После обеда Вадим зазвал всех обратно в думную. Руссы расселись чинно и принялись глазами пожирать начальство.
– Итак, – князь сделал многозначительную паузу, – меня более всего тревожит, что народу у нас маловато…
– Так ведь кто где, княже, – подал голос воевода.
– Вот именно! – Вадим поднял указательный палец. – Надлежит тебе, воевода, гонцов слать. Пускай народ в град созывают. Дома свои назад обживают, а коли у кого хозяйство было, да погорело, то князь дает пособу
[77]
во всем.
– Добро, княже, – Бряг кивнул, – завтра же и разошлю гонцов.
– И не забудь про «волков». К ним тоже зашли гонца.
– Сделаю, княже…
– Кто у нас еще есть?
– Род лесного орла, на закат от града, – Одинец показал рукой на карте, – между Бело-озером и Онегой, княже.
– Большой род?
– Много их воинов погибло в битве с варягами. В прошлом году они откочевали далеко на восход, княже.
– Воевода, – Вадим нашел глаза Бряга, – снарядить гонцов. Найти род лесного орла… и передать, что их земли теперь свободны. А лучше пошли кого из…
Князь не успел договорить.
– Я пойду. Дозволь, княже, – вперед выступил сын воеводы.
– Поезжай, Одинец. И чтоб эти чудины непременно вернулись назад. Нам данники нужны, а не голая земля.
Павел посмотрел на друга и, поджав губы, качнул головой, мол, ну ты даешь! А Вадим продолжал фонтанировать идеями и раздавать поручения.
– С родами чудинскими все ли?
– Все, княже, – за всех ответил Надей.
– Вот и ладно. Теперь вот что – главное! Надо град в порядок привести. Стены новить да укреплять. Есть у меня задумка…
И князь обсказал свою мысль. Дескать, перед старой стеной выстроить новую, почти вплотную, а между стенами, стало быть, камней да земли накидать.
– Трудно ворогу, ежели он приступит ко граду, будет оную стену перепрыгнуть. И порушить трудно. А еще башни поставим. На восход, на заход, и по сторонам от ворот, – Вадим закончил свое выступление.
Руссы от удивления, широко разинули рты да глаза выпучили.
– Ну, княже, – первым пришел в себя Бряг, – ну, голова!
Вадим отмахнулся.
– Пока снега стоят, будем лес рубить и на санях свозить… вот Надею сие и поручим. И нечего стесняться – пусть и дружинники делом займутся. А по весне камни будем свозить в град, для стены и для терема.
Тут руссы и вовсе потеряли дар речи и пожирали князя восторженными взглядами. Вадиму даже показалось, что они сейчас рванут с места и примутся его обнимать и, что хуже всего, целовать. По старинному русскому…
– Вот так! – решительно изрек князь, выставив ладонь вперед, на всякий случай пресекая вспышки несанкционированного обжимания. – Коли не сыщем каменщиков, сам покажу, как надо. И не смотрите так на меня. Я знаю, что говорю.
– Ну…
– У-у-у…
– Апр…
Все изумленные возгласы тут же стихли, когда князь сердито сдвинул брови.
– А тебе, Марун, – князь сделал шаг ближе, – поручаю отстроить торговое пристанище, взамен погорелого. И чтоб ладей на десять было! И торг там же сподобься.
– Так купцы наши кто живота лишился, кто в Новгород подался, кто по лесам сидит, – угрюмо пробасил воевода.
– О как! До самого Новгорода добёгли! Ты про то не сказывал!
– Княже…
– Ладно, – Вадим напустил на себя серьезность, – раньше надо было… Я бы этих купчинов с собой прихватил.
Князь прошелся вдоль руссов, немного остыл.
– Лешак с ними! Ты, Марун, делай, как я велел, а купцы сами не дураки если, то должны прознать про град наш освобожденный – глядишь и потянутся. Хотя стоп!
Вадим сел на свое место и рукой дал знак садиться.
– Стоп, – повторил он, – у нас же с Гостомыслом сговор насчет его дочери. Точно, насчет Умилы! Воевода, надо слать послов с гостинцами. Кого пошлем?
– У нас борг…
– Нам строить, – в один голос ответили Олафссоны с таким видом, что выбор должен был пасть именно на них.
– Княже, – Бряг решительно поднялся с места, – не серчай, княже, но не дело это, сейчас послов слать. Дел у нас в княжестве вона сколько… сколько ты всего обсказал да велел. Да и весна скоро… Хорошо бы на ладьях пойти.
– А как же борг на Волхове? – возразил Карл. – Нам там не пройти.
– Молодец, воевода, – похвалил князь. – Сделаем так. Как лед уйдет, готовим большое посольство на ладьях. Идем в Новгород. А в борг варяжский с дарами войдем, мол, купцы мы. Товаров с собой возьмем. Купцов они не станут забижать. Купцы им товары и мыто
[78]
платят. Только прежде ты, воевода, все же не забудь про волчий род, а то нам с боем придется по Свири прорываться.
– Помню, княже, – ответил Бряг, делая вид, что негоже ему два раза повторять.
– Княже, – подал голос Свен Олафссон, – у нас в порубе
[79]
девять варягов сидят… я с ними говорил…
– Успел уже, – процедил сквозь зубы Карл.
– Успел! Что с ними делать-то, княже?
– Да башку им срубить – и вся недолга! – воевода влепил кулаком по своей коленке.
– Камень на шею – и под лед, – предложил Марун. – Дюже в омуте сомы жирные будут.
– Они хорошие воины. Я говорил с ними… – начал было Свен, но его заглушил всеобщий ропот.
– Ну тебя… нашел, чего…
– В воду их…
– У, морды!
– Тихо! – повысил голос князь. – Что за моду взяли горланить! Чую, Свен дело хочет сказать. Тихо всем. Говори, Свен.
– Так я и говорю, княже. Надо их в дружину взять.
– Еще чего… – Карл сверкнул зубами.
– Тихо!
– Княже, я говорил с ними. У них нет теперь ярла, им не за кого биться.
Вадим призадумался, ковыряя в памяти все исторические познания о нравах викингов.
– А Свен дело говорит. Нет для них в том порухи чести. Они стояли крепко за ярла. А коли ярл их убит, то они свободны от клятв. Воевода! Покажешь их потом мне. Коли не лукавят – возьмем в дружину.
Павел склонился и прошептал князю на ухо:
– Еще плюс девять…
– А то, – и уже для всех добавил: – Воины нам очень нужны.
Сидели допоздна – обсуждали. Идей было хоть отбавляй, и не все они исходили от князя. Сами руссы озаботились вопросами о бедующем урожае, вернее, посевной. Где взять зерна? Вадим мысленно уже пожурил себя, что он, дескать, все про войну. А есть-то тоже надо! Дружину кормить надо, где столько корма взять? Опять кавалерию завел, а лошадки на сене одном шибко бегать не будут. Им ячмень надобен. К слову, о вершниках – князь постоянно держал зарубку в памяти. Уж больно хотелось увеличить численность. Тут тебе и мобильность, и сила натиска. Да и разгуляться есть где. Опять же, по тем же рекам зимой, а под Новгородом поля широкие. М-да…
