Молодой темноволосый парень, которого пираты звали Дерек, долго целился. Потом отвел плечо назад и с силой метнул нож. Он ткнулся куда-то в нижний край мишени, качнулся и со стуком упал на палубу. Корсары расхохотались над неудачливым метальщиком. Покраснев, Дерек пробовал возражать:
– Так ведь нож-то тупой. И мишень узкая. И вообще, с такого расстояния и Робин Гуд бы промазал…
– Парень, не клевещи на покойников, – крикнули из толпы.
– Но, может быть, это не так уж сложно? – услышал Дерек.
Голос был незнакомым. Он стремительно обернулся. И увидел светловолосую девчонку, одетую в какой-то странный лоскутный наряд. На губах и в уголках насмешливых серых глаз светился отблеск улыбки. Дерек с трудом признал в ней ту леди, которую сам же вытащил из воды.
– Дай же, – девчонка протянула руку.
Корсары заерзали, предвкушая интересное представление, но присутствие девушки сдерживало их языки.
Ирис приняла нож, протянутый рукоятью вперед, медленно опустила руку, чуть согнув в локте. Уроки Харди не забылись. Рука сама вспомнила, что надо делать. Ирис, почти не целясь, послала нож коротким, точным движением. Он недвижно застыл в самом центре мишени. Лезвие глубоко засело в дереве. Послышался восхищенный гул. Не обращая внимания на изумление Дерека и других корсаров, Ирис подошла к мишени, выдернула нож, развернулась и медленно пошла обратно. Отойдя на несколько шагов, она, не оборачиваясь, кинула кинжал через плечо.
– С ума можно сойти… – протянул ошеломленный Дерек. Ирис невольно улыбнулась. Но тут же улыбка сбежала с лица. Она вспомнила… Рука вспомнила, узнала тяжесть оружия и вернула воспоминание о другом кинжале. И о липкой, горячей крови на рукояти. Ирис содрогнулась, несмотря на жару. До того страшного мига кинжал был для нее игрушкой. И сейчас она взяла его как игрушку, чтобы похвалиться, как раньше, своей ловкостью. И была наказана. Игрушек больше не было, только оружие, несущее смерть. Детство кончилось.
– Послушай, – кинули ей в спину, – а кто ты вообще такая? И кто на тебя так рассердился?
Это был огромный, сильный, но уже немолодой человек. Он глядел на нее серьезными светло-голубыми глазами и не был похож на «кровожадного пирата». Девушка обернулась.
– Меня зовут Ирис, – ответила она. – Кто я такая? Спроси меня об этом кто-нибудь четыре дня назад – я бы ответила, не задумываясь. А сейчас… Я потеряла все, чем дорожила. Свой корабль. Он был прекрасен! Наверняка я потеряла свое доброе имя. И мои друзья… Их я тоже потеряла. Кто я? Скорее всего, никто. Зовите меня Ирис и не думайте, кем я была раньше. Что бы там ни было, боюсь, в ближайшее время мне нет пути назад.
Ирис тряхнула головой. И неожиданно, уголком глаза зацепила белую рубаху с широкими рукавами, резкое лицо и светлые волосы, зачесанные назад. Ирис повернулась… и встретила раздраженный взгляд капитана:
– Что вы здесь делаете? Кажется, я запретил вам спускаться на палубу.
* * *
В капитанской каюте был полумрак. На Карибы уже спускался вечер. В сумерках море казалось седым и неулыбчиво строгим, даже суровым.
Ирис было не по себе. И от сердитого моря, и от наползающих сумерек, и, главное, от тихого гнева человека, о котором она ничего не знала. За исключением страшных легенд. Капитан не пожелал сесть. Он медленно расхаживал по каюте, не глядя на девушку, и та, пользуясь случаем, украдкой разглядывала флибустьера, пытаясь понять, что у него на уме.
Он не был таким высоким, как ей показалось при первой встрече. Не выше Джорджа Эльсвика, но шире в плечах и гораздо крепче. И старше лет на десять. Его походка была легкой, почти неслышной, а жесты – тяжелые, внушающие тревогу. Ирис ждала беды. И то, что пока с ней не случилось ничего страшного, только усиливало ее дурные предчувствия. Неожиданно капитан остановился, повернулся к ней, и она встретилась взглядом с его ярко-зелеными, кошачьими глазами. Выражение этих глаз было отнюдь не восхищенным.
– Ну и зачем вам понадобилось устраивать этот цирк? – спросил он вдруг, вопрос прозвучал ровно, но Ирис вздрогнула.
– Что?
– Я спросил, зачем вы спустились на палубу, – повторил он.
– Я думаю, как ответить, – коротко отозвалась она.
Капитан неопределенно хмыкнул:
– У вас речь и манеры леди из общества, но, скажем так, довольно странные навыки…
В его голосе не было ничего угрожающего и, пожалуй, ничего повелительного, но не подчиниться и промолчать было просто невозможно.
– Меня зовут Ирис Нортон, – сказала она, – к доске меня привязали испанцы. А до этого они потопили торговую шхуну «Полярная звезда», на которой мы плыли в Порт-Рояль.
– «Мы»?
– Я и Джордж. Мой жених.
– Джордж?
– Эльсвик, – со вздохом договорила Ирис.
Капитан на мгновение прикрыл глаза и кивнул, словно услышал нечто знакомое. Ирис несколько расслабилась. Похоже, гроза прошла стороной, и ее сумасбродная выходка осталась без последствий.
– Бывало так, что бежали из плена проданные «белые рабы»? – решилась она спросить.
Рик пожал плечами:
– Отчего нет? Зависит от того, куда их продали.
Ободренная его спокойным тоном, она быстро задала второй вопрос:
– Возможно ли их выкупить?
– Случалось и такое, – ответил капитан, не отводя внимательного взгляда.
– А… если их никто не купил? – она сжала пальцы в кулаки и даже покусала губы, подбирая слова. – К примеру, пленники не понравились хозяину или не сошлись в цене.
– Чаще всего такие пленники заканчивают жизнь в испанской тюрьме на острове Санта-Катарина, – ответил Рик.
Казалось, его забавляет эта игра в вопросы-ответы. Он присел на край массивного низкого стола и поощрительно улыбнулся девушке.
– Как устроить побег с острова Санта-Катарина? Вероятно, нужен корабль, оружие, люди… Интересно, где все это берут? – она вдруг запнулась, словно с разбегу налетела на каменную стену. – Почему вы так на меня смотрите?
– Похоже, вы собираетесь за эти цацки купить весь испанский Мэйн, – усмехнулся Рик.
Испуганным, непроизвольным движением Ирис вскинула ладонь с растопыренными пальцами, пытаясь заслонить свое единственное сокровище – нить мелкого, но очень ровного жемчуга с тонким серебряным крестом. Но тотчас опомнилась. Рик не мог увидеть его под одеждой. Капитан язвительно рассмеялся:
– Я видел ваш жемчуг раньше. В тот день, когда ребята нашли вас в море. От вашего платья тогда остались одни лохмотья. Они могли скрыть… очень мало.
Ирис отпрянула, краснея от гнева.
– Вы… вы…
– Что, я?
– Вы… У вас все же странный акцент, – сама не зная почему, вымолвила Ирис.
