- Это не слуховой аппарат, ты уже, наверное, понял, приятель. Это люгер. Стоит легонько нажать, и ты уже в лучшем мире. Так что не выводи меня из себя.
Лучший мир не прельщал его. Он не стал выводить меня из себя. Из его глотки вырвался какой-то булькающий звук, словно он пытался что-то сказать или вздохнуть, но он не пытался вырваться. Я слегка уменьшил давление.
- Возьмись за выключатель левой рукой. Медленно. Аккуратно.
Он все сделал очень медленно и аккуратно. Свет залил салон.
- Руки за голову. Еще выше. Он был образцовым пленником, этот тип, он делал все именно так, как ему приказывали. Я толкнул его вперед, на середину комнаты и велел посмотреть на меня.
Он был среднего роста, щегольски одетый: в пальто с воротником из астраханских смушек и меховой казацкой папахе. Хорошо ухоженная белая борода и усы, по центру бороды шла удивительно ровная полоса черных волос - такую мне доводилось видеть только однажды. Загорелое лицо покраснело - либо от гнева, либо от удушья. Думаю, что и от того, и от другого. Он опустил руки и без спроса уселся в кресло, вытащил монокль, вставил его в правый глаз и уставился на меня с холодным бешенством. Не отводя от него взгляда, я положил люгер в карман, нацедил в стакаи виски и подал его дядюшке Артуру. Вице-адмиралу, сэру Артуру Эрнфорду-Джейсону, кавалеру ордена Вани 3-й степени и прочая, прочая.
- Я мог вас прикончить, сэр,- сказал я с укоризной.
- Да, вы могли меня прикончить.- Голос его звучал полузадушенно, пожалуй я приложил большее усилие, чем следовало.- Вы всегда так встречаете гостей, Калверт?
- У меня не бывает гостей, сэр. У меня нет друзей. По крайней мере на Западных территориях. У меня есть только враги. Я не ожидал увидеть вас здесь, сэр.
- Надеюсь, что так. После такого приема, остается надеяться, что не ожидали.- Он помассировал горло, выпил немного виски и откашлялся.- Я и сам не предполагал здесь оказаться. Вы знаете, сколько было на борту "Нантсвилла"?
- Думаю, около миллиона.
- Вот и я так думал. Восемь миллионов! Только подумайте, потерять восемь миллионов фунтов. Золото, которое переправлялось в Штаты, в подвалы Форта Нокс, обычно грузили малыми партиями, по 108 слитков за раз. В целях безопасности. Для надежности. На случай, если что не так. Но банк был уверен, что на этот раз все будет нормально, его агенты погнались за вознаграждением и поступили очень умно, погрузив четыреста сорок слитков сразу, никому ничего не сказав. Восемь миллионов. В Главке сходят с ума. И все валят на меня.
А теперь он прибыл сюда, чтобы все свалить на меня. Я сказал:
- Вы должны были мне сообщить об этом. О том, что появитесь здесь.
- Я пытался. Но вы нарушили предписанный график связи. Самое элементарное нарушение, Калверт, и самое серьезное. Поэтому я и понял, что ваши дела стали еще хуже. Поэтому я я решил, что требуется мое присутствие. И поэтому я прибыл военным самолетом, а затем спасательным катером...- Должно быть, у него был самый быстроходный катер из всех, что а видел в заливе.- Где Ханслетт?
- Не знаю, сэр.
- Вы не знаете? - Он спросил самым спокойным невыразительным тоном - тем, который я терпеть не мог.- Вас не было на борту, не так ли?
- Да, сэр. Боюсь, его увезли силой. Пока не знаю, каким образом. Что вы делали последние два часа, сэр?
- Лучше вы это объясните. - Хоть бы он прекратил возиться с этим проклятым моноклем. Возможно, он носил его не из снобизма, он помогал ему сосредоточиться, но уж больно раздражала манерность, с какой он вставлял монокль в глаз. Сейчас меня все раздражало.
- Этот спасательный катер доставил вас сюда только сейчас. А должен был часа два назад. Почему вы тогда не появились у нас?
- Я появлялся. Мы чуть было не проскочили "Файркрест" в темноте, когда шли вдоль материка. На борту никого не было. Поэтому я решил пообедать. Но насколько я могу судить, на борту этой посудины ничего кроме фасоли нет.
- Отель "Колумбия" не предложит вам ничего другого. Разве что еще гренки к фасоли, если очень повезет.- "Колумбия" - это единственный отель на Торбее.
- Копченая форель, филе из вырезки и бутылка рейнвейна. Я обедал на борту "Шангри-Ла"... И все это с легким намеком на улыбку. Дядюшка Артур опять выставил свою ахиллесову пяту: он уважал титулы и богатство, баронет с доходом, выраженным семизначным числом, был для него так же хорош, как наследный принц.
- На "Шангри-Ла"? - Я уставился на него, потом сказал: Да, конечно, вы же мне говорили. Вы знакомы с леди Скурос. То есть вы знаете ее очень хорошо, а мужа достаточно неплохо. Как поживает наш старина Энтони?
- Прекрасно,- холодно сказал он. Чувства юмора у дядюшки Артура хватит на четверых, но только не в разговоре о титулованных миллионерах.
- А леди Скурос?
- Ну-н...- Он колебался.
- Не так прекрасно. Бледна, измучена, несчастна, с темными кругами под глазами. Почти такими же, как у меня. Ее муж плохо с ней обращается, очень плохо. Он ее изводит морально и физически. А на руках у нее следы от веревок. Почему у нее на руках следы от веревок, сэр Артур?
- Это невозможно. Просто фантастика. Я знал бывшую леди Скурос, которая умерла в этом году в больнице. Она...
- Она лечилась в психической лечебнице. Скурос был настолько любезен, что рассказал мае об этом.
- Ну и что? Она обожала его. Он обожал ее. Человек не может так измениться. Сэр Энтони... сэр Энтони - джентльмен.
- В самом деле? Расскажите, как он сделал свои последние миллионы. Вы видели леди Скурос, на так ли?
- Да, я ее видел,- медленно сказал он.- Она запоздала. Она пришла только ко второму блюду.- Он не видел в этом ничего примечательного.- Выглядела она неважно, на правом виске у нее был кровоподтек. Она сорвалась, взбираясь на борт из шлюпки и ударилась о планшир.
- Больше похоже, что она ударилась об своего мужа... Но вернемся к прошлому, к тому времени, когда вы в первый раз взошли ва борт "Файркреста". Вы осмотрели судно?
- Я осмотрел его. Все, за исключением кормовой каюты. Она была закрыта. Я предположил, что вы прячете там что-то такое, что не хотели бы показывать случайным посетителям.
- Там было кое-что. То, что неслучайные посетители не хотели показывать вам,- медленно сказал я.- Ханслетт. Связанный Ханслетт. Они ждали сообщения о моей смерти, затем они убили Ханслетта или увезли с собой. Если бы сообщения о моей смерти не было, они дождались бы, пока я вернусь, и схватили меня тоже. Или убили бы нас обоих сразу. Ведь им ясно, что я знаю слишком много, чтобы оставаться живым. Им нужно много времени, чтобы вскрыть сейф на "Навтсвилле" и вытащить все эти тонны золота, а теперь они почуяли, что их время истекает. Сейчас они в отчаянии. Но пока они не сделали ни одной непоправимой ошибки.
