— Да? — Я заинтересовалась, но продолжать разговор
на данную тему сочла опасным. Мишки на кухне не оказалось, и я забеспокоилась:
что, если он удрал, а меня бросил расхлебывать всю эту кашу? —
Садитесь, — пригласила я Виктора Ивановича и налила ему кофе, он
поблагодарил и вообще оказался на редкость приятным человеком. Вопросы задавал
вежливо, не похоже было, что меня сию минуту отправят в тюрьму. Тут появился
Мишка, кивнул хмуро, а я засуетилась. — Вот, Миша, это товарищ из милиции.
Оказывается, одного моего знакомого убили.
Виктор Иванович представился и начал задавать вопросы Мишке.
Так как Шальнов наверняка подслушивал наш разговор, стоя под дверью, получалось
у него складно, а главное, в точности совпадало с моими словами. Картина
вырисовывалась такая: Лося в последний раз я видела несколько дней назад. В
понедельник вечером была в клубе, где выиграла деньги, двадцать тысяч, повезло
мне. А во вторник ругалась с вернувшимся мужем, вечером он тоже был в клубе,
напился и
Решил, что у него угнали машину, но это ему с пьяных глаз
привиделось, потому что стояла она там, где Мишка ее бросил. Этот факт
заинтересовал милиционера, и он еще немного поспрашивал, а мы томились, то и
дело переглядываясь, и с минуты на минуту ожидали, что нас отправят в тюрьму.
Но Виктор Иванович неожиданно откланялся и ушел, а мы с Мишкой вытаращили глаза
друг на друга и еще некоторое время боялись пошевелиться.
— У-у-х, — наконец сказал Шальнов. — Вроде
пронесло. Только ведь надолго ли? Одно хорошо, когда Лося укокошили, я был в
тюрьме, и это убийство мне им при всем желании не пришить.
— А мне? — заволновалась я.
— А ты была в клубе.
— О господи, Лося убили под утро, и они вполне могут
решить, что я…
— Успокойся. — Мишка крепко меня обнял, что дало
мне возможность угнездить голову на его груди и немного повздыхать.
— Вот если бы Катьку найти, — заметила я, — и
заставить ее рассказать, для чего им весь этот спектакль понадобился…
— Катька вряд ли появится. Если это ее рук дело, можно
не сомневаться, она свой куш сорвала и сейчас где-нибудь на солнышке загорает,
хотя за деньгами, что здесь спрятала, явиться все-таки должна.
— Но если они с Ильей заодно, то очень может быть, что
он с Катькой встречается… — сказала я. Эта мысль вдохновила нас обоих, и мы
опять отправились к коттеджу Дружининых.
Первые полчаса ничего интересного не происходило, и я начала
зевать. Наконец ворота гаража открылись и появился Илья на своем «Мерседесе»,
мы пристроились следом, но на ближайшем перекрестке этот мерзавец засек нас и
попытался уйти. Мишка держался у него на хвосте как приклеенный. В ответ
Дружинин, сделав громадный круг по городу, вернулся домой и, судя по всему,
здорово нервничал. Стало ясно, ни с кем сегодня он встречаться не будет,
поэтому мы, пострадав в машине еще час, поехали к себе. Остаток вечера
взвешивали наши шансы, они не радовали.
— Ладно, — потягиваясь, заявил Мишка, поднимаясь с
дивана. — Давай спать. Завтра во что бы то ни стало надо отыскать
бородатого на «Понтиаке» и всерьез браться за этого Илью.
— Конечно, — засуетилась я, и мы вместе поднялись
в спальни, Мишка пожелал мне спокойной ночи и удалился, а я, закрыв дверь,
припала к ней ухом, с намерением определить, останется Мишка дома или наденет
костюм. Спать он точно не ложился. Я слышала, как он бродит у себя, затем вышел
из комнаты, осторожно прикрыв дверь, и начал спускаться по лестнице. А я
заревела, потому что после слов, сказанных утром, кинуться вдогонку не могла, а
между тем было мне так обидно и горько, что хоть из окна выбрасывайся.
Конечно, до этого не дошло, но чувствовала я себя
исключительно несчастной, сидела на кровати, обхватив подушку, и тихонько
поскуливала, размазывая слезы до тех самых пор, пока дверь не открылась и не
появился Мишка.
— Ты чего ревешь-то? — удивился он, я с
облегчением вздохнула, потому что в костюм он не облачался, ходит себе в
халате.
— Это я из-за дядьки, ну, что сегодня приходил, —
вытерев нос, соврала я.
— А чего из-за него реветь?
— Страшно.
— А-а… — Мишка хмуро поглядел на меня, потом спросил:
— Мне где ложиться?
— Лучше здесь, — кашлянув, ответила я. — И
одеяло не приноси, чего его таскать туда-сюда… Слушай, может, стоило этому
милиционеру все как есть рассказать, ведь фактов уже достаточно. Теперь что же
выходит, я, то есть Катька, здесь, а ее вовсе нет и все ужасно перепутывается.
Как же они смогут найти убийцу?
— Найдут они, как же, месяцев через десять, а мы здесь
под боком… — Мишка снял халат, лег, и я осторожно опустилась рядом, он меня
обнял, но вполне невинно, а моя голова оказалась на его плече, это вышло как-то
само собой. — Ну их всех к лешему, — заявил Мишка, и я мысленно
согласилась с ним.
Вместо того чтобы с утра пораньше охотиться за «Понтиаком»,
мы спали часов до десяти, а в одиннадцать раздался звонок в дверь и начисто
спутал все наши планы. Но лучше по порядку.
Мишка проснулся в восемь, как обещал, и разбудил меня, но
сразу подняться не получилось. Эти два часа я выпускаю, как не имеющие к данной
истории особого отношения. В общем, после десяти мы встали, я пошла готовить
завтрак, а Мишка бриться, и вот тут в дверь позвонили. Я насторожилась и,
поразмышляв немного, бросилась к Мишке, потому что мы никого не ждали, а после
вчерашнего визита сердце мое было все-таки не на месте. Шальнов натянул халат и
потопал к двери, а я принялась кусать губы и молиться.
— Здравствуйте, Михаил Степанович, — услышала я
женский голос и чуть не подпрыгнула, потому что узнала его сразу, это чертова
бизнесвумен Эмма. Интересно, что ей от Мишки надо?
Я выпорхнула из кухни и, стоя на лестнице, могла видеть не
только Шальнова и эту мерзавку, но и красавца Илью в придачу, который заметно
нервничал. Некоторая бледность необыкновенно ему шла.
— Нам надо поговорить, — этим своим невыносимым
тоном заявила Эмма.
— О чем? — удивился Мишка, держа руки в карманах
халата и не приглашая гостей пройти.
— О той ситуации, которая сложилась, о недопустимой
ситуации, я бы сказала.
— Очень интересно, — хмыкнул Мишка. — И что
это за ситуация такая?
— В чем вы обвиняете моего мужа? — рявкнула она.
— Ничего себе, — выкатил глаза Шальнов. — Я
вам что, прокурор?
— Нет, вы значительно хуже. Вы вторгаетесь в личную
жизнь людей и…
