Острова эти когда-то принадлежали Империи, являясь ее единственной колонией. Потом случилось морское сражение, его так и называли — Менисуайским, с флотом Тетлиньера, государства, никогда не являвшегося дружественной державой по отношению к Империи.
Империя лишилась своей единственной колонии, и, например, тот же хлопок стал предметом экспорта. А ведь раньше им даже торговали. Время от времени вопрос о возвращении Менисуайских островов вставал на самом высоком уровне. Находились люди, достаточно весомые в масштабах Империи, чтобы его поднять. Их позиция была понятна: слишком много они потеряли, когда это произошло. Вот только что это даст Скардару?
Ответ Минура на мой невысказанный вопрос не заставил себя долго ждать:
— В морском порту Кенгуйо, расположенном на самом крупном из островов, находится морская база Изнерда, единственная в тех краях. Если бы Империя вернула острова себе, Изнерд был бы вынужден увести свой флот. Так вот, господин де Койн, могли бы вы мне пообещать убедить ее величество принять подобное решение? Ведь это в наших общих интересах, — многозначительно добавил он. — Кстати, через два дня из Абидоса отправляется торговый караван Абдальяра. Вы, вероятно, знаете, что наши враги пытаются блокировать морские пути к Скардару, и должен признать, что им это удается. Абдальяр единственный, кто продолжает с нами торговать, так что следующей возможности выбраться из Скардара вы можете ждать очень долго. Попасть из Абдальяра в Империю будет уже несложно. Представляете, три-четыре недели плавания — и вы дома.
Все это хорошо и замечательно, в моих планах на будущее присутствует и хлопок, много хлопка, но существует одна немалая проблема. Тетлиньер — давний союзник Трабона, королевства, граничащего с Империей. И Трабон вполне может ввязаться в эту войну.
В последние несколько лет только искусство имперских дипломатов удерживает Трабон от войны. Мир настолько хрупкий, что Трабону вполне хватит такой причины, чтобы разбить его даже не на осколки — в мелкую пыль. И тогда Империи придется вести войну сразу на два фронта, а возможно, и на три, поскольку неизвестно, как в подобных обстоятельствах поведет себя Изнерд.
И как вы себе все это представляете, многоуважаемый господин дир Сьенуоссо?
Я вернусь в Империю, мы сыграем свадьбу, и после этого заведу разговор о вашей просьбе. Скажу: такой хороший дядька, он мне очень помог, и еще я ему обещал. И всего-то нужно развязать войну.
Дело даже не в том, что императрица не принимает таких решений самостоятельно. Не сомневаюсь, если этот вопрос снова всплывет, то найдется много господ, двумя руками голосующих за то, чтобы послать флот к островам. Одни сделают это потому, что много потеряли, другие, наоборот, — потому что много приобрели, и, я так думаю, не без вашей помощи. Вполне возможно, что в этой ситуации мнение императрицы, навязанное мною, будет решающим.
Империя — держава могущественная, и оккупация ей не грозит в любом случае. Возможно, она потерпит поражение в этой войне и ей придется уступить часть своей земли. Но ведь мы можем и победить. Пусть морской флот у нас и не самый могучий в этом мире, но сухопутные войска вполне боеспособны. Только зачем все это нужно? Нет, только не сейчас. Пять лет мира, всего пять лет. Возможно, чуть больше.
В вашем мире еще не нашлось человека, который сказал, что у страны есть только два союзника — это ее армия и флот? Пусть эти слова были сказаны о моей родине, но родина у меня сейчас другая. И именно у нее только эти два союзника, а остальные так, к месту, по интересам.
Мне должно хватить пяти лет, по крайней мере, на первые два этапа, задуманные мною. А всего их три. И первым шагом будет серьезная модификация того оружия, которое есть сейчас у имперской армии. Эти нововведения так просты и эффективны, что я даже своих людей не могу пока вооружить таким оружием. Потому что возможна утечка, а мне нужно время на то, чтобы подготовиться.
Тогда и врагам Империи, и ее друзьям останется только догонять. Догонять и не угнаться.
Да, я стараюсь не лезть в политику и не лез бы дальше, если бы не одно «но». Женщина, которую я люблю, не дочь мелкого барона, седоусого капитана корабля или даже графа. Так что все ее заботы, печали и тревоги — это и моя печаль и боль. И мне нужно всего лишь пять лет мира. Нужно именно мне, как бы глупо это ни звучало сейчас. Поэтому я сказал:
— Нет, этого я делать не буду.
Артуа, ну и что заставило тебя произнести эти слова? Ты ведь можешь наобещать все что угодно, а взамен через два дня окажешься на борту корабля, следующего в имперский порт. Возможно, ты больше никогда в жизни не увидишь этого человека. Но даже если вы снова когда-нибудь встретитесь, тебе достаточно будет произнести всего четыре слова: «У меня не получилось». Ведь вполне возможно и такое, что все события, о которых говорил Минур, произойдут и без твоего участия.
Если Минур и испытал разочарование, на лице его ничего не отразилось.
— Это ваше окончательное решение, господин де Койн?
С самым решительным видом я кивнул головой. Решение окончательное, окончательней некуда. Мне не хочется быть пешкой в чужой игре, а сейчас получалось именно так.
— Жаль, очень жаль. — Сожаление в его голосе было искренним. — Почему-то я считал, что мы договоримся. Ну что ж, в этом случае мне не остается ничего, кроме как попросить вас задержаться в Скардаре.
— То есть вы меня арестовываете? — Я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более иронично. А что мне еще оставалось?
— Ну что вы, что вы! Как я могу так поступить? Вы же не просто граф Артуа де Койн, вы человек, в котором императрица Янианна души не чает. Более того, я прекрасно осведомлен о том, что, не случись того, что с вами произошло в последнее время, вы были бы уже связаны с ее величеством узами священного брака. Но понимаете ли, в чем дело…
Минур встал, заставив меня тоже подняться, прошелся по комнате, заложив обе руки за спину. Прошелся раз, другой, затем внезапно остановился и посмотрел мне в глаза:
— Вы, господин де Койн, и вправду считаете, что после всего происшедшего между вами и моим сыном я могу оставить все как есть? После того, как вы оскорбили его, пусть, на ваш взгляд, и по делу? Моего Диамуна, единственного сына и наследника? Причем отклонив единственную возможность исправить положение? Нет, господин де Койн, так не бывает. Вам придется задержаться в Скардаре, хотите вы того или нет. Вероятно, вы задаетесь вопросом, зачем мне это нужно? Так вот, позвольте мне не отвечать. Считайте, что мне просто так захотелось, и все. Конечно, я понимаю, что это событие может вызвать осложнения в отношениях между Скардаром и Империей. Но только теоретически. Вот вы утверждаете, что являетесь господином де Койном, возлюбленным императрицы и ее женихом. Где гарантия, что вы не самозванец? Кто может подтвердить сам факт того, что именно вы де Койн? Ваш слуга? Очень важное свидетельство, не отрицаю, свидетельство, которому поверят все. Только у меня тоже есть свидетели, и их не меньше десяти, которые утверждают, что вы всего час назад устроили пьяную резню в борделе, убив при этом бедную девушку, которую только тяжелая болезнь матери заставила пойти работать в этот вертеп.
