В такой накидке хорошо лежать где-нибудь в засаде, ожидая приближающегося неприятеля. Таких накидок им остро не хватало на «Жаровне».
В предстоящем деле толку от нее было мало, но Северин не собирался обсуждать это с Мартузом.
В конце концов, каждый преодолевает волнение по-своему. Кто-то пишет письма, которые никогда не дойдут до адресата. Кто-то примеряет маг-накидки.
Зато уж перед лицом неизбежности – все равны.
Впереди, в тумане, клубящемся между надгробий, дважды мигнул бирюзовый огонек.
Мартуз поднял сигнальный амулет, дал в ответ две ярко-зеленые вспышки.
В тумане отрывисто крикнула выпь.
– Одно слово: Акробаты, – пробурчал Мартуз себе под нос. – Никак не могут без фокусов.
Они с Северином вышли из тени склепа, показывая себя союзникам.
Из тумана им навстречу выступили двое. Маг с длинным посохом, в темно-синей накидке до пят и в надвинутом капюшоне. И воин, частично прикрытый мантией невидимости (извечная экономия эссенции), на латах его светились тускло-голубым руны Тенабира.
– Старый знакомец, – проскрипел воин, с лязгом поднимая забрало шлема и открывая широкое загорелое лицо. – Узнаешь?
– С опущенным забралом, – криво усмехнулся Северин, – вроде бы да. А так – не особо.
Перед ним был тот самый предводитель шайки Мглистых Акробатов, которая пыталась перехватить их в степи и из-за которой Шедди Краснолист оказался в хмарьевских застенках, а Северин имел удовольствие воочию лицезреть Мурина-Альбинского.
Северин не мог определить, чего ему хочется больше – съездить воину по носу или поклониться ему в пояс?
– Думал, тебя заарканили вместе с остальными, – сказал Северин.
– Старые трюки старой собаки. Меня так просто не заарканишь.
– Решил вызволить приятелей из темницы? Благородно.
– Не подтрунивай. Ситуация переменилась. Теперь мы в одной лодке или вроде того.
Мартуз дернул щекой, но промолчал. Для него, уроженца удельных земель клана Арахнисов, пребывающих под покровительством Зеленой Девы, Мглистые Акробаты были персонажами детских страшилок и взрослых анекдотов – врагами по определению.
Когда в бесконечных разговорах и обсуждениях предстоящего Предприятия выяснились некоторые подробности Севериновой биографии, касающиеся первых его недель в Хмарьевске, негодованию Мартуза не было предела.
Но какие секреты могли быть между ними, учитывая то, что им предстояло совершить плечом к плечу?
Северин рассказал друзьям даже о том, что родился вовсе не на Альтерре. Это немного успокоило Мартуза – когда твой друг выходец из другой, параллельной реальности – это еще можно перетерпеть. И все же… «Благодарение Вильвике, что он не какой-нибудь пропахший рыбой Блазан, Тенабирово отродье, еретик и пожиратель детей!»
– Сработаемся, – пробормотал Северин. – Покажи план, Мартуз?
Мартуз вытащил из-под своей маг-накидки свернутый трубкой пергамент. Развернул его на торце замшелого могильного камня.
– Перед вами, – начал Северин, обращаясь к Акробатам. – Приблизительный план подземного хода, ведущего отсюда прямо под Хмарьевский кремль. Вырыт он был еще в те времена, когда Ильменьские князья и вожди Мокши почитали своим долгом раз в год или два осаждать Хмарьевск, который тогда еще целиком помещался в кремлевских стенах. Этот план нарисовал в свое время некто по имени Лерус Мыслечтец, и примечателен тот факт, что входом в подземелье служит его могила.
Северин указал на стоящий неподалеку могильный камень, эпитафия на котором начиналась со слов: «Вышедшему из ниоткуда…»
Тот самый камень, к которому они приходили с Гирбилином в первые же их дни в Хмарьевске.
Камень, который отразился в осколке красного елочного шара.
– А сам покойник, он все еще в могиле? – спросил воин Тенабира. – Потому что я страсть, как боюсь покойников!
Северин покачал головой:
– Тела там нет. И никому неизвестно, где оно. И мертв ли Мыслечтец на самом деле?
– Жуть какая, – воин продемонстрировал превосходные зубы. – Эдак я сегодня всю ночь проворочаюсь.
– До ночи еще дожить надо, – мрачно высказался из-под надвинутого капюшона стоявший рядом с ним маг. – Как там насчет охранных чар? Думаю, наши предки постарались понатыкать незваным гостям всяких сюрпризов на случай, если лаз обнаружат?
– Не без этого, – кивнул Северин. – По всей протяженности хода устроены магические ловушки. Часть из них давно вышла из строя, но возможны неожиданности. Поэтому прошу вас быть предельно внимательными.
– Это можно, – согласился воин.
– Самую большую сложность представляет собой наша цель. Вот там охранных заклятий действительно немерено. Но на момент нашего прохода через подземелье в лагере противника уже будут двое наших. Они разберутся с защитными чарами. Дальше каждый действует по своему распорядку. Вы вместе с рейдерами Вильвики займетесь казематами, где держат пленных. Мы, – Северин указал на себя и Мартуза, – и еще двое наших друзей будем действовать согласно своему плану.
– Собираетесь вынести городскую казну, а? – подмигнул воин.
Северин промолчал. Пусть думает, что хочет.
– Ладно-ладно, – по-своему разъяснив его взгляд, ухмыльнулся воин. – Нам ваши дела малоинтересны. Нам главное наших ребят забрать. Даже если действовать приходится с Арахнисовыми лесовичками… Вот уж никогда бы не подумал, что придется нам работать в связке.
Как ясно следовало из слов Акробата, нетерпимость Мартуза вовсе не была частным случаем, и ненависть тех, чьим покровителем был Тенабир, по отношению к обитателям северных лесов была не менее сильной.
«Ты больна, Альтерра… – пронеслось у Северина в голове. – Но потерпи еще немного, мы уже идем. Мы уже несем тебе лекарство…»
– Кстати, меня зовут Северин. Это Мартуз.
– Меня звать Билкар, – ответил воин, указал на мага. – Это Сигнус…
– Очень приятно, судари!
– Взаимно, судари!
– Ну… за дело, что ли? Мартуз, дай сигнал своим!
Мартуз запустил в рот три пальца и издал лихой разбойничий посвист.
В тумане, с противоположной стороны той, откуда пришли Акробаты, показались зыбкие силуэты в излюбленных рейдерами Вильвики темно-зеленых накидках, неотличимых от дерна.
Северин и Билкар, навалившись, сдвинули плиту, закрывавшую мнимую могилу Леруса Мыслечтеца. Открылся ряд ступеней, уходящих вниз, во тьму.
Северин, запалив лампу, первым спустился вниз.
11
В былые дни ход был рассчитан на то, чтоб вместить в себя здоровых мужичин, нагруженных мешками с провизией, так потребными осажденному городу.
