Он был окован железом и представлял собой огромное бревно, подвешенное на цепях. Над ним был сооружен навес из натянутых в несколько рядов лошадиных шкур. Перед штурмом молодые воины-скфарны несколько часов выдерживали шкуры в морской воде, не спрашивая, зачем это нужно, но потихоньку погибая от любопытства. Теперь они получили ответ. Со стен на них полетели горшки с маслом, а следом – горящие стрелы. Но, стукаясь в шкуры, стрелы только шипели и гасли, не причиняя вреда. Наконец таран дополз до ворот и ударил: раз, другой, третий… А потом уже эти удары сплелись в монотонную и угрожающую музыку штурма.
Со стен полетели стрелы, но скфарны прикрывались от них щитами. Ров задержал их ненадолго. Он давно стоял нечищеным и обмелел, а местами и вовсе высох, берега его осыпались, из крутых став пологими. Скфарны миновали его и, приставив к стенам лестницы, полезли вверх, воинственными криками подбадривая друг друга.
Защитники опрокинули котел с кипящей водой, но порыв ветра отнес большую часть в сторону. Снизу послышался смех. Воины Акры пытались жечь лестницы факелами и рубить веревки, но луки кочевников и баллисты Борнака не давали им высунуться из прикрытия каменных стен. Трое дюжих горожан подкатили и сбросили вниз тяжелое бревно. Один из кочевников не смог увернуться и с криком полетел вниз, увлекая за собой еще двоих. Но остальные успели пригнуться, а штурмовые лестницы, связанные из сырого дерева, выдержали удар бревна и лишь немного прогнулись, но не сломались. Спустя каких-нибудь несколько мгновений первые скфарны вскарабкались на стены, держа наготове оружие. Их встретили мечи воинов Тени, закованных в железные доспехи. Доблесть и азарт столкнулись с хладнокровием и опытом. И проиграли. В первой схватке горожанам даже не пришлось браться за оружие. Смельчаки-скфарны под обидный смех посыпались со стен, кто мертвым, а кто еще живым. Страшный конец ждал их внизу. Мечи, копья, секиры крушили скфарнов по всей стене. Но они продолжали с отчаяньем лезть вперед. Защитники стояли крепко и почти нигде не давали нападавшим закрепиться. Еще минута… последний рывок – и оглушающий рык разочарования. Кочевники, истратив первоначальный задор и наткнувшись на твердую защиту, стали откатываться назад.
Удары тарана тоже прекратились. Воины Отара, под его руководством, сбросили вниз несколько огромных чурбаков и тяжелых камней, и нескольким из них удалось привести таран в негодность.
Скфарны отходили от стен, а вслед им неслись смех и обидные крики. И стрелы. Целая туча стрел. Бегущие воины падали под этим дождем и больше уже не вставали. Наверное, ни один из смельчаков не добежал бы до своих. Но внезапно сплошной ливень из стрел превратился в редкий дождик и вскоре совсем иссяк.
Остатки штурмовых отрядов благополучно отошли на безопасное расстояние, унося с собой горечь поражения, злость, обиду и недоумение.
Первая попытка степных воинов взять Акру на меч захлебнулась.
* * *
– Почему Отар приказал прекратить стрелять? – Дородный горожанин в кожаном нагруднике преградил дорогу молодому воину в кольчуге и требовательно уставился в глаза.
Воин попытался обойти сердитого мужчину, но тот бесцеремонно схватил его за руку.
– Он позволил этим разбойникам уйти, чтобы они снова вернулись безобразничать под стенами, так, что ли?
– Они все равно вернутся. – Голос, который прозвучал совсем рядом, добавил воину бодрости. Он вывернулся из цепких лап горожанина и с независимым видом отошел. Не далеко. Ему тоже было интересно, почему его наставник отдал такой странный приказ.
– Я видел тех, кто взобрался на стены, – устало пояснил Отар, – совсем мальчишки. Не старше твоего сына, Миний. Скфарны послали их вперед, чтобы попробовать крепость стен, выяснить наши слабые места, узнать, каким оружием мы владеем. Ну и заодно выпустить лишний пар. Настоящий штурм еще впереди. Так что стрелы нам пригодятся. А может, и не только стрелы. Я бы на твоем месте почистил меч, Миний. А заодно выяснил, почему ни одного из твоих соседей не было сегодня на стене.
Под пристальным взглядом Отара горожанин стушевался:
– Я давно их не вижу…
Отар отстранил его рукой и прошел к лестнице. Он куда-то торопился.
* * *
Танкар сидел на кошме и с сосредоточенным видом пытался вытащить из пятки занозу. Пятка была грязной, применить зубы не представлялось возможным, а пальцы явно не годились. Йонард смотрел на это самоистязание, потому что ничего более интересного не наблюдалось. Мысли его бродили далеко. Сначала он попытался вспомнить по именам или хотя бы в лицо тех мальчишек, которые еще утром задорно хвастались друг перед другом своим оружием и вслух мечтали, что они сделают с золотом, которое возьмут в Акре. Попытка не удалась. Погибших было много. Да и не слишком хорошо Йонард знал этих мальчишек. В круг воинов, где коротали длинные южные ночи он и Танкар, их еще не пускали. И теперь он их уже не узнает. Впрочем, как воин, он понимал и вполне одобрял действия Сандака. Неудачный штурм дал военачальникам бесценные сведения и одновременно остудил слишком горячие головы, которые могли взбаламутить войско в самый неподходящий момент. И практически не повлиял на боеспособность скфарнов. Так что все было правильно. И Сатеник наверняка все знала и все одобрила. Она ведь и сама водила скфарнов в бой. И города, говорят, брала.
От царицы скфарнов мысли перескочили на тот вечер, когда они впервые встретились, и на предсказание, которое старая ведьма сделала Бергу то ли шутя, то ли всерьез.
Йонарду уже давненько сравнялось двадцать зим. Солнце с тех пор сделало полный круг, может быть, четыре раза, а может и все шесть. По меркам своего народа, он был уже зрелым мужем. А в некоторых племенах, где доводилось гостить, и вовсе считался стариком. Будь судьба к нему малость помягче, он уже давно был бы хозяином дома, мужем красивой и статной светловолосой женщины и отцом полдюжины детишек…
– Она, наверное, старше меня лет на десять, – пробормотал он, забывшись.
Танкар, который только что весьма удачно подцепил злую занозу, замер. И медленно выпрямился, с неподдельным интересом разглядывая приятеля.
Вернувшись из города и неожиданно приведя с собой самую высокородную особу в Акре, Йонард рассказал ему почти все. По крайней мере, так думал Танкар. И вот теперь, похоже, выяснилось, что друг его умолчал о самом интересном. Впрочем, у Танкара были глаза и, по его собственному выражению, кое-что, к чему они крепились…
– На пятнадцать, – невозмутимо уточнил он. – И ты далеко не первый, кого смутила эта русоволосая Афродита.
– А кто еще? – моментально проснулся Йонард. И замер.
– Не смотри на меня так, словно я поймал тебя на краже моих новых башмаков, – сказал Танкар. Он улыбался, – если ты таки думаешь, шо можешь шо-то спрятать от вольного торговца, то ты неправильно думаешь. Разве спрячешь солнце на дне корзины?
Йонард молчал, не зная, что тут можно сказать.
– С тех пор, как ты вернулся, я не узнаю своего друга, – осторожно проговорил евер.
