– А зачем что-то делать? – удивилась Люба. – А еще вот так могу, смотри! – радостно крикнула Берегиня и сделала кувырок назад, выпрыгнув при этом из воды на пару метров.
– Если сейчас сюда приедет милиция… – испугалась Лёля.
– Так они меня не увидят, – спокойно сказала Люба.
– Но я же вижу…
– Ты знаешь, что я здесь, а они нет. А в милиции мальчики такие хорошенькие… – захихикала русалка. – Может и покажусь им, – мечтательно продолжила она.
Берегиня унеслась в глубь бассейна, а Лёля на ватных ногах поплелась в раздевалку, где ее ждали остальные.
– Она – русалка, – мрачно сообщила Лёля и закрыла лицо руками.
– Мы должны ее спасти! – заявил Антон.
В раздевалке повисла тишина, и стало слышно, как, завывая сиреной, в школе подъехали несколько машин.
– Сейчас нас здесь найдут, – тоскливо сказал Севка.
– И выгонят, – мрачно добавила Маша.
– Интересно, а почему только Люба осталась, а все остальные исчезли? – спросил Антон.
– А может быть… Люба сказала, что надо знать, что они есть… Столовой-батюшка! – тихонько позвала Лёля.
«Нина Константиновна» с тихим хлопком появилась на пороге раздевалки.
– Спрячьте нас, – попросила Лёля.
– Да уж спрячем, чего с вами сделаешь, – заворчал домовой. – Тут много чего прятать нужно. Сейчас там вашу кастрюлю по кусочкам собираем. Чтоб спецназ следов не нашел.
– Идиот! – Севка стукнул себя по голове. – Конечно, мог и бы и раньше догадаться…
– О чем? – спросила Маша.
– Время остановилось в момент самого начала взрыва, в первую миллисекунду! Кастрюля была горячая, но еще не рвануло! Надо было ее разобрать, обезвредить, унести… Идиот…
Севка метался и заламывал руки.
– Да ладно, не убивайся особо, – утешил домовой. – Этот дуб и так на несколько веков дольше, чем мог, простоял. Так что все равно бы рухнул. Как только все из дуба ушли, магическая защита снялась и всё – хана дубу.
– Да ну вас с этим взрывом, как же Люба? – перебила их Лёля.
– С Любой – плохо, – погрустнел домовой, – Люба на рассвете исчезнет.
– Что? – всхлипнул Мишка.
– Ну она вернется, потом, как-нибудь… На Купалье. На пару дней.
– А человеком она не станет? – ужаснулась Маша.
Столовой неопределенно дернул плечом и отвернулся.
– МЧС идет, всем сидеть тихо! Я им глаза отводить буду.
Через секунду дверь с громким хлопком отворилась и группа в камуфляже ворвалась в бассейн. Бойцы внимательно осмотрели раздевалку.
– Никого! – сообщил один из них, глядя прямо в глаза Антону.
– Никого! – раздалось из другого конца бассейна.
– Есть! – раздался крик у воды. – В воде!
Молодой парнишка, сняв маску, пялился в глубину.
– Что? – рявкнул командир.
Парнишка покраснел и с большим трудом отвел взгляд от воды.
Командир собрался подойти поближе, но совершенно неожиданно поскользнулся и растянулся на кафельном полу.
– Отставить! – крикнул он, вскакивая. – Здесь чисто! Всё, уходим!
От воды бойца пришлось отволакивать, еще у двери он вытягивал шею, пытаясь разглядеть что-то в глубине.
– Симпатичный, – пронесся над водой вздох, – заходи еще…
Как только ушел спецназ, в бассейн залетел школьный сторож, пронесся по раздевалке, разговаривая с директором по сотовому телефону:
– Николай Иванович, да не уходил я никуда, я футбол смотрел! Нет, не было никого! Заходил какой-то семиклассник за формой. Конечно, вышел! Что я, не помню, как он вышел… И еще девочка забегала, сказала, что драка на крыльце. Драка? Нет, все уже разбежались, когда я вышел. А когда в школу вернулся, тут и бабахнуло. Девочка? Не знаю, пока не нашли. Наверное, успела выйти… Николай Иванович, родненький, да я уж всю школу обегал, нет тут никого… Да и спецназ ищет… Приехали? Бегу вас встречать…
И сторож рысцой вылетел за дверь.
– Попадет ему, наверное… – задумчиво сказал Севка.
– А откуда он помнит, что я выходил из школы? – спросил Антон.
– Домовые постарались, – сказала Лёля. – Да он, кроме футбола, ничего не помнит… А что за музыка? Слышите?
Все прислушались.
– Действительно, играет, – прислушался Севка.
– Это ж мой телефон! – вскрикнула Маша и судорожно захлопала по карманам.
– Да, мамочка, – ответила она в трубку, – все хорошо, не беспокойся. Нет, мы давно ушли из гимназии, мы у Любы дома занимаемся математикой. Скоро ли приду? Слушай, мама, я пожалуй здесь ночевать останусь, а то идти уже поздно, а Любе… Любе очень нужна помощь, – дрогнувшим голосом сказала Маша и положила трубку.
– Нужно бы всем домой позвонить, – сказал Севка, – Антоха, можешь ко мне отпрашиваться, и ты, Мишка, тоже. У меня только старший брат дома, с ним договоримся.
Маша, повертев в руках телефон, набрала номер.
– Алло! Здравствуйте! Это Дарья Степановна, мама Маши Сидоренко. Я вас хочу попросить, отпустите, пожалуйста Любу к нам ночевать. Да, я присмотрю. Нет, совершенно не помешает. Им очень весело. Спасибо…
– А если они потом созвонятся? – спросила Лёля.
– Это будет потом, – сказала Маша. – Будем решать проблемы по мере их появления…
Лёля хмыкнула.
– Чего смеешься? – вскинулся Антон.
– Да вспомнила, как Машка истерила, когда мы… попали… в сказку. Еле успокоили… Как будто другой человек сейчас.
– Я и есть другой, – сказала Машка, – я тут словно жизнь прожила.
И тут подал голос Севка.
– Жизнь… – усмехнулся он, – на самом деле прошло одиннадцать минут! 18–46!
* * *
К трем часам ночи Антон уже раз сто посмотрел на часы, как будто надеялся, что время снова остановится…
– Рассвет когда? – спросил он Севку.
– Скоро, – нехотя ответил он. – Может, ее силком вытащить?..
– …поместить в ванну! – подхватила Маша, с надеждой заглядывая всем в глаза. – Попросить домовых, чтобы прикрыли нас, потом…
Тут идеи у Маши закончились, но желающих развить их не нашлось.
– Нереально, – покачал головой Антоха и снова глянул на часы.
– А что реально? – взвилась Маша. – Сидеть тут и ждать… рассвета? Лёля!
Но Лёля последние полчаса только грызла ногти и ничем помочь не могла. Севка задумчиво потер лоб.
– Логически рассуждая, – сказал он, – можно попробовать обратиться к Перуну. Он ее заколдовал, пусть он и расколдовывает… Хотя его фиг уговоришь…
