– Ты, я вижу, смекалистая, – подойдя к ней, строго заметил Вадим, – из ума, видать, еще не выжила, коли так. Говори прямо, сразу признала?
– Признала, – выдавила Ходора, отшатнувшись от Вадима, который, весь испачканный кровью, был сейчас страшнее, чем даже гнев боярина Жирослава.
– А признала, так молчи, покуда не уйдем.
Бабка кивнула.
– Вот и добро.
– Вадим, глянь-ка… – позвал Валуй.
– Ну что там?
Когда Вадим подошел ближе, дружинник протянул золотое украшение.
– Немного в крови, – посетовал бородач и принялся оттирать драгоценность, – вот, смотри.
Вадим увидел на протянутой ладони изящный амулет в виде знака бесконечности. Мгновенно вы-рвав его из руки товарища, юноша метнулся к раненому.
– Эй, ты жив там еще? – затормошил он его. – Смотри, смотри на меня… открой глаза… видишь? Откуда это у вас? Откуда… я тебя спрашиваю…
Парень с трудом разлепил глаза, жизнь в нем угасала.
– За яшника… чудинского выкуп… взяли…
– С какого яшника, говори.
– Б-б… ба-а… брр… Баар…
– С Баара???
Раненый бродник устало закрыл глаза.
– Отвечай! Я спрашиваю – с Баара? Что с ним? Жив?
Но бродник не отвечал, а Вадим продолжал трясти его все сильнее.
– Отпусти, парня, Вадим, помер он, – заметил ему Валуй, – не видишь, что ли?
– Вот сволочь, умер на самом интересном месте… Ты слышал, Валуй, это они с нашего Баара сняли!
– Не горячись, Вадим, он же сказал, выкуп за яшника взяли. А если выкуп взяли, то жив Баар.
– Ну да, конечно, – согласился юноша, – откуда им выкуп было взять, только из Каргийоки. Значит, жив… значит, Павел должен быть в Каргийоки…
Глава пятая
Боярин Жирослав
Кто знает, что скрыто
В душе у него?
Кто знает, что будет
После смерти его?
Они покинули деревню, как только рассвет тронул верхушки деревьев. У Вадима пока не было четкого плана насчет Кветы, но одно он знал точно – брать ее с собой в Новгород нельзя. Нельзя, да и опасно. Они шли молча. Вадим впереди, за ним Квета, а Валуй замыкал отряд, зорко поглядывая по сторонам, так, на всякий случай…
Девушка была тиха, казалось, что ночное нападение совершенно лишило ее бодрости духа и желания бегать от татеньки. Во всяком случае, Вадим чувствовал именно так. Он, размышляя и так и сяк, все же принял решение – вести девку домой. Нечего ей с мужиками по лесу бегать, срамота одна, за кустики спокойно не сходишь…
Один Валуй был абсолютно спокоен. Опытный воин, привыкший к опасностям дружинной и походной жизни, вел наблюдение за окрестностями с невозмутимым видом. А свое предположение насчет девицы высказал еще в избе бабки Ходоры, когда подошел к десятнику и шепнул на ухо:
– Домой девку-то надо вести.
Сейчас вспомнив это его замечание, Вадим жестом остановил группу.
– Далеко до вашей усадьбы? – спросил он у Кветы.
– Не знаю, – пожала плечами девушка, – я пешком не ходила…
– К вечеру будем, – изрек Валуй, делая шаг вперед.
– Добро. Значит так, снегурочка. Мы должны тебя отвести домой…
– Как?
– А вот так. Не собиралась же ты с нами всю жизнь бродить?
Вадим посмотрел ей прямо в глаза. Губы девушки дрогнули, глаза заблестели. Она была готова вот-вот разрыдаться, но, о чудо, она сдержала свой порыв.
– Не надо домой… меня татенька прибьет…
– Что он у тебя зверь какой? – спросил из-за ее спины Валуй.
– И правда, – поддержал товарища Вадим, – он, наверное, с ног сбился, доченьку по лесам ищет. А может, его удар хватил с горя, а ты тут шастаешь… ты об этом подумала?
– Нет, – искренне призналась девушка.
– И потом, я гляжу, больно ты в почете у разбойников. Вон, видишь, как за тобой гоняются… уж не знаю… – Вадим картинно развел руками, – на кого у них зуб, может, на татеньку твоего… а нас только двое, а ну как не совладаем в следующий раз. Знаешь, что разбойники с девками делают?
– Нет, – жалобно выдавила из себя Квета.
Вадим нарочно навел страху, в надежде, что девушка будет посговорчивее. Обратил он внимание и на Валуя, который при упоминании девок и разбойников нахмурился и покачал головой, – мол, ну ты даешь, десятник, такое девке говорить…
– Вот видишь. От себя лично обещаю поговорить с твоим отцом, глядишь, все и обойдется.
Вадим посмотрел на нее как можно ласковей.
– Ну? Возражения есть?
Она шмыгнула носом и отрицательно мотнула головой.
– Вот и славно. Только давай сразу сговоримся так: тебя, мол, похитили разбойники, ты от них сбежала и нас повстречала. Поняла?
– Да. А зачем это?
– Чтоб тебя, глупая, батюшка выпорол не сильно, – попытался объяснить Вадим.
– Тятенька не станет меня пороть…
– Не важно, – отмахнулся юноша, – главное, запоминай и говори так: с нами до Новца дошла, а там тати опять на нас напали. Ну а дальше все как есть на самом деле и говори…
– Как вы их живота решили?
– Вот-вот, как мы их… Все ли уяснила?
– Да.
– Тогда пошли, – скомандовал Вадим. – Валуй, давай вперед, дорогу показывай.
Валуй без слов занял место во главе их маленькой колонны и уверенно зашагал вперед, как будто всю жизнь здесь хаживал.
* * *
К усадьбе боярина Жирослава, как и обещал Валуй, подошли, едва стемнело. Усадьба располагалась, как и положено, на стратегическом участке. Приличный по размерам и не пологий холм возвышался над окрестными полями, которые в свою очередь обрамлял лес. Место было весьма открытое, и незамеченными подойти не было никакой возможности ни с одной стороны света. Боярскую усадьбу огораживал высокий частокол, из-за которого уже выглядывали факелы ночной стражи. Угловых башен Вадим не углядел, разве что над воротами возвышалась какая-то надстройка…
– Пошли, – коротко скомандовал Вадим, когда после беглого осмотра и Валуй, и Квета удостоверились, что это и есть Раховка.
Пока они неспешно преодолевали открытое пространство поля, сумерки порядком сгустились, так что ночная стража заметила их сверху почти под самыми воротами.
– Не спать, служивые! – громко выкрикнул Вадим. – А то проспите боярское добро.
– Это кто там тявкает?
– С тобой, скотина, разговаривает десятник новгородской дружины Вадим Хлопин! Открывай во-рота!
