Я покосилась на черные полоски с защелками. Ни противный Викентий, ни милая Надя ничего не сказали о жесткой фиксации ребенка в коляске, но, вероятно, в ней есть смысл. Не следует новорожденному перекатываться от левого бортика к правому.
Бони закатил глаза.
– Надо достать моего мальчика, – засуетилась Будкина, – его всегда в машине тошнит!
Я показала на небольшую коробочку, прикрепленную к наружной части коляски.
– Нет проблем, здесь есть пульт, видите? Нужно лишь нажать на кнопку.
– Не тяните, Танечка, – велела Раиса, – действуйте живее.
Глава 20
Я обозрела пульт управления коляской. Да тут штук двадцать разных кнопок и клавиш! Плюс разноцветные крохотные лампочки, сейчас мигающие. Надо бы почитать инструкцию, прежде чем на что-то нажимать…
– Танюша, что же вы медлите? Бони нехорошо, – повысила голос Будкина.
– Только купила вещь, не успела изучить руководство к ней, – честно ответила я, – не знаю пока, как остановить укачиватель.
– Незачем заучивать наизусть глупые правила! – заголосила Раиса. – Я никогда не заглядываю в ерунду, которую к бытовой технике прилагают. Метод тыка, вот лучшее решение…
Я не успела среагировать на это заявление, как Раиса, одним прыжком очутившись у бортика, без колебаний нажала одну из кнопок. Коляска замерла, из ее недр послышалось тихое, еле различимое жужжание.
– Ну? Что я говорила? – торжествующе спросила сплетница. – Инструкции – это глупость. Зря фирмы тонны бумаги изводят, из-за них леса гибнут. Умная женщина сразу скумекает, куда давить надо. Это же детская коляска, а не самолет-истребитель.
Звук, долетавший из коляски, усилился. Потом раздался щелчок, люлька вздыбилась, встала перпендикулярно колесам и заходила из стороны в сторону, напоминая гигантский маятник. Бони, совершенно не ожидавший продолжения изрядно надоевшего банкета, разинул пасть и издал крайне неприличный звук. С языка собачки посыпались какие-то розово-сине-зеленые катышки.
– Это ты своровал из вазочки все конфеты! – пришла в негодование хозяйка. – Залез на стол и по-тихому стырил! А я-то на зятя подумала, отругала Кирюшу в хвост и гриву, решила, что он полакомился, несмотря на мой запрет. Я не жадная, но конфетки купила для гостей, они для людей предназначены были, а не для зятя. Танечка, ты ведь никому не расскажешь, что это Бони их скоммуниздил? Неудобно мне перед мужем дочери будет. Из чего только теперь леденцы производят? Пролежали в собачьем желудке пару часов и выпали совсем нетронутыми. Может, назад в «лодочку» их насыпать?
– Не сомневайтесь, Раиса Ильинична, я умею держать рот на замке, – успокоила я добрую тещу Кирилла, наблюдая, как Бони мотает из стороны в сторону.
– Вот уйду сейчас домой, а тебя, грабителя, пусть потрясет как следует, – пригрозила Рая собаке.
Джек-рассел завыл, хозяйка мигом позабыла о его провинности и залопотала:
– Сейчас, мальчик, сейчас… мама тебя спасет…
Она снова нажала на какую-то клавишу. Люлька заскрипела, вернулась в исходное положение и затихла.
– Ура! – закричала Будкина. – Ну, вот…
Окончания фразы я не узнала. Коляска угрожающе заскрипела, люлька перевернулась вверх дном и заходила ходуном. Теперь Бони оказался вне зоны видимости, перед моими глазами мелькало дно люльки, обтянутое темно-синим материалом.
Я начала судорожно рыться в сумке, разыскивая инструкцию. Может, китайцы что-то напутали? Неправильно соединили провода? Сомнительно, что кому-то придет в голову трясти малыша в столь оригинальной позиции – лицом к земле.
– Вауууу! – понеслось из коляски.
– Дорогой, мамочка спешит на помощь! – заорала Будкина и снова потянулась к пульту.
Я схватила ее за руку.
– Ваш метод тыка не срабатывает. Давайте изучим руководство.
– Но Бони страдает! – заголосила Раиса.
– Эй, бабы, чем занимаетесь? – прервал нас хриплый баритон.
– Олег Сергеич, – обрадовалась Рая, – вы-то нам нужнее всех. Полюбуйтесь, какие нынче товары производят. Вы у нас человек технический, гаражом заведуете, мигом Бони освободите. Мне Танюша не разрешает пультом воспользоваться, велит толстенное руководство читать.
Будкина, захлебываясь словами, объясняла подошедшему соседу суть происходящего, а я не оставляла попыток найти руководство. Коляска ритмично дергалась, Бони завывал.
– Ну ее на фиг, ихнюю китайскую глупость, – резюмировал Олег Сергеевич, уяснив проблему. – Что их детям хорошо, нашим дерьмо. Ща я ее застопорю. Что это за пупочка? А зачем здесь провод? Ага! Дернем за хрень, ткнем в ерунду, пнем от души по прибамбасу, и все будет о’кей. Раз, два, три!
Люлька лихо перевернулась, я увидела Бони с выпученными глазами и разинутой пастью.
– Олег! Вы гений! – возликовала Будкина.
Сосед зарделся.
– Скажете тоже… По-мужски скумекал.
Люлька стала пощелкивать, и я на всякий случай отошла в сторону. Ох, рано Раиса обрадовалась, коляска явно готовит нечто интересненькое.
– Выньте Бони, – потребовала Раиса, – отстегните ремни.
Олег Сергеевич почесал в затылке.
– Я думаю, что их фиксирует вон та хрень с ерундой. Прибамбас к пульту подведен…
– Нашлась инструкция! – обрадовалась я. – Сейчас прочитаю.
Мужчина крякнул.
– Зряшное дело, китайское производство.
Раиса не упустила возможности подольститься к нему.
– Какой вы умный, догадались сразу, где коляска сконструирована.
– По-мужски смекнул, – смутился дядька, – фурнитура кругом барахло, крепится на соплях, материалы не чугунные.
– Коляски из чугуна не делают, – ввязалась я в праздный спор.
Раиса подбоченилась.
– Это ты в советские годы не рожала. У нас не повозки были – танки! Вдвоем с места еле-еле сдвигали. Зато служили вечно, от мамы к детям, от бабок к внукам переходили.
– Точно, – подтвердил сосед. – У моей мамаши нас семеро было, так она одного откатает, затем в коляске на рынок банки с огурцами для продажи везет. Пока беременной ходит, каталка вместо помощницы ей – белье на речку отполоскать, сахар из магазина приволочь… Все в ней, в родимой. Потом следующий ребеночек в ней же ездит. И чего? До сих пор цела, на ходу, стоит на даче в сарае. Обтрепалась, правда, немного. Вот это качество было. Чугун! А сейчас? Тьфу! Пластик!
Бони начал лаять.
– Эй, парень, не расстраивайся, отпустит тебя ремешок, – утешил его Олег Сергеевич и утопил серую клавишу.
Из бортика выскочила железная «рука» с соской, сунула пустышку в раскрытую пасть джек-рассела и живо убралась прочь. Бони, окончательно обалдевший, замер.
