— Боже мой! — взвыла я и бросилась к берегу, но
потом меня поразила мысль, разумеется, нелепая: что, если Хоботов жив? Я
кинулась к нему, ухнула по грудь в воду, но успела схватить его за руку. Рука
была ледяной и до того омерзительной на ощупь, что я испугалась упасть в обморок
и попятилась к берегу, правда, его руку не выпустила и тянула его за собой.
Что-то его держало. Я заревела от досады и страха и тут услышала прямо над
своей головой:
— Что вы там делаете?
На берегу стоял Павел и хмуро наблюдал за мной.
— Да помогите же мне! — взмолилась я. Он хотел
снять кроссовки, но, лишь на мгновение замешкавшись, прыгнул в воду, обдав меня
брызгами, и наконец-то избавил меня от Хоботова. Но легче от этого мне не
стало. Павел приподнял его голову, и стало совершенно очевидно, что Хоботов
мертв. У живого человека не может быть такого лица. Я завизжала, повернувшись к
ним спиной, а Павел буркнул:
— Кажется, он зацепился за куст. — После чего
нырнул.
Я выбралась на берег, крича и бестолково размахивая руками.
Первым меня услышал Олег Петрович, потом молодежь, потом
вокруг собрались все обитатели дома.
К тому моменту Павел выволок тело Хоботова на берег. Софья
позвонила в милицию, потому что никто не знал, что делать в таких случаях.
«Скорая» здесь не поможет, но нельзя же его просто взять да и оставить на
берегу.
— Что произошло? — расталкивая всех, протиснулась
к телу Скворцова и тут же завизжала. — Что же это такое? — прекратив
визжать, сказала она жалобно. — Второй покойник за утро, так никакие нервы
не выдержат.
— Умоляю, прикройте его чем-нибудь, — попросила я,
Наталья сбегала за простыней, труп прикрыли, и стало немного легче.
До приезда милиции все так и толпились на берегу — правда,
отошли к купальне. Говорили много, но по большей части всякие глупости. Я
решила, что мне необходимо переодеться, и пошла в дом, Софья осталась возле
реки, поэтому, когда в дверь моей комнаты постучали, я слегка удивилась. Не
успела я ответить, как дверь открылась и вошел Павел. Он выглядел хмурым, если
не сказать сердитым. Я стояла перед зеркалом, повернулась, взглядом выражая
недоумение.
— Сейчас приедет милиция, — заговорил он, понизив
голос. — Я хотел бы знать, что вы намерены рассказать им.
— Что вы имеете в виду? — удивилась я, устраиваясь
в кресле. Он, не дожидаясь приглашения, прошел и сел рядом.
— Я имею в виду, что вам стоит подготовиться к встрече
с ними.
— Вы ведь говорите не о переодевании после моего
лазанья в воду? — нахмурилась я.
— Лариса Сергеевна, сегодня утром обнаружен труп вашей
приятельницы, погибшей при невыясненных обстоятельствах. А несколько минут
назад вы обнаружили еще один труп. Вам не кажется, что милицию это должно
насторожить?
— Допустим, кажется. И что?
— Я спрашиваю, что вы намерены им рассказать?
— Подите к черту, — не выдержала я. — Что вы
себе позволяете?
Он вдруг схватил меня за руку и больно сжал.
— Сегодня утром я видел, как вы возвращались с реки. У
вас что, было свидание с Хоботовым?
— С какой стати? Конечно, нет. Свидание с Хоботовым…
Что за нелепость.
— Что же вы там делали в таком случае?
— Гуляла. Обычная прогулка перед завтраком.
— И Хоботова не видели?
— Не видела. Мне сказала Наталья, что он отправился
купаться, но… Отпустите мою руку, вы делаете мне больно.
— К кому вы наведывались ночью, когда по ошибке вошли в
мою комнату? — не унимался он.
— Никакой ошибки. Я шла к вам, потому что была уверена,
это вы бродили по дому. Если хотите знать, я считаю вас жуликом, который решил
свистнуть картины Костаса. Затея глупая…
— Замолчи! — прикрикнул он.
— Это уж вовсе никуда не годится, — зашипела я.
Хотелось, конечно, заорать, но я не рискнула. — С какой стати вы мне
тыкаете?
— Если выяснится, что Хоботов не просто утонул, а ему в
этом помогли…
Я, кажется, до неприличия широко открыла рот.
Как же это я не подумала… Ну конечно. Вчера они с Аглаей о
чем-то договаривались, утром Аглая ни свет ни заря бросилась в город и
оказалась в морге, и примерно в это же время утонул Хоботов.
— Что? — спросил Павел, тряхнув мою руку.
— А? — отозвалась я.
— Начала соображать?
Я схватила с кресла подушку и огрела ею Павла.
— Ведите себя прилично, — попросила я
вежливо. — В следующий раз вам повезет меньше, и это будет лампа.
— Тебя кто-нибудь видел возле реки? Садовник, сторож?
Черт.., кто-то мог увидеть из окна.
— Да что вы привязались к этой моей прогулке?
Неужто вы думаете, что я утопила Хоботова? Это же смешно.
— Смешно, — кивнул Павел. — Сначала. А потом
уже не очень. Когда в милиции узнают о том, что здесь происходит…
— Что происходит? — насторожилась я.
— Послушать твоих приятельниц, так ты вполне могла
отравить мужа. Причем не одного, а трех. Значит, и Хоботова могла утопить. Не
ты сама, так пасынок. Он за тебя не только в воду полезет, но и, вполне
возможно, в тюрьму пойдет.
— Господь с вами, при чем здесь бедный мальчик? Кстати,
а что вы сами делали в парке в такую рань? Откуда мне знать, не были ли вы
знакомы с Хоботовым раньше? — Тут я вновь вспомнила разговор Хоботова с
Аглаей. Что он тогда ей сказал? Дословно не помню, но смысл такой: он на что-то
надеялся, отправляясь сюда, но даже предположить не мог, что его ждет такая
удача. Можно считать удачей тот факт, что ты встретил своего потенциального
убийцу? Я бы так считать не спешила. — И сейчас у реки вы появились
довольно неожиданно, — продолжила я. — Вы что, следите за мной?
— Слежу, — кивнул он.
От такой откровенности я растерялась:
— Следите? Зачем?
— Я же сказал, здешняя атмосфера мне не нравится.
Кто-то из этих диких кошек вполне способен тебя отравить.
— Вам-то что? — еще больше удивилась я.
— Я тебе потом расскажу. Сейчас вспомни, что ты видела
утром во время прогулки? Может, кого-то заметила, услышала шорох в кустах, все,
что угодно…
