Король Готом держался достойно, даже немного величаво. Плавные жесты, взгляд человека, привыкшего повелевать… Словом, он выглядел так же, как и при прежней нашей встрече, когда в плену у него был я. Разве что его больший, почти огромный нос заострился от тягот пути, перенесенных им по дороге в Сверендер. И все же выдержка ему изменила, когда я заявил ему о своем намерении обменять его на барона Горднера.
За время своего пленения у него было время подумать, на что он может пойти, в случае если мы потребуем за его освобождение какие-то крупные уступки со стороны Трабона. Что он может себе позволить, а что пойдет вразрез с его представлениями о чести. Вероятно, он даже допустил мысль, что ему придется пробыть в плену до окончания войны. Возможно, он успел смириться с тем, что его попросту убьют, обставив дело таким образом, как будто бы у него непереносимость какого-либо продукта, приведшая к летальному исходу.
Но когда я объявил ему о своем намерении, то всерьез начал опасаться, что у него случится инсульт, или, как у нас говорили примерно в эти же времена, апоплексический удар, до того лицо его налилось кровью. Пришлось даже вызвать колокольчиком дежурившего на всякий случай в соседнем помещении лекаря.
Королям не принято наносить пощечины, здесь же присутствовала целая оплеуха, причем публичная, еще и с последующим маканием головы в неопорожненную ночную вазу.
Трабонский король впился в меня взглядом, тщетно пытаясь убедиться в том, что я очень неудачно пошутил. Да как бы не так, Готом, как бы не так, никаких шуток не будет. Я обменяю тебя на барона Горднера. И даже если ты сам на это не пойдешь, то пойдут твои люди. Ну у них и ситуация – не позавидуешь. Обменять своего собственного короля на какого-то барона, и все! Никаких других требований, вообще ничего, только голову за голову.
Великий полководец, непобедимый король Трабона Готом IV обменян на безвестного барона, к тому же бывшего преступника, чудом избежавшего петли имперского палача!
Когда Готом понял, что я не шучу, он сник на глазах. Вся его величавость пропала, и теперь он был похож на обычного уставшего человека слегка за сорок, у которого уже начали проявляться хронические болячки, а по утрам частенько кружится голова.
Я усмехнулся, представив себе, какова будет реакция высокопоставленных людей по всей Империи, того же герцога Ониойского.
О пленении короля Трабона знали все. Готом даже успел получить приглашение от герцога посетить его резиденцию. Я от имени Готома приглашение отклонил, сославшись на недомогание короля, даже не поставив последнего в известность.
Ничего, каким бы ни было мое решение, все они пережуют и проглотят. Понимаю, что так не делается, но ведь и весь грех на мне. Вся операция и задумывалась только ради того, чтобы обменять Горднера. Иначе проще было бы убить трабонского короля, и хлопот было бы значительно меньше. Ведь теперь в его лице я приобрету такого врага, что и злейшему врагу не пожелаешь, если можно так выразиться.
Коллайн всячески пытался меня образумить, приводя множество доводов против такого обмена и проявляя при этом чудеса красноречия. Наконец он заявил:
– Хорошо, мне тебя не переубедить. Но ведь есть яды, надежные яды, которые действуют не сразу, а через несколько недель. Трудно будет связать нас со смертью короля Готома после такого срока.
– Нет, – покачал я головой. – Нам вообще следует молиться о том, чтобы он даже не чихнул в ближайшие пару месяцев.
Коллайн угомонился только после моего вопроса:
– Анри, а что, если бы на месте Горднера был ты?
Да пойми же наконец что, поступая таким образом, мы больше выиграем, нежели проиграем, и дело даже не в Горднере. Хотя сам бы я с огромным удовольствием собственноручно пристрелил Готома за тех пятерых парней, что погибли при его захвате…
…Ворона пришлось оставить в Сверендере. Что это за маскировка, надень ты хоть что, если едешь на коне аргхальской породы? Их на всю Империю десятка два всего-то и наберется. Знаю, что и в Трабоне аргхалов можно по пальцам перечесть.
Почти три недели ушло на подготовку. И большая часть времени на то, чтобы узнать, где находится король. Нет, люди, работающие в Трабоне, узнали о его местонахождении довольно быстро, но есть в этом мире одно дело, которое мне совсем не нравится, – связь. Все здесь хорошо, и пища натуральная, и воздух чистый, и без многих привычных по прежнему миру вещей я свободно обхожусь, но как только дело доходит до связи, хоть зубами скрежещи.
Нам повезло, Готом оказался не в столице королевства, а отправился с инспекторской поездкой на юг Трабона, в порт Тресит. Случись по-другому, я бы трижды подумал, начиная операцию, слишком уж мало времени было на ее подготовку. Пробираться через весь Трабон группой почти в сорок человек, пусть и разделенной на две неравные части, – риск неоправданный. То, что такая инспекция Готомом была запланирована, Коллайн сообщил мне сразу же по прибытии в Сверендер. Правда, он и не подозревал, во что именно выльется эта новость.
Тресит же меня вполне устраивал, это в центральных районах страны трудно выдавать себя за кого угодно, а порт, он и есть порт. Там всегда много и своих купцов, и иностранных, моряков со всего мира, да и вообще полно всякого сброда.
Замок, где находился Готом, был расположен на вершине скалы. «Настоящее орлиное гнездо», – думал я, глядя на него и не забывая при этом скептически ухмыляться.
К замку вела единственная дорога, конечно же тщательно охраняемая, так что попасть по ней в замок было нереально. Как нереально подобраться и со стороны моря, там высокая отвесная стена скал, еще и с отрицательным уклоном на самом верху.
Впрочем, с других сторон попасть в него тоже было проблематично. Лишь в одном месте откос оказался не слишком велик, метров тридцать, не больше. Какая чепуха, если учесть, что преодолеть его придется в полной мгле и без всякой подготовки, причем бесшумно. Поначалу была мысль подкупить кого-нибудь из обитателей замка, принадлежавшего одному из родственников Готома по линии его супруги, давно уже усопшей Стиаллы, чтобы он спустил веревку, но я от этого отказался. Искать долго, не факт, что такого человека мы найдем, а наши поиски могут насторожить.
Кстати, ходили далеко не беспочвенные слухи о том, что сам Готом и помог Стиалле оказаться на том свете, но к затеянному мною делу они не относились.
Что собой представляет замок изнутри, мы знали. Расположение всех его зал, комнат, караульных помещений, словом, все, что могло понадобиться. Все эти сведения с огромным прилежанием нам поторопился выложить один из слуг, которого диверы взяли накануне вечером в обмен на обещание, что мы оставим его в живых. До утра его не хватятся, но откладывать на более поздний срок операцию было нельзя еще и по той причине, что Готом в Тресите надолго не задержится. Возможно, он покинет замок уже завтра, а нападать на короля по дороге в столицу Трабона было бы откровенным суицидом, слишком уж велико его сопровождение: чуть ли не полк конной гвардии, и это помимо многочисленной свиты. В замке столько народу не поместится, а значит, это наш единственный шанс.
