Дура! Или слишком умная? Может, сговорившись с Глебом, обвела Дракона вокруг пальца? Решила утаить аграф. Сыграла любовь с Драконом, чтобы отобрать у него Ал-Наг. Соединить сокровища вместе и стать властительницей мира. Неужели именно из-за её ужасных замыслов и разворачивается Уроборус? А ведь это возможно! Дракон же наделил её непробиваемой защитой. Идиот!
Нет. Это слишком невероятно. Невозможно. Он знает её всю жизнь. Он лечил её коленки. И сейчас готов отдать всё на свете, лишь бы Рина не оказалась предательницей! Но тогда где же аграф?!
Доминик обошёл обе комнаты, кухню, ванную и туалет. Ничего. Открыл дверь на балкон. Ничего! Прошёлся по коридору. Пусто! Ещё пару часов назад он точно чувствовал аграф. Он бы нашёл его, даже если она и говорила, что не знает, где бабушка его спрятала. Дракон был уверен, что найдёт! Потому и промедлил. Но теперь квартира пуста…
Звонок пронзил его, как игла. Это ещё кто — неужели Рина вернулась?! Надо бы хоть свитер натянуть, но звонок так дребезжит…
Доминик выскочил в коридор, распахнул дверь. На пороге стояла бабулька и сверлила его недобрым взглядом:
— А чегой-то у вас дверь нараспашку? И вы кто такой будете? А где Ринка?
— А вы кто? — опешил Доминик.
— Я-то — соседка с нижнего этажа — Зинаида Никитична! — отчеканила бабулька и взглянула на Доминика тем взором, про который говорят: как под микроскопом проверила. — А вот вы-то кто? Никогда вас не видала! И не подходите ко мне! — Бабка ловко выхватила из кармана мобильник и начала лихо жать на кнопки. — В ДЭЗ позвоню и в милицию! И соседке сверху, пусть сюда бежит!
— Погодите! — Доминик опамятовался. — Не надо соседок и милиции. Тем более что она теперь — полиция.
— И что? — фыркнула бабка. — Хоть как назови, лишь бы приезжала скорее!
— Да постойте! Поглядите же на меня!
Бабулька оторвалась от кнопок, подняла глаза и выпалила:
— Эва! Дак ты ж актёр. Я тебя на рекламке видала. Только думала, ты постарше будешь. На Баталова похож из «Москвы, которая слезам не верит». Конечно, не такой красавец, как тот. Но тоже ничего. Так ты Ринкин хахаль, что ли? Вот уж расскажу, не поверят! Она-то у нас всё тихоней ходит. Да, видать, в тихом омуте-то черти и водятся.
Доминику не понравилась бабкина готовность к сплетням. Ведь Рине здесь жить.
— Какой я вам хахаль! — огрызнулся он. — Глядите внимательней!
Бабка скосила глаза и сморщилась:
— И вправду, вряд ли хахаль. Немолодой уже. Говори внятно, кто будешь, а то я быстро!.. — И бабка снова схватилась за мобильник.
— Вы же культурная женщина, Зинаида Никитьевна! — льстиво проговорил Доминик.
— Никитична! — поправила бабка. Но жать на кнопки перестала.
— Извините, Никитична! — поправился Доминик. — Вы же мудрая женщина и сами уже догадались, кто я.
Зинаида вгляделась попристальнее:
— Конечно, вроде не вор. Потому что стоишь заспанный и в одних трениках. Значит, родственник вроде.
— Да вы прямо Шерлок Холмс! — подбодрил Доминик.
— Видала я нового Холмса! — отрезала Зинаида. — Мальчик, конечно, пригож. Картинка. Но нашему Васе Ливанову и в подмётки не годится. У того на лице — ум человеческий, а у нового — компьютер, лампочки мигают.
«Да она киноманка, — вздохнул про себя Доминик. — Не дай бог сейчас сообразит, что я — Холмс и есть». — И он выдохнул:
— Ну?
— Что — ну? — оскорбилась бабулька. — На Холмсов ты точно не похож. Те оба красивые, а ты как-то чудно выглядишь. Небось сидишь на диете. Вон какой тощой! Да ты никак Варвариным братом будешь? Варвара говорила, что у неё брательник меньшой имеется. Аж на двадцать лет моложе. Ты, что ли?
— Я! — уверенно подтвердил Доминик, но внутренне смешался. Ни про какого брата Варвара Петровна никогда не упоминала. Что за новый фигурант?
— А чего ж ты на её похоронах не был? И вообще никогда не заходил? Нехорошо это!
— Я по командировкам мотаюсь. — Дракон сказал чистую правду.
— Конечно, я знаю, вы крепко с Варварой поругались, но всё одно нехорошо! — гнула своё Зинаида. На то ведь она и была Общественницей, чтобы точно знать, что хорошо, а что плохо. — Мало ли как случается, но ведь родственники! А что разница у вас двадцать лет, так это тебя никак не оправдывает. Больше того, ты в расцвете сил, должон был сестре, уже старенькой, помогать. А ты что? Всего-то и прислал одну посылку! Книжки какие-то. Да она их и открыть не успела. Как-то худо ей стало. Ну и померла во сне. Я ещё тогда возмутилась: ну к чему пенсионерке книжки? Деньжат бы перевёл. Эх, непутёвый ты мужик!
И Зинаида с оскорблённым видом повернулась к лестнице.
— Постойте! — крикнул Доминик. — А приходили вы зачем?
— Не твоего ума дело! — огрызнулась бабка и процедила: — Риночке хотела кое-что отдать. Как придёт, пусть сама зайдёт. Тебе не дам!
И бабулька лихо потрусила по лестнице, не вызывая лифта.
Доминик вернулся в квартиру. На этот раз закрыл замок в двери. Всё это ему не нравилось. Какой-то брат, обнаружившийся у Варвары Петровны, о котором не знало Братство. Какие-то книги, после получения которых Варваре и стало худо. Всё это были незнакомые Следы. Утаённые. А все тайны Чёрный Дракон не любил. Тайны вели к гибели. Вот и Варвара умерла внезапно.
Доминик прошёл на кухню. Сел на то место, где вчера сидела Ринка. Стиснул голову. Надо сосредоточиться. Надо найти Ринку! Даже если она спряталась от него на другом конце света. Он должен найти её. Отобрать аграф. Если надо, он применит силу. Потом объяснится с этой строптивицей. Сейчас на разговоры нет времени.
Доминик вздохнул и ушёл в транс. Там были яркие лиловые облака. И оранжевый закат. Картина в тяжёлой золочёной раме. Потом что-то грохнуло, и картина сорвалась со стены. Доминик кинулся прямо под раму. Мгновение он думал, что ему перебило хребет. Боль застлала весь мир. Но ведь это фантомная боль. Только отголоски реальной. А в реальности, как он увидел, где-то в комнате гостиничного типа с кровати вскочила Ринка. Ахая и взвизгивая. Оказалось, что по стене сверху прямо на кровать съехала тяжёлая картина. Хорошо, Ринку даже не задела. Только испугала со сна.
Хорошо… Дракон потянулся к своему ушибленному хребту. Да если бы он не бросился на кровать, закрывая Рину, картина ударила бы девушку, а не сползла аккуратно по стенке. Кто-то продолжает охоту. За Ринкой, за аграфом — какая разница! Где они? Надо найти, и срочно!
Дракон ещё раз вошёл в транс. И опять услышал грохот. Теперь он понял — кто-то бьёт по стене из смежного номера. Удар. Опять падает картина. Другая — натюрморт. Огромная рама рушится на Глеба, спящего в соседнем номере. Но к тому никто не бросается на выручку. Глеб стонет. Он даже не успевает проснуться, как погружается в забытьё. Дракон смотрит, как бледнеет лицо Глеба, но всё же улавливает искры жизни. Тяжёлая картина не стала убийцей. Глеб жив. Дракон скручивает в пальцах дротик жизни и кидает в парня. Ну не везёт этому ловцу — вот уже второй раз не он ловит Дракона, а сам Дракон спасает ему жизнь. Это ли не позор для ловца?..
