— Зачем?
— Пусть его заберут. Он же на вас набросился.
Эйдан изумленно вытаращил глаза.
— Почему я должен отправлять в полицию одного из моих старых друзей, всего лишь разбившего мне губу?
— Это ваш друг?
— Ну, да. Он лечил разбитое сердце алкоголем, что глупо, но объяснимо. Его любимая девушка — во всяком случае, он так думал — две недели назад укатила с каким-то дублинцем, вот он с тех пор и заливает свое горе виски, а потом затевает драки. Он не хотел ничего плохого.
— Он разбил вам лицо. — Может, если произнести это медленно, до Эйдана дойдет смысл ее слов. — Он грозился сломать вам нос.
— Только потому, что уже не раз пытался это сделать, но так и не смог. Утром ему будет очень плохо и потому, что он меня ударил, и потому, что его несчастная голова не скатится с плеч и не оставит его в покое.
Эйдан все-таки улыбнулся, но очень осторожно.
— Вы испугались за меня, дорогая?
— Похоже, что зря, — чопорно ответила Джуд, скатывая в комочек окровавленную салфетку. — Оказывается, вы получаете удовольствие от уличных драк с друзьями.
— Когда-то я получал удовольствие от уличных драк с незнакомцами, однако, повзрослев, переключился на друзей. — Не удержавшись, Эйдан протянул руку и стал играть прядями ее затянутых в хвост волос. — Я благодарен вам за заботу.
Он шагнул вперед. Джуд сделала шаг назад.
— Когда-нибудь вам некуда будет отступать. А у моих ног не будет валяться бедный пьяный Джек, нуждающийся в помощи.
Философски вздохнув, Эйдан наклонился, к изумлению Джуд, подхватил великана, пребывающего в полубессознательном состоянии, и ловко перекинул его через плечо.
— А, это ты, Эйдан?
— Я, Джек.
— Я сломал тебе нос?
— Нет, но разбил в кровь губу.
— Гребаная удача Галлахеров.
— Здесь дама, придурок.
— О, прошу прощения.
— Вы оба смешны, — объявила Джуд и, отвернувшись, гордо зашагала к машине.
— Джуд, дорогая! — Эйдан ухмыльнулся и зашипел, поскольку губа снова лопнула. — Увидимся завтра, скажем, в половине второго.
Джуд не остановилась, не обернулась, и только садясь в машину, бросила на него разгневанный взгляд.
— Она ушла? — поинтересовался Джек.
— Ушла. Но недалеко, — пробормотал Эйдан, глядя вслед удаляющейся машине. — Далеко ей не уйти.
* * *
Мужчины — грубые, жестокие идиоты. И это не обсуждается. Джуд вела машину, раздраженно качая головой, постукивая пальцем по рулю. Пьяные уличные драки — не развлечение, и любой, кто считает это веселым времяпрепровождением, нуждается в серьезном лечении.
Господи, но почему она-то чувствует себя идиоткой? Он улыбался, пока она лепетала и стирала кровь с его губ. Если подумать, снисходительно улыбался, как большой сильный мужчина улыбается глупой встревоженной женщине.
И самое неприятное, она и вправду вела себя глупо, а когда Эйдан перебросил великана через плечо, как мешок с перьями, у нее все затрепетало внутри. Если бы она не собрала волю в кулак и не ушла в тот самый момент, то, весьма вероятно, взвизгнула бы от восхищения.
Какое унижение!
Смутился ли он, когда ему разбили физиономию в ее присутствии? Ни чуточки! Покраснел ли, представляя валяющегося на тротуаре пьяного идиота как своего старого друга? Не покраснел!
Сейчас он наверняка опять стоит за своей стойкой, развлекает посетителей, расписывая под веселый смех ее встревоженный визг и трясущиеся руки.
Ублюдок!
Джуд презрительно хмыкнула и почувствовала себя лучше.
К тому времени, как она подъехала к дому, ей удалось убедить себя, что она вела себя достойно и разумно, а вот Эйдан Галлахер вел себя как последний идиот.
Луноцветы, скажет тоже! Джуд так резко захлопнула дверцу машины, что вдаль покатилось звонкое эхо. Она раздраженно вздохнула, пригладила волосы и, подойдя к калитке, подняла голову. У окна второго этажа стояла женщина.
— О, боже!
Лунный свет мерцал на светлых распущенных волосах, на бледных щеках, в зеленых глазах. Джуд показалось, что кровь отхлынула от головы, она чувствовала каждую вытекающую капельку.
Женщина улыбалась, и улыбка ее была прекрасна, но почему-то от этой улыбки разрывалось сердце.
Джуд захлопнула калитку и побежала к дому. Дернув ручку, она поняла, что забыла запереть дверь. Кто-то вошел, пока она была в пабе, сказала она себе. Вот и все.
Она взбежала по лестнице не в силах унять дрожь в коленях.
Спальня была пуста. Джуд обежала весь дом. Никого. Только в воздухе витал незнакомый слабый аромат.
Непослушными руками Джуд заперла парадную и заднюю двери, поднялась в спальню и заперлась изнутри.
Она разделась, забралась под одеяло, оставив лампу зажженной, и долго-долго не могла заснуть. А когда заснула, ей снились драгоценности, сыплющиеся с солнца прямо в серебряный кошель мужчины, который мчался по небу на белом, как снег, крылатом коне.
Всадник летел над полями и горами, озерами и реками, болотами и торфяниками, величественными замками и домиками с соломенными крышами — над Ирландией. И хлопали на ветру белые крылья мифического коня.
Наконец конь спустился с неба на маленький холм, забил копытами перед утопающим в цветах белым домиком с зелеными ставнями.
Девушка вышла к нему. Золотистые волосы струились по ее плечам, а глаза были зелеными, как холмы вокруг. Юноша с черными, как ночь, волосами, с камнем в серебряном кольце, синим, как его глаза, соскочил с седла.
Он подошел к девушке и высыпал драгоценности к ее ногам. Бриллианты засверкали в траве.
— Это моя страсть к тебе, — сказал он. — Прими их и меня, ибо я отдам тебе все, что имею, и больше.
— Страсть ничего не изменит, как и твои камни. — Ее голос был тихим, едва слышным. Она не расцепила сложенных рук. — Я обещана другому.
— Я отдам тебе все. Я отдам тебе все навечно. Идем со мной, Гвен, и ты будешь жить в сто раз дольше.
— Не бриллианты нужны мне и не долгая жизнь. — Слеза заскользила по ее щеке, такая же сверкающая, как бриллианты в траве. — Я не могу покинуть свой дом. Не могу сменить мой мир на твой. Ни за все твои драгоценности, ни за обещанную долгую жизнь.
Он молча повернулся, вскочил на коня и устремился в небо, а она вернулась в дом, оставив на земле бриллианты, словно это были простые цветы.
Они и стали цветами, пахучими, скромными и милыми.
6
Джуд проснулась под тихую, мерную дробь дождя со смутными воспоминаниями о ночных видениях. Хорошо бы не вылезать из постели и снова заснуть, снова погрузиться в волшебный сон, но она решила не потакать своим капризам.
