К четырем часам стало ясно: первое, Мишка ужасный бабник,
второе, Катька никуда не уезжала, по крайней мере, ее фамилия в списках не
значилась. Мишка по обоим пунктам выразил несогласие: прежде всего он не
бабник, а напротив, однолюб, и это каждый знает, улыбался зазывно, потому что у
него задание, а Катька могла приобрести путевку, например, в Московской
турфирме, если учесть, что ее дружок до смерти боялся жены и не желал
рисковать. Турфирмы в Москве мы проверить не можем, значит, надо переключаться
на бородача. В общем, где-то около пяти мы сворачивали с площади Свободы в
сторону гастронома.
— Теперь твоя очередь, — сказал Мишка.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Ты видишь «Понтиак»? — спросил он со вздохом,
паркуясь возле крохотной клумбы с чахлой березкой посередине.
— Нет, — оглядевшись, ответила я.
— Правильно. И я не вижу, но, если верить доблестному
стражу дверей ночного клуба, он стоял здесь. — Я кивнула, а Мишка
продолжил:
— Выходит, надо выяснить, живет ли здесь наш бородач
или приезжал к кому… — А как это сделать?
— Пообщаться с жильцами дома, авось нам повезет? Вот ты
сейчас этим и займешься.
— А ты?
— А я буду сидеть в машине.
— Почему бы нам не пойти вместе? — робко спросила
я.
— В одиночку тебе легче расположить граж-. дан.
Улыбнись, расскажи историю, из которой становилось бы ясно, на кой черт тебе
этот «Понтиак» понадобился.
— Какую историю? — запаниковала я.
— Придется тебе ее придумать. Я их сегодня столько
насочинял, что ни на что больше не способен, так что шевели мозгами и ногами
тоже.
Одарив Мишку злобным взглядом, я направилась к дому и очень
скоро поняла, что пообщаться с жильцами дело не простое: на дверях подъездов
стояли кодовые замки. С некоторым облегчением, увидев это, я хотела вернуться в
машину, но Мишка сделал мне знак, который можно было истолковать как
предложение пройтись и дождаться появления человека, способного впустить меня в
дом.
Прогуливалась я минут десять. Наконец возле соседнего
подъезда затормозила «Волга» и из нее показался упитанный мужчина преклонного
возраста. Я со всех ног кинулась ему наперерез.
— О… простите, — замахала я рукой и начала
улыбаться зазывно, совсем как Мишка час назад. Мужчина обратил на меня внимание
и остановился, а я, подлетев к нему, попросила:
— Вы мне не поможете?
— А в чем дело? — спросил он с намеком на улыбку,
как-то чувствовалось, что помочь он будет рад.
— Я ищу хозяина «Понтиака». Если не ошибаюсь, он живет
в этом доме. Белый «Понтиак».
— А почему он вас интересует? — задал вопрос
мужчина, правда доброжелательно.
— Видите ли, во вторник он подвозил меня, а я потеряла
сумку, мне кажется, я забыла ее в машине. Мы разговорились по дороге, и мужчина
что-то такое сказал по поводу этого дома. Я так поняла, у него здесь квартира,
вот и решила узнать… У него борода, у мужчины, я имею в виду. —
Изъяснялась я довольно путано, но моему собеседнику, как видно, рассказ
понравился, потому что он широко улыбнулся и заявил:
— Борода у Аркаши выдающаяся…
— Так вы его знаете? — обрадовалась я.
— Аркадия Викторовича? Конечно. Мой сосед, третья
квартира.
— Вы не возражаете, если я войду с вами?
— Не возражаю, но Аркашу вы не застанете. Вчера он
уехал в Прагу.
— Надолго?
— Дней на пять, по крайней мере, он так говорил.
— Может быть, вам известен его телефон? Я бы позвонила,
когда он вернется. К сожалению, я могла оставить сумку в десятке других мест…
— У меня где-то есть его визитка. — Он извлек
бумажник, немного покопался в нем и протянул мне визитку:
— Вот, пожалуйста.
— Просто не знаю, как вас благодарить, — пропела я
и широко улыбнулась.
— Всегда рад помочь красивой девушке.
Мы тепло простились, и, вдохновленная тем, что так легко
смогла выполнить задание, я точно на крыльях полетела в сторону гастронома, чувствуя,
что мужчина все еще смотрит мне вслед. Мишка развернулся и подъехал ко мне.
— Ну, что?
— Вот его визитка, сам хозяин «Понтиака» сейчас в
Праге. Уехал дней на пять, если верить его соседу.
— Благой Аркадий Викторович, — прочитал
Мишка. — Адвокат. Очень интересно. А это точно наш тип?
— Откуда мне знать? Борода и «Понтиак» у него есть.
— Будем надеяться, что наш. Еще одного «Понтиака» у нас
в запасе все равно нет.
Мы поехали домой, предварительно заскочив в клуб, где я
покрутилась минут пятнадцать. Никаких новостей. Если у милиции и имелись
новости, то об этом граждан информировать не спешили, так что оставалось
неясным, подозревают они кого-либо или нет. Мишку это очень беспокоило.
— Пожалуй, стоит избавиться от пистолета, —
вздохнул он. — Придут за нами менты, и вдруг такая улика…
— Выброси его немедленно, — испугалась я.
После долгих размышлений пистолет он решил спрятать, избрав
для этой цели тот самый бесхозный особняк рядом с клубом. Во дворе стояли
мусорные баки, а прямо за ними в стене имелась изрядной величины дыра,
образовавшаяся оттого, что несколько кирпичей фундамента выкрошились. Оставив
машину на стоянке клуба, мы немного прогулялись, поглядывая по сторонам, и
только когда Мишка решил, что ничего подозрительного вокруг не наблюдается,
свернули во двор. Должно быть, дыру в стене Шальнов приметил раньше, потому что
сразу нацелился на нее, но соблюдал осторожность и в целях конспирации, прижав
меня к этой самой стене, долго целовал, объяснив, что возможный наблюдатель
должен принять нас за влюбленных. Под конец мы так увлеклись, что об истинной
цели визита вроде бы вовсе забыли.
— Пистолет, — шепнула я, потому что не считала
подворотню особенно удачным местом для свидания. Воровато оглядевшись, Мишка
тщательно вытер пистолет и, завернув его в кусок полотенца, который прихватил
из машины, сунул в дыру, замаскировал ее кирпичами и для верности завалил
сломанными ящиками.
Я в это время стояла рядом и громко стучала зубами, в любой
момент ожидая появления родной милиции. Но, на счастье, в тот день ей было не
до нас.
