– Народ – более справедливый судья, чем напыщенные самодовольные аристократы в париках. В отличие от простого зрителя, они все время оглядываются на моду, которая помогает им чувствовать собственную значимость. Это проверено временем.
– Кто вы? – спросил Мариво.
– Человек, который хочет открыть вам глаза на ваш талант.
– Я чувствую, что вы чего-то не договариваете.
– Ну, хорошо. Скажем, я принадлежу к группе людей, которые внимательно относятся к действительно одаренным авторам.
– К группе людей?
– К тайному обществу, одна из целей которого – убеждать талантливых драматургов не тратить силы на трагедии.
– Но зачем смешить людей? Это нелепо.
– Смешное запоминается, – ответил незнакомец. – Комическое лучше воздействует на умы, чем трагическое. Обстоятельства, вызывающие смех, отпечатываются в сознании и имеют гораздо более сильный и долгий воспитательный эффект. Забавляя современников, вы можете изменить их жизнь. Как гласит латинская поговорка, Castigat ridendo mores – «Смех улучшает нравы».
Таинственный гость и его рассказ о секретном обществе, помогающем автору не скатиться в болото элитарной трагедии, произвели на Мариво такое сильное впечатление, что он написал первую комедию: «Арлекин, любовью исправленный», имевшую некоторый успех, во всяком случае достаточный, чтобы Мариво решил написать продолжение. Так появилась пьеса «Игра любви и случая».
Но Мариво не хотел ограничиваться комедиями, он жаждал высказать и свои философские взгляды. В последующие годы он написал утопии «Остров рабов» и «Новая Колония». В этих пьесах Мариво утверждал, что человеческая натура сильнее любых обстоятельств, любых жестких правил, устаревших обычаев и социальных норм.
Мариво сочинил около тридцати комедий, в том числе «Двойное непостоянство» и «Ложные признания». Он был популярен в народных парижских театрах, но признания интеллектуалов не добился.
Его главным противником стал Вольтер, так же как и Мариво, претендовавший на место во Французской академии. Оба литератора ненавидели друг друга. Вольтер находил творчество Мариво искусственным и легковесным. Мариво называл Вольтера любителем читать нравоучения.
В ожесточенной борьбе победил Мариво, ставший в 1742 году секретарем Французской академии.
Невзирая на это, критики и парижские интеллектуалы не поддерживали Мариво. Хотя его пьесы пользовались народной любовью, ставить их ему было все труднее. Его талант так и остался непризнанным при его жизни. Ему помогали лишь его тайные друзья, и умер он в бедности.
Лишь сто лет спустя Сент-Бев вновь открыл для мира его творчество и позволил ему заиграть всеми гранями. И публика, и критики единодушно пришли в восторг. И Мариво сделался вторым самым популярным драматургом Франции… после Мольера.
Великая Книга Истории Смеха.
Источник: Великая Ложа Смеха
102
Рука Исидора медленно гладит шкатулку с тремя буквами на крышке. Другая его рука лежит на замочке, который можно легко открыть без помощи ключа. Лукреция испуганно останавливает его.
– Чего вы боитесь, Лукреция?
– Не знаю, у меня плохое предчувствие. Дарий Возняк взял в руки подобную вещь и умер.
Исидор пожимает плечами.
– Бросьте ваше ребячество. Текст не может убить. Это просто слова, буквы. Несколько маленьких значков.
Исидор отталкивает руку Лукреции и открывает стальную шкатулку. Достает свернутые листки бумаги, разворачивает и читает.
Лукреция закрывает глаза.
Он сейчас умрет. Вот к чему привело это расследование! Сейчас умрет самый дорогой для меня человек.
Мари-Анж права. Я совершенная мазохистка. Всеми моими поступками руководит бессознательное стремление уничтожить то, чем я дорожу. Сначала я хотела лишить себя жизни, теперь я лишусь Исидора.
Исидор продолжает читать. Лукреция открывает глаза, смотрит на него и хмурится.
Что-то уж очень долго. Может быть, шутка длиннее, чем я думала.
Она ждет какой-нибудь реакции со стороны Исидора. Он переворачивает страницу и продолжает читать.
Есть и вторая страница?!
Он озабоченно качает головой и переходит к третьей странице.
Там есть даже третья страница!
На лице Исидора появляется то серьезное, то заинтересованное, то взволнованное выражение. Он удивленно улыбается.
Это ожидание невыносимо. Так умрет он или нет?
Исидор облизывает указательный палец и переворачивает четвертую страницу.
– Ну и что там?
– Действительно нечто захватывающее, – отвечает он.
– Что? Да говорите же!
– Спокойно… Мне казалось, вы считаете этот документ смертельно опасным. А вы так молоды.
Он бесит меня! Он бесит меня!
Исидор переворачивает еще одну страницу.
– Дайте посмотреть.
– Тише, тише… Вы можете не выдержать. Я-то ладно, а вы…
Лукреция хочет вырвать листки из рук Исидора, но он успевает отшатнуться.
– Нельзя! Это слишком опасно! Я сам вам расскажу.
Я хочу знать, что там написано.
Лукреция снова пытается выхватить документ у Исидора, но тот поворачивается к ней спиной и начинает пересказывать текст:
– Здесь говорится, что «Шутка, Которая Убивает» придумана три тысячи лет назад Ниссимом Бен Иегудой, советником при дворе царя Соломона. Он создал секретную мастерскую, где и нашел «магические слова, способные привести того, кто их читает, в высшую степень возбуждения». И после этого умер.
Может быть, эти самые слова его и убили.
Лукреция садится и начинает слушать.
– Когда греки разрушили храм Соломона один еврей, некий Иммануил из колена Вениаминова, бежал с бесценным документом в Афины и передал его комику Эпикарму.
– Не читая?
– Да. Хранители текста получали инструкцию: не заглядывать в ларец.
– А потом?
– Его передавали друг другу авторы комедий: Аристофан, Менандр, Плавт, Теренций. Затем документ затерялся в Риме и появился в Галлии. Он оказался в руках некоего Лукиана из Самосаты. В XIII веке франкские крестоносцы нашли в подвале храма Соломона копию «магического текста, хранящегося в синем ларце». Они попросили перевести текст с древнееврейского. Переводчики умерли, но сами крестоносцы сумели уберечь себя.
Исидор делает паузу.
– Они разделили текст на три части и положили в три разных ларца. Тот, кто хранил первый ларец, не разговаривал с тем, у кого был второй, а второй не разговаривал с третьим. Так они смогли сделать «Шутку, Которая Убивает» транспортабельной и не слишком опасной.
