Священник приходит в замешательство.
– Я не разрешаю вам говорить в таком тоне о нашем Спасителе, да еще в Его доме.
– А я думаю, что Он бы мне это разрешил.
Собеседники с вызовом смотрят друг на друга.
– К чему вы клоните, господин Катценберг?
– Мне кажется, что с незапамятных времен идет война между смехом света и смехом тьмы. На острове произошла кровавая схватка. Помогите нам встать на сторону света.
Отец Легерн в полном смятении.
Ничего не получится. Слишком сильно напирает. Он его напугал.
— В конце концов, ведь это вы позвали нас сюда, – говорит она решительно. – Что вы хотите нам сказать?
Священник опускает глаза.
Он хочет облегчить душу.
— Это случилось две недели назад. Через несколько часов после того, как люди в розовых костюмах уплыли, к берегу причалили моторные лодки. Их было не меньше десяти.
Уцелевшие члены Великой Ложи Смеха.
— Человек пятьдесят, но не в розовых костюмах. Этих я видел впервые. Среди них были раненые. Они сказали, что их преследуют и пытаются убить. Они искали убежища. Церковь – прибежище гонимых, и я их спрятал.
Исидор одобрительно кивает.
– Пятьдесят человек? Это не так-то просто!
– Я спрятал их в подземелье часовни.
– Умно, – признает Исидор.
– Потом розовые костюмы вернулись. Они были вооружены и не скрывали своих намерений. Они начали искать беглецов.
Дарий и его приспешники.
— Они все осмотрели, но они не знали о подземелье в часовне Святого Михаила, – продолжает Паскаль Легерн.
– Можно нам осмотреть подземелье? – спрашивает Лукреция.
Священник кивает и отпирает огромный замок на двери.
Они оказываются в подземной пещере.
– Лет пять назад мы перестали пускать сюда туристов, чтобы все сохранить в неприкосновенности.
Лукреция и Исидор видят на каменных стенах наскальные рисунки, трогательное напоминание о первобытных художниках. Видят изображения, относящиеся к средневековью.
– Я лечил их и кормил.
– Это были молодые люди? Старые? С ними были дети? – спрашивает Лукреция.
– Много пожилых. Женщин и мужчин поровну. Без детей. Они провели здесь три дня. Они очень переживали, спорили о причинах катастрофы. Осыпали друг друга упреками.
Исидор освещает мобильным телефоном покрытую барельефами стену. Изображения следуют одно за другим, как в комиксах. На первом виден дворец, рядом с которым стоит человек в короне. Под фигуркой царя надпись: Соломон. Ниже группа людей мастерит какого-то дракона. Под самым маленьким человечком написано: Ниссим бен Иегуда. Рядом с драконом – три древнееврейские буквы.
На втором барельефе изображен сундук, три древнееврейские буквы заменены тремя греческими. Мужчина в тоге открывает сундук, и все присутствующие с улыбками умирают.
На третьем барельефе римский легионер садится на парусное судно, пересекает море и прибывает в порт. Затем он скачет на лошади и прячет в подвале церкви сундучок, на котором видны три буквы, уже не греческие, а латинские.
Внизу подпись: Hic Nunquam Legendum Est.
На четвертом барельефе изображены лежащие вокруг сундучка люди. У них веселые лица, но глаза закрыты.
Вдруг священник хватается за голову.
– Я не знал! – говорит он с глухим стоном.
– Чего вы не знали?
– Я спас их потому, что не знал, кто они такие!
Священник подходит к Лукреции и крепко сжимает ей руку.
– Я не знал, что такое «GLH».
На пятом барельефе рыцарь скачет по дороге к Иерусалиму, надпись под ним гласит: «Дагонет».
– Мы знаем, что такое «GLH», – говорит Лукреция. – Это масонская ложа, посвященная смеху.
– Нет, я не об этом. Я не знал. Они меня обманули. Я не знал, кто они, – возбужденно повторяет священник. – Они утверждали, что они охраняют чудовище, а на самом деле они сами его создали! И выкормили!
Исидор и Лукреция недоуменно переглядываются. Голос священника, которого охватывает все больший ужас, начинает дрожать.
– Когда они ушли, я еще раз рассмотрел знакомые фрески. Они говорили, что решение спрятано в них, но они его не нашли. Я не понял, что они хотели этим сказать.
Священник подходит к Исидору и указывает на деталь шестого барельефа. Монгольский военачальник во главе войска собирается атаковать город. Но одетый шутом человек открывает ларец, и вождь монголов падает мертвым на землю. На ларце написаны три буквы: «B.Q.T.» и слова: Hic Nunquam Legendum Est.
– Я не понял, о чем идет речь. Я думал, что это всего лишь буквы.
Священник вздрагивает от отвращения.
– А теперь я догадался: «B.Q.T.» – это «Bel Qzebu Th». Вельзевул! Одно из имен Сатаны. Посмотрите на эти барельефы, члены «GLH» поклоняются ларцу.
Глаза священника начинают гореть сумасшедшим огнем.
– Люди в розовых костюмах тоже ищут ларец, они хотят присвоить дьявольского дракона, обладающего таинственной силой. Посмотрите на фрески: как только ларец открывается, все умирают. И посмотрите на их лица, увидев «Bel Qzebu Th», они теряют рассудок!
Он хватает Исидора за ворот рубашки и трясет.
– Теперь вы знаете! Перестаньте искать «B.Q.T.», иначе вы тоже сойдете с ума! Не пытайтесь его найти! Отступитесь! Отступитесь!!!
Он делает шаг назад, часто крестится, его глаза блуждают.
– Vade retro Satanas! Вы тоже поддались очарованию демона, вышедшего из мрака времен. Парижане, возвращайтесь в Париж! Вы навлекаете на нас одни несчастья. Вы поклоняетесь языческим идолам. Не знаю, что вам нужно, но воплощение Зла уже покинуло бретонскую землю. Оно находится в вашей проклятой столице власти и страха. Найдите его и погибните от безумия, которое оно несет!
89
1450 год нашей эры
Франция, Париж
Столетняя война с англичанами подходила к концу, французы мечтали о завершении темных и жестоких времен, они жаждали смеха и веселья. И группа студентов факультета права решила возродить древний праздник Сатурналий.
Этот праздник был посвящен богу Сатурну и, согласно мифологии, освобождал людей. Во время Сатурналий забывали о социальных различиях. На целый день все вставало с ног на голову: рабы не подчинялись хозяевам, без страха разговаривали с ними, критиковали и даже могли потребовать, чтобы хозяева прислуживали им. Дети не слушались родителей, жены – мужей, граждане – руководителей общества. Отменялись публичные казни, закрывались суды и школы, никто не работал.
