– Смотрю, вы дружные ребята! – заметил Бэрин.
Я почти разозлилась: Псы-то сами в эту голодную зиму питались соседями-побережниками! И до моего Рыжика добрались бы, если б не его осторожность.
– Веди к брату! – словно услышал мои мысли Волк. – Ты же не хочешь, чтобы сожрали и его?
Подстегнутая его словами, я бросилась к дому. А вдруг Рыжик выполнил мой приказ и пошел к морю? А вдруг Псы все-таки добрались до него?
Никуда он, конечно, не ушел. Сидел на лежанке, сжавшись в комок, и даже не сразу понял, что это пришла я. Надеяться перестал. Я схватила сумку, потом его за руку, приговаривая, что пора торопиться, а Рыжик все не двигался, все не верил, трогал меня и хныкал. И вдруг замер, глядя мимо моего плеча.
Незнакомо и страшно оскалился и ощетинился.
И я услышала за спиной потрясенное:
– Это твой брат?!
Заглянувший в нору Волк замер, уставившись на Рыжика. Одна рука на пологе, во второй зажат нож, черный плащ Зихарда распахнут на голой широкой груди, темные глаза расширены от изумления…
Рыжик с неожиданной силой толкнул меня к стене, а сам прыгнул вперед, прижав ушки. Рычать брат не умел, и звуки, которые он издавал, были чем-то средним между воем и тявканьем. Тщедушный и маленький, он собрался в комок, готовый выстрелить в лицо Волку острыми зубами и когтями.
Наш внезапный спутник не то чтобы попятился или отшатнулся – застыл, внимательно наблюдая за моим защитником. Сказал ровно:
– Храбрый… Как и его сестра. Выходите скорее.
Полог опустился. Рыжик некоторое время смотрел на него, потом повернулся ко мне, глядя вопросительно.
…Да, это Волк. Да, он мне помог, и пока мы идем вместе. Да, он опасен, мы будем настороже, но сейчас нужно бежать. Скорей, Рыжик, скорей!
Может, Волк считал, что он всего лишь быстро идет, а для нас с братом так просто несся. Рыжик двигался то на двух ногах, то опускался на четвереньки, но все равно слишком медленно. Да и я еле тащилась. Хоть я и полагалась на чутье и опыт Волка, но все время озиралась, прислушиваясь и принюхиваясь. Все казалось, что за нами постоянно наблюдают. Так наверняка и было – краем глаза я увидела взлетевшего Птицу: сейчас расскажет всем встречным, что к нам пробрались Волки и мы идем вместе с ними.
Впереди блеснуло черное зеркало Обсидиана. Волк остановился у самой воды, подзывал нас нетерпеливыми взмахами. Рыжик шлепнулся на камень, вывалив язык. Его ребра ходили ходуном.
– Ты уплываешь? – Для нас главное – уйти подальше, пока Псы не взяли след от башни Зихарда. Может, многие и обрадуются смерти Хозяина, но отомстить все равно отомстят. Заодно и нами перекусят…
Бэрин глянул остро.
– МЫ уплываем!
У меня не было сил возразить или даже рассмеяться. Я просто показала на Рыжика:
– Он не сможет. Мы пробовали.
Брат отчаянно замотал головой. Не сможет.
Сверху по склону покатился камешек. Мы вскинули головы. Никакого движения. Волк плавно, чтобы не испугать, присел перед Рыжиком на корточки – тот отшатнулся, но не вскочил. Бэрин говорил четко и очень мягко:
– Есть только один выход. Граница не пускает живых. Но если ты будешь без сознания…
– Не слушай его! – приказала я. Наверху треснула ветка. Рыща взглядом по склону, я наклонилась, нащупывая подходящий для обороны камень. А у Волка я еще заберу нож.
– …я надавлю вот здесь, и ты как будто уснешь. Тебе не будет больно, ты ничего не почувствуешь… и я перенесу тебя через границу. Иначе тебя здесь убьют. И Лиссу. Ты знаешь это.
Краем глаза я увидела, что брат кивает. Да он же просто перепутал, когда кивать, когда качать головой! Он хотел сказать «нет»! Бэрин протянул руку и ткнул пальцем в доверчиво подставленное горло.
– Ты! – крикнула я, замахиваясь камнем. Волк подхватил одной рукой обмякшего брата, другой быстро стянул с себя плащ. Сказал просто:
– Пошли, Лисса, – и шагнул в воду.
Я выронила камень, протянула руки.
– Отдай мне его!
Свесившиеся руки-ноги и голова Рыжика, глаза закрыты. Волк уже по пояс в воде, говорит все так же спокойно, вроде бы даже с улыбкой:
– Идем, Лисса.
– Отдай! – умоляла я.
Волк резко вскинул голову.
– Так иди и возьми!
И кинулся боком в реку. В тот же миг по воде, где он только что стоял, что-то чиркнуло. «Арбалеты имеются не только у нас». Я и опомниться не успела, как оказалась в реке – сейчас почему-то было плыть гораздо легче, словно Волк расчищал мне дорогу через течение. Даже намокшая одежда почти не чувствовалась и не тянула ко дну. Я услышала, как за спиной в воду что-то плюхнулось. Оглянулась: несколько Псов и побережников пытались закидать нас камнями и арбалетными болтами. Уже не достанут.
Я переплыла Обсидиан как во сне – слежу за братом (Волк плывет почти на спине, поддерживая голову Рыжика над водой, кажется, его ни разу не захлестнуло), двигаю руками и ногами, – и вот уже другой берег. Бэрин вынес и уложил Рыжика на землю, повернулся ко мне:
– Быстрей!
И так тороплюсь изо всех сил! Волк думал иначе: побежал ко мне, разрезая воду коленями, подхватил под мышки, выдергивая из реки, точно пойманную рыбину. И началось!
Что-то взревело, толкнуло, сбивая с ног Бэрина – он упал, кувыркнулся, не выпуская меня из объятий – вода, воздух, пена, бурление, снова вода… Изо всех сил отталкиваясь ногами от дна, цепляясь друг за друга, мы кое-как выбрались на берег – а мимо несся освобожденный Обсидиан. Бэрин сидел, опершись руками за спиной, так же, как и я, тяжело дышал, из рассеченной щеки текла кровь, но он смеялся, с восхищением глядя на бесновавшуюся реку.
– Он и так долго терпел!
– Ты сказал Слово? – догадалась я. Так вот почему мне так легко плылось сегодня… И вчера – после того, как я чуть не утонула… Вчера он тоже просил Обсидиан пропустить меня. Почему? Так легко было дать мне утонуть!
Я оглянулась. Рыжик уже пришел в себя, сидел, таращась на реку. Я бросилась к нему:
– Тебе не больно? Как ты себя чувствуешь?
Рыжик засмеялся, показав рукой на тот берег. Там собралась уже целая толпа. Да, вовремя мы оттуда убрались! Волк тоже рассмеялся, сделал энергичный жест в их сторону – среди людей и Волков этот жест считается непристойным. Я заметила:
– Они ведь все равно не поймут.
Бэрин вроде бы слегка смутился. Взъерошил мокрые волосы.
– Да-а, не мешало бы мне уже и одеться! Жаль, у тебя сегодня нет шали, а штаны маленького брата мне маловаты.
– Могу одолжить юбку, – предложила я. Бэрин заколебался, разглядывая мою мокрую одежду. Фыркнул:
– Да уж, народ будет в восхищении! Ладно, побегу так. А вы оставайтесь на месте, никуда не уходите.
