос.
– Надо бежать, – Денис еле-еле остановил рвущегося с поводка Хорта, – там… – он обернулся назад, но Чалый все прекрасно видел сам.
– Давай! – он выстрелил куда-то в темноту, и помчался вслед за Денисом. Они бросились в ту же строну, откуда недавно пришли, снова укрылись между развалинами домов. Кошмар ворвался вслед за ними и все озирался по сторонам, смотрел то на ревущее белое пламя, то на Дениса, потом осторожно и даже с опаской спросил:
– Как ты это сделал?
– Что Петрович сказал, то и сделал. – Денис полез в карман, но обнаружил, что листок с написанными на нем строчками «заклинания» пропал, сгорел в чудовищном пекле. – Дальше-то что?
Тут огонь поднялся еще выше, из белого пламя стало золотым, снова посыпались искры, оно дрогнуло, начало медленно раскручиваться, и скоро из земли в небо поднималась огненная воронка, направленная широким концом вверх. Словно ударившись о преграду, огонь остановился, потом тонкие быстрые ручейки потекли в стороны. Они ширились, сливались, и скоро небо над городом покрылось огненной сетью. Постепенно сеть исчезала, ее нити сливались, пустые ячейки заполняло пламя. Сеть превратилась в пылающую плотную вуаль, потом она задрожала и вдруг натянулась, словно ее дернули одновременно с нескольких сторон. На миг все замерло и затихло, потом земля дрогнула еще раз – бивший из ее недр огонь исчез, столб пламени стремительно втянулся вверх и пропал в сияющем небе. Вуаль качнулась, волны огня побежали во все стороны, а в ее центре образовалась крохотная, едва заметная брешь. Она начала стремительно расти, шириться, отодвигая пламя к краям, и Денису показалось, что в черном ее центре мелькнули звезды.
– Падающий огонь, – прошептал Денис, вспомнив слова волхва, – вот он.
– Скорее! – Кошмар понял все с пол-оборота. – Сматываемся, ребятки, он так и сказал: «Увидишь падающий огонь – спасайся, если успеешь». Очень хочу успеть!
Дважды упрашивать никого не пришлось – все выбежали из укрытия, и рванули по дороге. Бежать было легко – покрывшая небо позолота освещала каждый кирпич, каждую выбоину и трещину. Все провалы и разломы в земле были видны издалека, и люди быстро обошли все препятствия. Но самым неожиданным было то, что никто не стрелял – все заложные куда-то пропали, но задумываться об этом никто не собирался. Нужно было спасаться, тем более что действо еще не закончилось – Денис чувствовал, что близится вторая, самая важная и непредсказуемая часть. Они снова выбежали к высотке – теперь в золотом неживом свете небес был хорошо виден и ее увенчанный звездой шпиль, и самый верхний этаж под шатром, откуда на город столько лет смотрел поднятый из болотной грязи и забвения идол. Чалый побежал, было, к знакомому подъезду, но оттуда раздались выстрелы. Пришлось взять правее, и пробираться через знакомые завалы по соседней улице. Свет чуть померк, огненных краев уже не было видно, но в воздухе, как перед грозой, нарастало напряжение и духота. Люди бежали по улице среди разрушенных зданий, Денис смотрел по сторонам, пытаясь найти укрытие. Из-за груд обломков и стен невдалеке показался сильно покосившийся шпиль находившейся неподалеку еще одной высотки. Чалый тоже заметил его и крикнул на бегу:
