Стоило ему утвердиться в этом выводе, как гнездившийся в душе страх отступил и развеялся. Последнее перышко переломило хребет верблюду.
Он больше не боялся.
– Над чем вы смеетесь? – удивленно изогнул тонкую бровь Вельяминов, заметив ребяческую улыбку на лице арестованного.
– Это я о своем… Говорите, две зимы? То есть ему два года? Он здорово вымахал за это время.
– Мы сами удивлены размерами. Видимо, произошли мутационные изменения в работе хокс-генов уже в процессе развития зародыша.
– У него человеческий мозг?
– Мы не знаем, вполне возможно. Человеческий мозг, соединенный с повадками и инстинктами первобытного водного хищника. Гремучее сочетание, не правда ли? Поэтому он крайне опасен.
– И очень хитер. Он знает, что его ищут, и специально выбрасывает трупы вдали от логова.
– Интересное наблюдение. Что вы еще можете о нем рассказать?
Митя вздохнул. Настала его очередь делиться откровениями.
– Честно говоря, мы узнали немного. Вы правы, у него повадки рыб и полуводных млекопитающих хищников, вроде выдры. Он может плавать со скоростью 30–35 километров в час. Он силен, прекрасно маскируется. Внешне напоминает первобытное земноводное, только с верхней половиной тела, очень похожей на человека. Возможно, он способен передвигаться по суше, по крайней мере я видел недоразвитые задние лапы, которые он вжимает в себя при плавании. Обладает зачатками речи.
– Где он прячется?
– Это основная загадка. Мы ее так и не разгадали.
– Но что-то выяснить удалось?
Митя рассказал все без утайки. О теории выдры. О подводных поисках логова. О найденном айфоне с аудиозаписью. Рассказал о попытке приманить фараончика на северном берегу мыса и о том, чем это закончилось.
Вельяминов тщательно записал Митин рассказ в маленький блокнотик.
– Я постараюсь вытащить вас отсюда, – сказал чиновник, убирая блокнотик в карман. – Но не сейчас, а позже. Начались выходные, нужных людей не найти.
Митя вдруг понял, что Вельяминов собрался уходить.
– Постойте, – спохватился он. – А что будет с моей женой? Она в логове. Фараончик ее похитил, как и остальных.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – заверил Вельяминов. – Начнем активное прочесывание берегов.
– Это не принесет результата, мы этим занимались. Тут есть хитрость, изюминка. Если я окажусь на свободе, то, думаю, смогу ее понять.
– Я же объяснял, у меня нет рычагов, чтобы вытащить вас из каталажки прямо сейчас. Вам сейчас вообще высовываться нельзя. Ведите себя тихо и послушно. И ни в коем случае не конфликтуйте с полицией, иначе освободить вас будет невероятно сложно.
– Но тогда погибнет Натали!
И снова его реплика наткнулась на холодный блеск стекляшек на глазах чиновника.
– Наша первая задача, – сказал тот, – поймать фараончика, чтобы он больше никого не растерзал. Если мы успеем спасти вашу супругу, будет отлично. Но, к сожалению, даже самые блестящие операции по обезвреживанию террористов заканчиваются смертью заложников. Вернуть вашу жену из логова – невероятная задача. Если она выживет в итоге, это будет чудо.
Митя представил себя на месте Вельяминова. Конечно, в первую очередь нужно обуздать своего уродца, вырвавшегося на свободу. Иначе можно здорово получить по шапке, даже слететь с должности. Вельяминову было из-за чего беспокоиться.
Но кроме того, его наверняка не покидали мысли о заманчивом объекте исследований. Ведь в нынешнем виде фараончик будет поинтереснее оплодотворенной икринки. Вельяминов наверняка мечтает поймать его живьем, чтобы запустить в кафельный бассейн в секретном институте и ставить опыты, которые помогут обогнать США и Китай в биотехнологических разработках.
– Вы должны убить его, а не пытаться поймать! – сказал Митя.
Вельяминов устало вздохнул. Посмотрел на него сочувственно.
– Держитесь, – произнес чиновник. – Если вдруг вспомните информацию, которая поможет его найти, немедленно звоните. Я попрошу Горюнова, чтобы дал вам телефон. Запомните прямой номер.
И он продиктовал десяток цифр. Комбинация с нулями и тройками была простой и легко запоминалась.
– До встречи. – Вельяминов открыл дверь и сказал наружу: – Глеб, я закончил.
– Вы делаете ошибку! – выкрикнул Митя напоследок, бросившись к решетке, но чиновник уже исчез в проеме.
Спустя некоторое время в фургон забрался мордастый опер Коля.
– Ну что, наговорился, Жванецкий?.. Так, руки от решетки убрал. Два шага назад.
Митя оторвал пальцы от прутьев, попятился к размалеванной стенке. Коля плюхнулся в кресло, которое только что грел высокопоставленный зад Вельяминова. Теперь с трудом верилось, что чиновник был здесь и разговаривал с Митей. Словно призрак, он появился из ниоткуда и исчез в никуда.
Следом за Колей в кузов забрался Горюнов.
– Терентьев и Михалыч поедут в оперативной машине, а я с вами, – объяснил он Коле. – Как дела? Все в порядке?
Коля авторитетно качнул подбородком. Горюнов быстро глянул на Митю:
– О чем был разговор?
Он надеялся застать врасплох, вытянуть что-нибудь важное по горячим следам, но Митя не доставил ему этого удовольствия, промолчав. Горюнов обидчиво поджал тонкие губы.
В проеме появился водитель-охранник, держа в руке связку ключей.
– Все? – спросил он. – Больше никого не ждем? Премьер-министра?
– Хватит зубоскалить, – бросил ему Горюнов. – Поехали уже.
Перед тем как захлопнулась дверь, Митя успел увидеть за спиной охранника-водителя вершины деревьев, склонившиеся словно по команде от могучего порыва ветра.
Гроза, которую обещал Леонидыч, приближалась.
Заскрежетал стартер. Рявкнув, подхватился двигатель, распространяя по кузову мелкую вибрацию. И они поехали.
* * *
Сколько времени прошло с тех пор, как она пришла в себя в этом жутком месте? Невозможно определить. Во тьме время текло по своим странным, непонятным законам. Часов у Натали не было; в отличие от потерянных туфель она их попросту не носила, поэтому сказать, день сейчас или ночь за стенами, она не могла.
Боль и страх держали нервы в постоянном напряжении. Когда оно достигало пика, сознание отключалось, и Натали забывалась тревожным горячечным сном. Во сне ей казалось, что она продолжает сидеть возле стены, а вокруг ползает сонм гадких существ: слизней, ящериц, змей. Живой ковер копошился у ног, касался холодными лапками бедер, шипел и шуршал. От страха она просыпалась и не могла разобрать, что есть сон, а что реальность. Эти два состояния сливались в одну бесконечную киноленту ужаса.
Боль терзала одновременно грудь и живот, но бухающий кашель беспокоил ее куда меньше. С животом было что-то не в порядке: его жгло и саднило, словно от прикосновения раскаленной сковороды. Натали попробовала ощупать себя в этом месте, но при малейшем касании боль вспыхивала еще сильнее.
