Сергей кивнул, словно именно об этом и собирался сам рассказать, пока его не прервали, и продолжил:
— Долго ты скитался, по городам и весям, а потом, видно, попал в дурную компанию. Там многим своим фокусам научился. Думаю, что в какую-то воровскую шайку угодил. Несколько лет с ними погастролировал, а потом решил сам себе хлеб насущный добывать и ни с кем не делиться.
— И тут ты прав. Хотя одно слово я так и не понял. Что это значит «гастролировать»?
Одинцов разъяснил.
— Во, точно так все и было. Я ведь сначала милостыней пробавлялся. Мальчонку многие жалели, хотя были и такие, кто пытался воспользоваться молодостью и моим голодом. Помню одну почтенную даму, которая прилюдно меня кормила и пригласила к себе домой, чтобы я переночевал под крышей. Даже комнату мне выделила богатую, а ночью сама ко мне заявилась, в чем мать родила… — продолжать историю Лех не стал, задумался. — Потом я встретил Малька Черного. Дело это, кажется, в Льсконье было. Он сам меня заприметил и подошел. Слово за слово. И я оказался вместе с ним и его шайкой. Они себя называли Черными Шарфами, носили такие дрянные шерстяные шарфы на шеях. Причем все разного цвета. Черных-то, почитай, только парочку и было на всю банду. Они грабили ночных прохожих, забирались в дома. Я с ними два года гастролировал, так это, кажется, ты называл. У Малька в банде были ребятишки от мала до велика. Даже один семилетний пацаненок. Худой, словно палка, мелкий, зато в любое окошко залезет. Его потом поймали и повесили все в том же Льсконье. К тому времени я уже давно подался на волю. В банде было тепло и уютно, каждый за всех радел. Только вот сам Мальк человек мерзкий. Когда я сбежал, он поклялся меня найти и кишки на волю выпустить, раз я такой свободолюбивый.
— Богатая у тебя жизнь, — покачал головой Серега. — Сдается мне, что ты и сейчас не сошел со скользкой дорожки.
Лех удивленно посмотрел на товарища, потом себе под ноги и ответил:
— Я вообще-то стараюсь по опасным тропинкам не ходить. А то можно и голову ненароком потерять.
— Я не о том. Ты до сих пор этим занимаешься?
— Если ты о воровстве, то конечно, нет. Я построил себе маленький пивной заводик, вот от него и живу. А по миру странствую под видом проходимца, так, ради развлечения, — неожиданно зло ответил Лех.
— Чего ты заводишься? — спросил Серега.
— Я тебе не машина, чтобы заводиться, — неожиданно сказал Шустрик.
Одинцов вытаращился на него, как на чудо света. О какой такой машине он тут говорил, если вокруг одни мечи и глухое Средневековье. Сердце забилось учащенно.
— Повтори, что ты сейчас сказал, — попросил он, боясь, что ему все послышалось.
Но Лех его просьбу проигнорировал.
— Так. Я теперь про тебя все рассказывать буду. Со своей задачей ты справился. Молодец. Настал черед и мне судьбу пытать.
Шустрик выдержал паузу и выдал:
— Вот смотрю я на тебя и сдается мне, что ты не просто драчун забредший. Из других краев путешественник. Вижу я ясно, что ты к нам как бы из другого мира свалился.
От удивления Серега даже рот раскрыл да так и застыл.
Глава 5
Беглецы
Посреди ночи Одинцова разбудили крики, фырканье лошадей и шум сталкивающейся стали. Он раскрыл глаза и резко вскочил, готовый отразить любую атаку, и сразу сообразил, что отражать ему нечего, поскольку он заперт в арестантском фургоне. Ледяной, казавшийся уже нескончаемым дождь помог ему быстрее разобраться в ситуации. Выскочив из сухого закутка, Сергей тут же промок.
— Что всполошился? — недовольно спросил его Лех, поднимаясь с пола.
— Чего это они там расшумелись?
Шустрик тут же насторожился, прислушался к шуму снаружи и бросился к единственному окну. Серега, невзирая на дождь, потеснил его. Вдвоем они пытались рассмотреть в ночном мраке, что происходит. Получалось у них плохо. Были видны только какие-то огненные точки, кружащиеся по лесу, а шум нарастал со всех сторон. Понятное дело, что кто-то с кем-то сражался, только вот ни черта не видно. И это злило и заставляло нервничать. Причем не только Сергея.
Мелькнула какая-то смазанная тень, и в стену фургона вонзилась стрела. Промахнись неизвестный на пару сантиметров, Сереге было бы уже не до побега. Он отпрянул в испуге в сторону. Только что разминулся со смертью. И пусть теперь Танька его и дальше невезучим зовет, неправда это. Тут же он вспомнил, что с Таней они вот уже как три недели расстались, да и вряд ли увидятся в свете последних событий. За этими мыслями и стрела, и промазавшая смерть как-то отодвинулись на второй план. Вновь вернулось любопытство, и он прильнул к окну, беря пример с Леха. Прилетевшая стрела его даже не заставила моргнуть. Видно, к таким делам он давно привыкший.
Они появились со всех сторон. Закованные в тяжелую броню, в шлемах, исполненных в виде свирепой кабаньей головы, с копьями наперевес воины накинулись на оборонявших кортеж князя Боркича рыцарей. Те ожидали нападения, поэтому успели построиться и встретить врага. Первые ряды с громким лязгом столкнулись — и пошла мясорубка.
Серега вытянул шею, прильнул, расплющив об решетку лицо, и увидел, что карета князя лежит неподалеку, опрокинутая на бок. Отломанная, видно, в падении дверца валяется рядом, и никого внутри. Интересно, князь успел сбежать, или сейчас сражается вместе со своими рыцарями? Найти ответ на этот вопрос Серега не успел. Лех ткнул его локтем в бок и яростно зашептал:
— А ведь это, чудак-человек, просто удача, что верчеры напали на княжеский поезд. Теперь мы под шумок можем попробовать дать ноги.
— Слушай, кончай меня называть чудаком. Я Сергей Одинцов. Мне других имен не надо. И кто такие верчеры?
— Верчеры — это вон те кабаньеголовые. Рыцари барона Верчера. Он давно поругался со всеми своими соседями и ведет, по сути, разбойничий образ жизни. А с нашим князем так вообще на ножах. Боркич, помнится, женился на его старшей дочери, а год назад схоронил ее. Поговаривают, князь умучил бедняжку в своем замке. Барон поклялся ему отомстить. Видно, сейчас он и пытается это сделать.
Где-то в глубине леса пропел рожок. Танцующие огненные пятна стали приближаться, и оказалось, что это факелы, которые держат в руках кабаньеголовые рыцари. Похоже, к верчерам пришло подкрепление, и княжеским солдатам грозит скорая и неумолимая расправа. Они сбились в кучу, ощетинились клинками и замерли в ожидании последней схватки.
— Слушай, Одинец, чего стоишь столбом? Быстрее, помогай давай.
Сергей обернулся и увидел, что Лех времени зря не терял. Он засел в углу и усиленно долбил каблуком башмака по доскам пола.
— Тут крыса доску погрызла да и гниль свое дело сделала. Надо быстрее выбираться, пока верчеры не пустили наших ребят на колбасу. Поверь, у барона в плену тоже сладко не будет. Посадит в подвалы и будешь с утра до вечера динамо-колесо крутить, — ворчал Лех, старательно колотя ногой по доске.
