Маша и Люба не знали, на кого смотреть, то ли на Лёлю, которая сошла с ума, то ли на Антона. Таких вытаращенных глаз девчонки еще не видели.
Лёля же, глядя на Антона, сама покатилась со смеху.
– Ой, извини… Просто домовые очень не любят табачный дым. Я думала, мы надымим в кабинете – он и отдаст Севку.
Антона постепенно отпускало, он даже улыбнулся, глядя на веселящуюся Лёлю.
– Я уж думал, ты не ты, а оборотень… Нельзя ж так резко. И сигарет у меня нет.
– Может, есть свисток? – спросила Лёля.
– Я умею и так свистеть! – Мишка сложил пальцы и выдал залихватскую трель.
Девчонки даже зажмурились, а из буфета немедленно выскочил Столовой.
– Ну и как это называется, – запричитал он, – я для них стараюсь, выготавливаю, а они тут свистят! Нету у вас не стыда, ни совести!
– Извини, Столовой-батюшка, – заговорила Лёля, – это он нечаянно. Мы больше не будем.
– За нечаянно бьют отчаянно! – заявил Столовой.
Мишка вжал голову в плечи.
– Нет, бить не надо. Давай мы тебе лучше посуду помоем, хочешь? – предложила Люба.
– Посуду? А чего ее мыть, она и сама помоется… Вы мне лучше принесите из кладовки тазик старый, медный. Убрали его, а варенье только в таком и можно варить.
– В какой кладовке?
– Где-то у сторожа валяется.
– А чего сам не сходишь? – подозрительно спросил Антон.
– Да нельзя мне, – Столовой поежился, – опасно.
– А нам не опасно? – прищурился Антон.
– Вам пока нет! – заявил Столовой и, уходя, на всякий случай погрозил Мишке пальцем.
– Круто! – обрадовался Мишка, когда хозяин столовой скрылся. – А они все свиста боятся?
– Домовые – все! – сказала Лёля.
– Класс! – Мишка явно почувствовал себя намного увереннее. – А еще чего они не любят?
Лёля оглянулась по сторонам.
– Еще вот этого, – она взяла в руки веник. – Кто со мной?
Вид у Лёли был крайне воинственный.
– Я! – тут же вызвалась Маша и встала рядом.
Антон лениво вылез из-за стола.
– Ну пошли, посмотрим, как вы воюете, – сказал он.
* * *
Как только ребята вошли в кабинет химии, Мишка свистнул. Хорошо свистнул, мощно.
Кабинетный появился сразу. Мишка повторил молодецкий посвист. Кабинетный присел и зажал руками уши. Выглядел он так, словно съел десяток лимонов и теперь у него нестерпимо болели зубы.
Мишка собирался свистнуть в третий раз.
– Ой-ой-ой-ой-ой! – завопил домовой. – Да что ж это такое, да в собственном доме, да издеваются!
– Севку отпусти, – спокойно сказала Лёля.
– А чего это я должен его отпускать, а? – набычился кабинетный.
Мишка свистнул еще раз.
– Ой… Ну что ж вы как нелюди какие, – захныкал кабинетный. – Ну зачем он вам, а? Вы ж все равно ничего не понимаете, что он говорит. А мне такой помощник, знаете, как нужен?!
– Зачем? – спросил Антон.
– Ну как зачем?! У меня ж там, в кладовке, богатства огромные, химикалии разные. А учебников-то и мало, все больше задачи да контрольные. Да я читать-то не очень люблю… А учителка ваша мне ничего рассказать не хочет…
– Почему не хочет? – удивилась Лёля.
– Да не верит она в меня! Ну и ладно, ну и пусть не верит. Уж я над ней тоже натешился в свое удовольствие. То под руку толкну, то пробирки поменяю.
Кабинетный захихикал, жмурясь от приятных воспоминаний:
– Помните, как на последней лабораторке дым сизый повалил?
Антон кивнул. Дым был не только сизый, но и вонючий.
– Во! – гордо сказал кабинетный. – А всего-то один порошок заменить надо было.
– Но зачем? – потрясенно спросила Маша.
– А чего она? – огрызнулся кабинетный, потом посмотрел на гостей. – А чего вы все? – И заголосил: – Ай, я бедный-несчастныы-ый, ай, никто меня не любииит!
– Севку отпусти! – спокойно сказала Лёля.
– Не-а! – заявил кабинетный, моментально переходя от истерики к монументальной твердости.
– Тааак! – сказала Лёля. – Значит, будем применять крайние меры.
Она подняла веник и угрожающе заговорила:
– Выметаю тебя, чужой, вредный домовой, выгоняю…
А Мишка опять залихватски засвистел.
– Ааа! – заорал кабинетный, зажимая уши так, что, кажется, голова его сплюснулась. – Да вы что! Да я ж шутя, да что вы, шуток, что ли, не понимаете! Куда ж вы меня? Там же монстров полная школа! Злыдни!
Антон взял его за шиворот и приподнял над полом.
– Да забирайте своего Севку! – сдался домовой. – Дверь открыта.
Антон распахнул дверь в кладовку и увидел там Севку, который копошился в реактивах. Только после этого кабинетный получил свободу, но исчезать не стал.
– Севка, пошли быстрее, пока он не передумал! – крикнул Антон.
– А? Да, сейчас… Я только… А что, надо уходить? – спросил Севка жалобно.
– Ну нахал! – возмутился Антон. – Мы из-за него жизнью рискуем, а он уходить не хочет.
– Вот видишь, не хочут они, – довольно сообщил кабинетный.
– Да хочу, хочу, – отмахнулся Севка, – просто нужно одну штуку доделать. Давай, Химишка, я тебе быстренько объясню, а завтра приду, покажу, что дальше.
– Как ты его назвал? – потрясенно спросил Антон.
Севка смутился.
– Химишка… Ну надо ж его было как-то называть, а Марь Иванной неудобно, да и не похож он.
– Вооот, – заплакал кабинетный. – Меня никто так не называ-аааал, никтооо! Никто меняя не любииит! И вы меня веникооом!
– Веником? – удивился Севка. – За что?
– Да так, – сказала Лёля, – мелкое недоразумение. Пойдем, завтра придешь к своему… Химишке.
– А вы ключ нашли? – спросил Севка.
– Ой да, ключ! Нашли!
Маша протянула Севке коробочку.
– Пойдем, поможешь открыть.
Все гурьбой вывалились из кабинета, слыша за спиной бухтение кабинетного:
– Пришли, наследили, загадили потолок…
– Вот вредный! – не выдержала Люба.
– Да, с домовыми всегда так, – вздохнула Лёля. – Если уж характер испортился, то навсегда.
– Да он хороший, – сказал Севка, – просто одичал. И соскучился. Я ему, кстати, обещал учебников из библиотеки принести. Поможешь найти? – спросил Севка у Маши.
