– Дорогая, со мной случилось нечто совершенно невероятное. Вчера у меня лопнула шина. Запаска тоже лопнула. Я стал голосовать. Пошел дождь. Никто не останавливался. Вдруг ко мне подъехала спортивная машина, и очень красивая женщина за рулем спросила, не нужна ли помощь. Мы поехали искать автосервис, не нашли и остановились поужинать в какой-то деревушке. Потом решили заночевать в гостинице, но там была только одна свободная комната с большой кроватью. Мы легли спать, а ночью занимались сексом. Я так устал, что не заметил, как проспал.
Жена неожиданно успокаивается и усмехается:
– И ты думаешь, я поверю в эту чушь? Я же вижу, что у тебя руки перепачканы мелом. Не пытайся меня обмануть! Я-то знаю, что ты опять всю ночь играл с приятелями в бильярд.
Великая Ложа Смеха.
№ 572 587
129
Вода течет по ее волосам, по плечам, по груди и бедрам.
– Пошевеливайтесь, Лукреция! – шепчет Исидор.
– Ну что там еще? – спрашивает она, выключая воду, и выходит из ванной с махровым полотенцем на голове.
– Мы здесь для того, чтобы вести расследование. Я чувствую, тут что-то нечисто.
Он пришел к тому же выводу, что и я.
— Эти защитники светлого смеха кажутся не такими уж безобидными.
Он это сам сказал.
— Мы должны объяснить смерть Дария. Теперь, когда мы знаем, что это не его брат Тадеуш, у нас есть основания подозревать кого-то из Великой Ложи Смеха.
– Но у них нет «Шутки, Которая Убивает».
– Возможно, они потеряли ее. Или кто-то действует неофициально. В любом случае, ключ к разгадке находится здесь. Я это чувствую.
– Опять ваша «женская интуиция»? Кажется, до сих пор она вела вас не туда.
– А что вам сказал Себастьян Доллен?
Что делать? Напомнить ему, насколько противоречиво его поведение?
— Вот таким вы мне нравитесь, Исидор. Меньше размышлений, больше действий.
– Необходимо срочно исследовать это место.
Он достает сумку, которую прятал под плащом.
– Во время обеда, когда я ходил в туалет, я зашел в помещение, где хранятся принадлежности для уборки. Я украл два сиреневых костюма, в них мы не будем привлекать внимания.
– А что вы хотите делать?
– Нам нужно понять, куда мы попали, кто эти люди и что скрывается за красивым фасадом.
– Опять ваша интуиция?
– Конечно. Опираться только на предоставленную нам информацию не профессионально. Нужно узнать, что от нас скрывают.
Исидор надевает сиреневую тунику и показывает Лукреции два электрических фонарика, которые прихватил вместе с костюмами. Подчиняясь его напору и заставив себя забыть о мокрых волосах, она тоже натягивает тунику.
– Итак, вперед, к новым приключениям, как говорят в фильмах.
В этот поздний час большинство обитателей дома спит. Исидор и Лукреция идут по пустынным коридорам.
– Что вы думаете об этом балагане, дорогой Исидор?
– То же, что и вы, дорогая Лукреция.
– Я считаю, что это просто секта заигравшихся скучающих старичков.
Вдруг из-за поворота появляются две фигуры в сиреневых одеяниях. Лукреция вздрагивает, но Исидор делает ей знак не останавливаться.
Действительно, два человека в сиреневых масках и плащах спокойно идут им навстречу.
Может быть, это их внутренняя полиция. Если они узнают нас, наказание неизбежно.
Фигуры приближаются. Проходя мимо, одна из них произносит:
– Никаких происшествий?
– Никаких, – безмятежно отвечает Исидор, не замедляя и не ускоряя шага.
Они расходятся. Когда фигуры исчезают за поворотом, Исидор поворачивается к Лукреции.
– Вы вздрогнули. Испугались наказания, не так ли? Скажите, что они сделали с вами после того, как вы засмеялись?
– Хотите знать – засмейтесь. За информацию надо платить.
Они продолжают идти по коридору.
– Мы лезем в пасть льва, Исидор.
– Только так и можно понять, какова эта пасть, – отвечает он. Они приближаются к лестнице.
– Наверх?
– Нет, вниз. Самое интересное всегда в глубине. Ложа королевы в муравейнике находится под землей.
Он снова меня бесит. Не знаю, как ему это удается. Видимо, все происходит как-то само собой. Он никогда не соглашается со мной и делает это из чувства противоречия.
Они спускаются по лестнице.
– Вам не страшно, Исидор?
– Мне это напоминает обучение в университете. Мы на первом курсе как бы это назвать? Скажем, факультета филогелозии. Философия – это наука о стремлении к мудрости, а филогелозия – наука о любви к смеху.
– Наука?
– А почему бы и нет? Мы изучаем шутки, как другие изучают вирусы. Кстати, шутки и похожи на вирусы. Появляются, распространяются, переносятся воздушно-капельным путем. Мутируют, как вирусы.
– И убивают, как вирусы.
Исидору не нравится сравнение.
– Я боюсь, что все это плохо кончится, Исидор. Они держат нас взаперти, и вид у них у всех странный. Мы даже не знаем, где находимся.
– Жизнь – это фильм с плохим концом. Интересно лишь то, что происходит до того, как пойдут титры.
Он задумывается и добавляет:
– Нет, я неправ. Жизнь плохо кончается для нашего тела, а для души может закончиться и хорошо.
Лукреции подскакивает.
– Вы верите в бессмертие души?
– Моя душа в него верит. Тело сомневается.
Мне кажется, что обучение на факультете филогелозии внушает ему желание превзойти самого себя.
Они идут дальше по коридорам.
– Вы думаете, что через девять дней мы станем остроумными?
– Надеюсь. Напрасно я до сих пор пренебрегал чувством юмора. Благодаря вам, во время этого расследования я рассчитываю восполнить пробел.
– А я… Меня вы считаете остроумной? – спрашивает Лукреция.
– Несомненно. Видя вас, я с трудом удерживаюсь от смеха.
Эти слова он произносит совершенно невозмутимо.
– Вы опять издеваетесь надо мной, Исидор?
– Да. Вам это неприятно?
– Немного.
Неожиданно они выходят в галерею, ведущую к массивным дверям, украшенным искусным чугунным литьем.
– Вот вам и возможность продемонстрировать свои таланты.
