— Вряд ли. Машины стоят довольно плотно, да и кому надо
здесь что-то разглядывать. А вот он мог видеть в окно, как мы подъехали. Если,
конечно, не знал номер моей машины, в чем я, признаться, сомневаюсь. Ты ментам
об этом рассказывал? — встрепенулся Шальнов.
— Нет, — пожал плечами парень.
— Расскажи. Позвони и поведай, что вспомнил. Дружка
твоего убили, хоть и по ошибке.
Мишка, подхватив меня за локоть, зашагал к нашей машине, а
я, едва дождавшись, когда мы покинем стоянку, возбужденно зашептала:
— Это Илья. Вне всякого сомнения. Когда мы в тот вечер
сидели в ресторане, я в туалете встретилась с Дружининой, мы еще немного
повздорили. Илья оставался один, ничто не мешало ему в этот момент покинуть
клуб и заглянуть на стоянку.
— Пять баллов за сообразительность. Пока ты была в
туалете, я от безделья башкой вертел и точно помню: за их столом никого не
было.
— Вот видишь, все просто. Идем в милицию?
— С чем? У нас даже трупа нет.
— Как нет, а Лось?
— Подожди ты с Лосем, у меня за наш труп душа болит.
Между прочим, мы его утопить хотели и как мы свое желание в милиции объясним?
За это тоже срок положен.
— За что? — испугалась я.
— За сокрытие трупа.
— Господи, какая же я дура, что тебя послушала, надо
было оставить Юрия Павловича на месте…
— Конечно, тогда бы мы в настоящее время не болтались
по городу в свое удовольствие, а сидели бы преспокойненько в тюрьме, ожидая,
когда менты соизволят хоть что-то разузнать. Можешь мне поверить, не очень-то
они напрягаются. Зарплата у них маленькая, а трупов пруд-пруди.
— Как же нам быть? — испугалась я, напоминание о
тюрьме неизменно вызывало во мне легкие судороги.
— О черт, — неожиданно вздохнул Мишка. — Жди
в машине, а я сбегаю на стоянку.
— Зачем? — насторожилась я.
— Про «Понтиак» забыл спросить.
Мишка удалился, а я, устроившись на переднем сиденье,
пялилась в окно. Наконец он вернулся.
— Ну, как?
— На «Понтиаке» никого не припомнит.
— Но если к Юрию Павловичу приезжал кто-то из друзей,
его здесь должны знать. Что, если у швейцара спросить? Он очень любопытный…
— Что ж, это идея, — согласился Мишка и, сдав
назад, подкатил к крыльцу клуба. Швейцара не было видно, но это меня не
смутило, я твердо настроилась вывести на чистую воду всех городских убийц.
Я вошла в клуб и огляделась, в трех шагах от меня стоял Илья
и курил, заметив меня, он отвернулся. Я в долгу не осталась и одарила его равно
душным взглядом. Обменялись, значит, любезностями по полной программе.
Занятая Ильей, я совершенно забыла про швейцара. К счастью,
он появился из бокового коридора, оглядываясь и на ходу закусывая.
— Ты мне нужен, — шепнула я, и мы вместе покинули
клуб.
— Узнала что-нибудь? — заволновался старикан.
— Насчет чего? — растерялась я.
— Как насчет чего? Насчет клуба, естественно. Что с
Палычем? И если он богу душу отдал, кто будет за главного и чего ждать?
— Где, по-твоему, я должна была все это узнать?
— Ты ж с милиционером говорила?
— А он знает?
— Так нашли они Палыча или нет?
— Ищут и не волнуй меня, ради бога, — попросила
я. — Слушай, в тот день, когда Палыч пропал, к нему кто-то приезжал на
«Понтиаке». Ты машину видел?
— А как же, возле крыльца стояла.
— Номер не запомнил?
— Вот мне только номеров не хватало.
— Хозяина машины знаешь?
— Нет, и врать не буду… раньше его, кажись, не было.
Солидный мужик, борода лопатой, костюм добротный, ботинки сияют. Но вот был ли
он у Палыча, сказать не могу, в клуб зашел — это точно, задержался минут на
пятнадцать, не больше.
— А еще «Понтиак» ты здесь видел?
— В тот день? Нет.
— А когда видел? — теряя терпение, спросила я.
— Сегодня.
— О господи, он опять приезжал?
— Нет, я его утром видел, когда в магазин пошел.
— Да где видел-то?
— Во дворе нашего гастронома. Там еще новый дом
поставили, недавно заселили.
— Адрес скажи, — рявкнула я.
— Свой?
— Зачем, гастронома.
— Зачем тебе гастроном?
— А твой адрес мне для какого хрена?
Старичок весело подмигнул и попытался ухватить меня ниже
талии, но тут подъехала машина, и он устремился к дверям, и я вместе с ним.
— Где гастроном? — прошипела я отчаянно.
— На остановке «Площадь Свободы». Он занялся клиентами,
а я со всех ног бросилась к Шальнову.
— Старикан к тебе неравнодушен, — заявил он.
— Не ко мне, а к Катьке. Слушай про «Понтиак». Мужик с
бородой, имя неизвестно, но сегодня утром швейцар видел похожую машину во дворе
гастронома на площади Свободы.
— Что ж, заглянем туда, — кивнул Мишка.
Площадь Свободы оказалась в двух троллейбусных остановках от
клуба, мы въехали во двор и увидели трехэтажный дом наподобие Мишкиного, но
попроще. Два подъезда и ворота в подземный гараж.
— Неплохой домик, — удовлетворенно заметил
Шальнов, мы объехали его по кругу и позади дома обнаружили маленький скверик,
обнесенный металлическим заборчиком, и никакого намека на «Понтиак». —
Дядя с бородой либо где-то отдыхает, либо тачку в гараж поставил и спит, —
заметил Мишка. — Кстати, и нам пора. Которую ночь без сна, у меня уже
шарики в обратном направлении крутятся.
Так ничего толком не узнав, мы вернулись домой, и Мишка
потребовал подробный отчет о разговоре с Ильей.
— Очень интересно, — заявил он, когда я закончила
рассказ. — Ботинки произвели впечатление, значит, рыльце в пушку.
— Если окажется, что Илья был знаком с Лосем, а также с
убитым сторожем клуба — считай, убийца у нас в кармане.
— Ага, — Мишка почесал затылок и весело посмотрел
на меня. — Ложись в моей спальне.
