– Это Сатана, это дьявол!
Из-за кулис на сцену выходит Стефан Крауц в сиреневой маске. Он снимает маску и произносит:
– Эта шутка – просто хокку, которое состоит из трех частей.
Он указывает на грудь Лукреции:
– Экспозиция.
Указывает на ее ягодицы:
– Развитие сюжета.
Указывает на ее половые органы:
– Развязка.
Лукреция прикрывает руками наготу.
– Не будьте стыдливой! Юмор – это секс, это непристойность, это все, что находится под запретом, все, что шокирует. Юмор неудобен, он грязен и антисоциален. Юмор должен быть отвратительным! Носом в анус, Лукреция, носом в анус!
Он пытается заставить ее показать голое тело, но Лукреция не подчиняется.
Раздает звон металлических тарелок. Джазовый оркестр Нью-Орлеана играет зажигательную мелодию. Прожектор освещает угол сцены. Там, рядом с витриной цветочного магазина, лежит разбившийся человек, рядом с ним – другой, раздавленный холодильником. Холодильник открывается, из него вываливается третий человек, весь окровавленный, и говорит:
– Я был у любовницы. Я вообще ничего не понял!
Зал аплодирует.
Лукреция внимательно смотрит на человека из холодильника и узнает любовника, которого она выгнала, взявшись за расследование. С колосников раздается свист. На сцену что-то падает. Это ноутбук Лукреции. Он разлетается на тысячу кусков.
Зал снова аплодирует.
Из-за спины Стефана Крауца появляется Великий Мастер в фиолетовой маске и подходит к микрофону:
– Через девять дней вы примете участие в решающем поединке. Девять дней – это как девять месяцев. Время, необходимое для рождения человека.
На сцене появляется пожарный Тампести. Он толкает перед собой гроб, на крышке которого написано: «Здесь покоится Лукреция Немрод. Ее никто не любил потому, что она была некрасивая, глупая и не сумела довести расследование до конца».
Пожарный Тампести осеняет себя крестным знамением:
– Рожденная на кладбище возвращается на кладбище.
Публика рукоплещет. Лукреция подходит к микрофону:
– Вы считаете меня ничтожеством потому, что я недостаточно раздета. Я продолжу стриптиз.
Стефан Крауц достает револьвер и угрожает ей.
– Быстрее! Рассмеши нас! Это финальное сражение, завершение твоей инициации.
Лукреция хватает себя за волосы и снимает их, как парик, обнажая совершенно лысый череп. Потом находит на затылке застежку-молнию, расстегивает ее и стягивает с себя кожу, словно розовый гидрокостюм. Становятся видны ее красные мышцы с пятнами желтого жира.
Она сдирает с костей мышцы и внутренние органы – сердце, кишки, печень, поджелудочную железу, легкие – и аккуратно складывает их на пол, будто одежду, которую потом снова наденет. Она счищает с себя последние остатки плоти и полностью обнажает скелет.
Толпа свистит и требует продолжения.
– Дальше? – спрашивает она.
Стефан Крауц поднимает револьвер.
– Финальное сражение!
Она откручивает верхнюю часть черепа и снимает ее, словно крышку с банки, достает мозг, похожий на серую желеобразную цветную капусту, и кладет на пол рядом со своими органами.
Потом скелет Лукреции костлявыми руками открывает шкатулку и сначала вынимает оттуда зажаренную тушку Левиафана с выпученными глазами.
Толпа аплодирует.
Потом она достает свернутый лист бумаги и громко говорит:
– Вы действительно хотите, чтобы я вас рассмешила? Это финальное сражение? Я готова прочесть вам «Шутку, Которая Убивает»! А вы готовы ее выслушать?
Толпа скандирует:
– Да! Да! Да!
Исидор одобрительно кивает. Тенардье хлопает в ладоши. Тампести закуривает сигарету, которая подпаливает ему усы. Крауц говорит:
– Не забудьте четко произносить слова и набирать в грудь воздуха перед каждой фразой.
Скелет Лукреции делает глубокий вдох и разворачивает листок бумаги перед пустыми глазницами:
– Это история про знаменитого комика, который умер, прочтя шутку.
Дарий поднимает руку и говорит:
– Это про меня, про меня!
Толпа начинает смеяться.
– Двое научных журналистов ведут расследование, выясняя, что же это за шутка.
Исидор бурчит:
– Это про нас, про нас.
Толпа смеется громче.
– А теперь развязка! Итак, знайте – эта шутка открывает тайну человеческой натуры!
Зал хохочет.
Десятки тысяч зрителей хохочут одновременно. Их кожа начинает трескаться и сползать лохмотьями. На пол падают мышцы и внутренние органы. Все, в том числе Исидор, превращаются в смеющиеся скелеты.
– Ну, вот, – удивленно говорит Исидор. – Абсолютная шутка напоминает людям о том, кто они на самом деле… Скелеты, покрытые мясом.
Он хохочет.
– Так вот он, вирус!.. Вот она, истина!.. Это настолько невыносимо, что мы смеемся, чтобы не сойти с ума!
Прожектор освещает заднюю часть сцены, где находится массивная дверь, которую Лукреция видела в конце подземной галереи. В замке торчит старинный ключ. Он медленно поворачивается. Дверь открывается. Из нее выходит парикмахер Алессандро. Он протягивает Лукреции косу.
– Пора закончить работу. Скосить лишнее. Поверь, Лукреция, стрижка все меняет к лучшему.
Скелет Лукреции, в точности повторяя движения смерти, изображенной на карте Таро, начинает со свистом косить головы зрителей, смеющихся над ее удачной смертоносной шуткой…
Будильник в айфоне Лукреции играет мексиканскую кукарачу.
Она просыпается вся в поту после кошмарного сна. Трет глаза.
Надо смыть этот ужас. Почему мой мозг показал мне этот жуткий фильм?
Она прекрасно помнит и свой сон, и то, что происходило в действительности. Вчера они с Исидором снова пытались открыть дверь в галерее.
Она принимает душ и сильно трет кожу губкой, пытаясь уничтожить остатки сна. Она чистит зубы с таким ожесточением, что из десен начинает сочиться кровь. Потом, все так же молча, одевается, красится, причесывается, надевает плащ и маску.
Они идут по коридору, встречаясь с фигурами в розовом или сиреневом. Стефан Крауц уже ждет их в столовой.
– Итак, что вы думаете об анекдоте «Трое в раю»?
– Конструкция великолепна, – признает Исидор. – Она проработана до мельчайших подробностей.
– Эту шутку в 1973 году придумал Сильвен Ордюро, Великий Мастер Ложи. И, поскольку о нашем существовании никто не знает, она осталась безымянной.
