— Я не помню, — заревела я. — Все так быстро
произошло. Он влетел, я слова сказать не успела, а он начал нервничать. Я
ничегошеньки не поняла, то есть не поняла, что он имел в виду.
— Но Катьку он точно в чем-то обвинял?
— Да. — Я закусила губу, сообразив, что придется
рассказать Мишке о Катькином замысле, о ее желании выдать меня за свою особу…
«А что, если именно это имел в виду Юрий Павлович. Конечно, это. Рассказывать
Мишке всю правду, наверно, не стоит. Катька ужасно поступила со мной, то есть
из-за ее глупых идей я оказалась и таком чудовищном положении, но она моя
сестра, и если я расскажу о том, что она собиралась с любовником на Канары… с
Мишкой они развелись. Хотя, может, он врет. Лучше мне помолчать завтра
встретимся с Катькой, и пусть она сам и разбирается со своим бывшим мужем. А я
уеду домой». Тут до меня дошло, что уехать скорее всего не получится, а если и
уеду, милиция меня и в Костроме найдет. При этой мысли я заревели громко и
горько, а Мишка разозлился:
— Навязалась на мою голову. Ну хоть что-то ты помнить
должна?
— Говорю, я даже не сообразила, чего он злится, то есть
чего ему от меня надо, и испугалась.
— Так… А чего ж ты его в квартиру пустила?
— Я думала, это кто-то к Катьке.
— Так не было же Катьки…
— Она должна была прийти.
— Ясно, — затосковал Мишка.
— Чего тебе ясно? — насторожилась я.
— Ясно, что сядем. Убийство, а у нас ни одной зацепки.
Труп и тот сперли. Кончай реветь, — накинулся он на меня, — и иди
спать.
— А как же подумать?
— С тобой надумаешь…
— Что ж, ты один думать будешь? — с надеждой
спросила я.
— Я тоже спать пойду. Может, в последний раз в своей
постели ночевать придется, а там… — И он запел дурным голосом:
— По тундре, по железной дороге, где мчит курьерский
Воркута — Ленинград…
В общем, запугал он меня до такой степени, что ни о каком
сне и речи быть не могло, хотя я легла и даже глаза зажмурила. Перед моим
мысленным взором являлись картины, одна безрадостнее другой. Я тихонько плакала
и прислушивалась: не подъедет ли милиция?
Ближе к восьми утра я не выдержала и отправилась в ванную,
подумала и открыла окно с намерением проветрить комнату, посмотрела вниз и
замерла с открытым ртом. Прямо возле ворот гаража стояла машина. Мишкину машину
я в крайнем волнении не очень разглядела, но эта тоже была «девятка» и тоже
фиолетового цвета. Повращав глазами некоторое время, я, теряя тапки, кинулась в
спальню напротив.
Мишка спал, но, когда я, не удержавшись, заорала, он
мгновенно проснулся и уставился на меня.
— Менты? — спросил он со вздохом.
— Нет, — покачала я головой. — Машина.
— Какая машина? — скривился он.
— Не знаю. Похожа на твою.
— Чего ты болтаешь?
— Да ты подойди к окну, — рявкнула я. Мишка
кинулся к окошку, открыл раму и едва не вывалился. Когда я вновь увидела его
физиономию, она была слегка очумевшей, он сказал что-то непристойное, поспешно
натянул штаны и скатился по лестнице. Я бросилась за ним, опомнилась, вернулась
в спальную, надела шорты и футболку. Когда я наконец спустилась вниз, машина
уже стояла в гараже, а Мишка ходил вокруг нее, озадаченно хмурился и тихонько
насвистывал.
— Что там? — робко спросила я.
— Ничего, — пожал он плечами.
— А где Юрий Павлович?
— Понятия не имею.
— Но в багажнике его нет?
— В багажнике только канистра с бензином закрыли ее
неплотно, и он расплескался, вон страшная.
— Где же Юрий Павлович? — заволновалась я. —
Ведь это твоя машина?
— Машина-то моя, а вот канистра нет. Сдается мне,
кто-то эту канистру нарочно закрыл неплотно…
— Зачем? — окончательно перестав понимать, что к
чему, спросила я.
— А зачем мы ковер жгли?
— Ты думаешь…
— Ничего я не думаю. Голова у меня болит, и от твоих
вопросов ей легче не делается.
— Куда же он исчез? — запричитала я, робко
заглядывая в багажник. — Мишка, а вдруг он сам… то есть вдруг мы все
напутали и он…
— Не чуди, — отмахнулся он презрительно и вновь
принялся свистеть, потом сказал со вздохом:
— Свистнули покойничка. Машину, между прочим, вымыли, а
для верности еще и бензинчик разлили.
— Кому это надо?
— Это вопрос, над которым я в настоящий момент ломаю
голову. Шла бы ты отсюда, толку от тебя ни на грош… Лучше завтрак какой-нибудь
сваргань.
Возражать против критики я сочла неразумным и в самом деле
отправилась на кухню. Завтракали мы в гробовом молчании. Вымыв посуду, я
взглянула на часы и решила, что мне пора собираться на свидание с сестрой. Еще
неизвестно, сколько времени займет дорога до этого пригорода. Для начала
следовало улизнуть от Мишки. Если Катька его увидит, то чего доброго сбежит, и
что мне тогда делать?
— Ты не возражаешь, если я уйду на пару часов? —
робко начала я.
— Куда? — повернулся ко мне Мишка, до той поры с
пристальным вниманием разглядывавший стол.
— Я хотела немного прогуляться по городу… это
отвлекает… может, я что вспомню… Еще мне надо отбить телеграмму подруге. Вряд
ли получится сегодня вернуться, как я собиралась, а она будет беспокоиться.
— Иди, — легко согласился Мишка. — Надумаешь
удрать, помни, что дело это безнадежное. Менты тебя быстренько найдут, только
получишь больше… — Дослушивать я не стала, поднялась в спальную, переоделась,
проверила деньги в кошельке и торопливо покинула дом. Часы показывали 9.45.
В какой стороне находится нужный мне пригород, я и понятия
не имела, прикинула, что в такой ситуации экономить грех, и, последовав совету
Катьки, остановила такси.
