Лица собравшихся вокруг оцепления освещены оранжевыми отблесками. Люди тихо переговариваются:
– У кого это горит?
– У девушки, которая одевается в китайском стиле. Она журналистка в «Рапид» или в «Современном обозревателе».
– А… эта, у которой мотоцикл… Вечно от него шум. Она еще всегда ставит его в неположенном месте.
– Да, по-моему, это у нее.
Пожарные разматывают шланги, к окнам поднимается лестница. Лукреция слезает с мотоцикла и медленно снимает темные очки.
Нет! Только не это!
С ее губ срывается только одно слово:
– Левиафан!
Она бросается вперед, расталкивает пожарных, ныряет под ленту и мчится вверх по лестнице.
Через несколько мгновений она возвращается, вся покрытая копотью, с дымящимися растрепанными волосами. Она задыхается, кашляет.
Под мышкой она держит расплавившийся ноутбук, старого плюшевого медведя, почерневший фен и синюю лакированную шкатулку с буквами «B.Q.T.» и надписью «Не читать!». На ладони у нее лежит маленькая обугленная рыбка с белыми выпученными глазами.
Увидев то, что Лукреция хотела спасти, Исидор поднимает брови.
– М-м… что это?
– Не что, а кто. Его звали Левиафан. Он был моим другом. Они мне за это заплатят! – рычит она.
Она кладет останки Левиафана в спичечный коробок, прыгает на мотоцикл и яростно заводит мотор, намереваясь поехать к «Театру Дария». Исидор удерживает ее за руку. Из ее кармана вываливается брелок и разражается хохотом. Исидор поднимает его и убирает в сумку, но механический смех не смолкает. Он глушит мотор и отбирает у Лукреции ключи.
– Успокойтесь! Пора перестать метаться и совершать необдуманные поступки. Поступим согласно старому, дорогому мне принципу. Первое: собрать информацию; второе: обдумать; третье: действовать. Для начала обратимся к правилу номер один-бис: ничего не делать сгоряча. Давайте все обсудим где-нибудь на нейтральной территории.
Подкрепляя слово делом, Исидор садится в коляску и возвращает Лукреции ключи. Она молча заводит мотор.
57
Пожилая супружеская пара вспоминает молодость и любимый ресторанчик, где сорок лет назад по вечерам выступал артист, коловший членом грецкие орехи. Супруги находят ресторанчик и узнают, что тот артист по-прежнему там выступает. Действительно, в конце вечера перед посетителями появляется сильно постаревший артист во фраке. Вспыхивают прожекторы, и артист разбивает членом три кокосовых ореха.
Супруги проходят к артисту за кулисы и спрашивают, почему он заменил грецкие орехи на кокосовые.
Тот отвечает:
– Старею… Зрение уже не то.
Отрывок из скетча Дария Возняка «Все дело в логике»
58
Гроб осторожно закрывают.
Руки роют могилу в мягкой земле кладбища на Монмартре и опускают туда спичечный коробок.
Вместо надгробного камня Лукреция кладет деревянный брусок, на котором толстым фломастером написано: «Левиафан».
И эпитафия: «Родился в воде, погиб в огне, упокоился в земле».
Исидор сочувственно кивает.
– Я уверен, что она была необыкновенной, выдающейся рыбкой.
– Это был он. Королевский сиамский карп. Сильный характер, твердые убеждения. Левиафан сообщил мне, что в квартире в мое отсутствие был обыск. А ведь аквариумной рыбке не так просто общаться с людьми.
– А у меня был бонсай, который однажды сбросил все листья.
– Чтобы сказать вам, что кто-то рылся в ваших вещах?
– Нет… просто бонсай – очень нежное растение.
Исидор и Лукреция идут по Монмартру к ближайшей гостинице. Это «Hôtel de l’Avenir», отель «Будущее».
Флегматичный администратор, со впалыми щеками, длинный и худой, как жердь, удивляется, что у вновь прибывшей пары нет багажа. Девушка с растрепанными волосами вся вымазана в саже, на мужчине мокрая одежда.
– Мы просто потрахаться, – уточняет журналистка, пресекая любые вопросы.
Администратор вежливо улыбается, делает вид, что оценил шутку, и кладет на стойку ключ.
– Вам повезло, осталась одна свободная комната.
Журналисты поднимаются наверх и находят нужный номер. Лукреция открывает дверь, проходит внутрь и раздвигает шторы.
– Не самый удачный вариант, – замечает Исидор, осматривая комнату.
– О деньгах не беспокойтесь, я включу это в командировочные расходы. Тенардье заплатит.
– Меня не это волнует.
– А что тогда?
Вид у Исидора недовольный.
– Всего одна кровать. Ладно, я буду спать на диване.
Он подходит к окну, одобрительно смотрит на открывающуюся панораму Парижа, задергивает шторы, зажигает лампу и садится в кресло. Достает айфон и набирает номер.
– Алло! Жан-Луи? У меня в башне проблемы с водой. Нет. Нет, это не просто протечка. Скорее что-то вроде наводнения.
Пауза.
– Маленькое? Нет, большое. Какое слово я должен употребить, если диван и кровать плавают, а телевизор целиком находится под водой? Пожалуйста, почини все как можно быстрее. Выкини испорченную мебель и посмотри, не повреждены ли перекрытия. Подсчитай, сколько будет стоить ремонт. Неплохо бы еще купить новую мебель и переклеить обои. Я все оплачу.
Он переводит дыхание.
– Да, и покорми Пола, Джона, Ринго и Джорджа. Дельфинам – сельдь, а Джорджу – вареный рис с морковью и немного нежирной говядины. Если мясо будет с жилками, вырежи их. Держи меня в курсе. Спасибо, Жан-Луи.
– Черт побери, вот теперь будет война! – восклицает Лукреция с яростью. – Эти подонки за все заплатят!
– «Не рыдать и не смеяться: понять», – изрекает Исидор.
– Клоун Ашилль Завата?
– Нет, Спиноза. Когда мы поддаемся эмоциям, то ни о чем не думаем, ничего не видим и не понимаем.
– Тут и понимать нечего. Тадеуш Возняк с бандой «розовых громил» уничтожил наши квартиры. Это предупреждение – не надо лезть в их маленькие тайны.
– Мы потеряли наши дома. Но узнали, что происходит в «Театре Дария». Адам и Ева выбрали знание и были изгнаны из рая. «Если чего-то не хватает, то другого будет с избытком».
– Лао-Цзы?
– Нет, я. Но не я один понял этот принцип.
Лукреция в бешенстве кружит по комнате.
– Надо действовать быстро, чтобы помешать им.
Исидор продолжает спокойно сидеть.
– Нет. Сначала надо все обдумать.
– И что вы предлагаете? Сидеть и разговаривать?
