Северин ударил «веретеном», отбрасывая нависшее над ним чудовище в глубь подземелья. Рядом вскинула боевой посох Жанна – голова «паука», нацелившего на нее свои клешни, разлетелась веером темных брызг. Дарьян невозмутимо целился из ружья в подступающих из глубины подземелья новых монстров. Шедди закричал, широко раскрывая рот, посох его описал широкую дугу – ударяя по подступающим чудовищам ледяным заклятьем. Звон осколков разбивающихся об пол ледяных статуй перекрыл вопли, треск рвущейся паутины и грохот ружей.
Клешня клацнула возле самого уха Северина. Он поспешно обернулся, с хрустом припечатал монстра посохом прямо по распахнутым жвалам. Тварь заклекотала, судорожно щелкая разбитыми челюстями. Северин примерился и ударил вторично по гладкому безглазому черепу. Рядом, по-звериному рыча, рубил мечом с ног до головы забрызганный темной кровью Билкар.
А из мрака спешили на подмогу все новые и новые твари.
– Давайте спалим их!!
С простейшим заклятьем огнешара были знакомы все трое.
Рассыпая искры, три сгустка пламени врезались в гущу подступающих монстров.
– Все вниз!!!
Они попадали в вонючую жижу, хлюпавшую под ногами, с ног до головы забрызганные липкой кровью и опутанные клейкими нитями, вжались в пол, задерживая дыхание, погружаясь с головой. Огнешары взорвались, встретившись в полете. В обе стороны туннеля прошел поток пламени, испепеляющего все на своем пути – и клейкие нити, и воинство многоногих тварей, что опутали этими нитями подземелье…
Оглушенные, грязные, перемазанные сажей, один за другим они вставали. Отплевывались, вытирали рукавами лица. Пытались прийти в себя, осматривались. Перекликались.
Северин водил посохом из стороны в сторону, всматриваясь в лица друзей – все ли целы?
В темноте блестели бешеные глаза, оскаленные в безумных улыбках зубы – у них получилось! Спалили восьминогих уродов! Уцелели!
– А где Жанна?!
Шедди крутанулся вокруг своей оси, подсвечивая посохом.
– Жанна-а-а?! – гаркнул Северин.
Гулкое эхо разлетелось в обе стороны.
Циролис округлил глаза и ухватил его за рукав, но Северин только отмахнулся, как от назойливой мухи:
– Жанна-а-а?!
Ничего. Только закопченные трупы монстров – выставленные клешни, обугленные многосуставчатые конечности. Еще тлеющие обрывки склизкой паутины. Тишина. Темень.
Дарьян появился откуда-то из темноты.
Он толком еще не успел отдышаться, а лицо его сплошь было облеплено липкой темной жижей.
– Там, впереди… Развилка туннеля. Идет вверх, ступени, пыльные… Следы… Она сбежала.
Северин сцепил зубы. С силой втянул ноздрями спертый, напитанный запахами дыма и паленой плоти воздух.
– Все-таки не сдержалась, подружка? – прошипел он. – Кровь взяла свое?
– Если пойдем быстро, Север, то…
– Вот и не будем терять время! Все готовы идти? Отлично… За мной!
11
Сборочный цех растянулся во всю длину здания, во всю длину одной из восьми хаотических стрел, вместе составляющих смерть-факторию.
Конец его терялся во мраке. Это был воплощенный ад. Подсвеченный всполохами плавильных печей, повсеместно сыплющимися искрами, мертвенным синим и зеленым магическим огнем, цех жил своей жизнью.
Они шли по следам Жанны, ясно пропечатавшимся в слоях копоти и пепла, покрывавшим черные плиты пола.
Шли и шли, и не было конца сборочному цеху.
Он атаковал их запахами разлагающейся плоти и химических реактивов, запахами ржавчины и нечистот.
Было невыносимо жарко, душно. Пот заливал глаза, горячими струйками щекотал спину. Пепел и сажа роились в воздухе, забиваясь в ноздри и глотку, заставляя надсадно кашлять.
По змеям конвейеров тянулся исходящий паром клепаный металл и остывающая сталь, элементы шипастых доспехов, слепые шлемы, ребристые поножи и наручи, причудливые искусственные конечности, снабженные чудовищными булавами и зазубренными лезвиями…
По змеям конвейеров тянулись голые мертвые тела – мужчины, женщины, молодые, старые, люди, орки, гномы, тролли. Любые двуногие, способные удержать в руках оружие. Погибшие с мечом в руках, предназначенные для того, чтобы вновь взять выпавший меч, вновь идти драться. Только теперь уже – под звездой-шестеренкой, составленной из расходящихся в разные стороны восьми стрел.
Смерть-фактория вбирала в себя слабую человеческую плоть и вбирала в себе сталь, соединяя их в единое целое. Переделывала тронутые тлением бренные оболочки, утратившие свои души. Превращала в механических кукол клиц-клоков, в воинов Хаоса, морталистов и шреккеров, вертких упырей и слепых магов; в чудовищных конструктов…
Ухали и лязгали гигантские прессы, натужно скрипели подъемники. Смерть-фактория утробно урчала и грохотала, отрывисто щелкала и завывала, гудела густым басом и лязгала. Будто живой организм, чудовищный прожорливый монстр, в брюхе которого они оказались.
Они шли, воочию наблюдая все величие и гнусность хаоситских замыслов. Сколько труда и выдумки, сколько сил и терпения вложено было, чтобы отладить этот кошмарный механизм!
Они шли долго, очень долго, не встречая на своем пути ни единой живой души.
Будто смерть-фактория и не нуждалась в обслуживающем персонале, способная действовать сама по себе, сама себя обеспечивать, совершая бесперебойный круговорот новых воплощений.
И все это… ради чего?
Впереди по ходу движения возник элемент, выбивающийся из общего интерьера.
Канцелярская конторка, заваленная какими-то бумагами, с чернильницей, перьями и подставкой для печатей. Рядом с ней, вырастая из пола и уходя в потолок, тянулась труба непривычной формы. К ней прицеплен был узкий стеллаж с продолговатыми овальными футлярами.
– Никак, пневмопочта? – прищурился Циролис. – Но что это за дополнительные элементы в конструкции? Неужели она связана с каким-то порталом?? Надо проверить…
– Идемте, магистр. Мы все ценим вашу любознательность, вы же знаете. Но теперь на это нет времени.
– Одно мгновение, прошу вас, – пробормотал старик, лихорадочно роясь морщинистой рукой в своей сумке.
Наконец, он выхватил из нее дневник в кожаном переплете, тот самый, что неустанно заполнял, пользуясь каждым привалом, каждой остановкой в пути. Торопливо послюнил палец, стал листать страницы…
– Идемте же!
Магистр Циролис даже не обернулся, с треском выдрал, одну за другой, несколько страниц. Торопливо свернул листы трубкой, схватил перо, что-то торопливо надписал, схватил со стола печать, стукнул ей по свитку. Цепкими пальцами ухватил со стеллажа футляр…
Северин отвернулся, молча пошел вперед.
