Консультант изучил весь портфель инвестиционной активности
клиента и быстро нашёл эффективное решение, не требующее дополнительных затрат.
Среди прочих проектов, энтузиаст яблочного бренди вложился в съёмку телесериала
про брутального, хладнокровного опера по прозвищу Ментол. Рабочее название
проекта было «Вам с Ментолом?». Николай Александрович предложил поменять герою
кличку на Кальвадос. Прошёлся по сценарию, кое-что подправил. Мол, у
милиционера такая привычка: он изживает из своего словаря ненормативную лексику
— заменяет её словом «кальвадос». Например, «кальвадос тебе в глотку», «ребята,
нам кальвадос настал» и так далее. Возникает комический эффект, звучное
словечко застревает в памяти телеаудитории. Название сериала будет «Полный
Кальвадос». Заказчик от идеи пришёл в восторг. На полученный гонорар Фандорин
заказал себе в офис дубовый книжный стеллаж во всю стену — давно о таком
мечтал.
Самое интересное дело в минувшем году было такое: по
зашифрованной грамотке 16 века найти клад, зарытый на реке Оскол во время
нашествия крымского хана Девлет Гирея. Месяц захватывающей работы в архивах и
умопомрачительного дедуктирования, две недели ползания по оврагам с
металлоискателем — и наконец блестящий триумф: найден кувшин с парой сотен
серебряных «чекушек». Общая стоимость клада по акту — пятнадцать тысяч рублей,
при этом находку конфисковала местная милиция из-за неправильно оформленного
разрешения на раскопки. Таким образом, доход — ноль целых ноль десятых. Убыток
— полтора месяца времени, накладные расходы плюс административный штраф. Зато
сколько было счастья, когда в наушниках «Гарретта» раздался победный «цветной»
сигнал!
В общем и целом годовой баланс у «Страны Советов» получился
удручающий. Не лучше складывались обстоятельства и у Алтын Фархатовны
Фандориной.
Профессия, которой она когда-то решила себя посвятить, в
современной России окончательно вышла из моды и, что ещё печальней, стала
гораздо хуже оплачиваться, особенно в условиях кризиса. В девяностые годы,
когда юная задиристая девица выбирала свой жизненный путь, журналистика
почиталась делом важным и прибыльным. Телекомментаторы создавали и губили
репутации политических лидеров, большие чиновники уходили в отставку из-за
стрингерских расследований — одним словом, пресса действительно была «четвёртой
властью».
Потом эпоха публичной политики закончилась, началась эра
тотального канкана. Про «четвёртую власть» никто больше не поминал, пресса
поделилась на две половины: официозно-пропагандистcкую и ту, что, путая с
проституцией, называют древнейшей из профессий.
С выживаемостью у Алтын было всё в порядке. Поначалу она
неплохо приспособилась к новой реальности. Коли не стало
общественно-политической журналистики, Алтын перешла в сектор «честного
глянца»: возглавила автомобильный ежемесячник для женщин. Но комфортное
шеф-редакторское кресло (чудесная зарплата, хорошие бонусы плюс каждый месяц
новое авто на тест-драйв) в последнее время стало скрипеть и шататься, того и
гляди совсем развалится. Журнал сменил владельца. На беду, у нового хозяина
любовница оказалась страстной автомобилисткой. К тому же девочке захотелось
иметь собственный журнал — в её кругу это считалось «круто». Через некоторое
время стало ясно, что дни прежнего шеф-редактора сочтены. Владелец только и
глядел, к чему бы придраться, чтобы выставить её за дверь. Алтын пока
держалась, но иллюзий не строила. Надеялась лишь на то, что владельцу надоест
расставлять капканы и он уволит её по-честному, то есть с выплатой выходного
пособия. На эти деньги можно будет год-другой перебиться, пока не подыщется
новая работа. Однако найти что-то приличное вряд ли удастся — журналы
закрываются, штаты сокращаются. Безработных шеф-редакторов в Москве, что
пингвинов в Антарктиде…
— Старушка, конечно, пассажир тяжёлый, — сказала Николасу
жена, — я тебе сочувствую. Но ничего, потерпишь. В кои-то веки сделаешь что-то
не для себя любимого, а для семьи. Бабуля на девятом десятке, она вышла на
финишную прямую. Вопрос — кому достанется приз. Или она завещает свои миллионы
какому-нибудь фонду по спасению мухи цеце, или вспомнит, что у неё есть бедный
племянник, у которого двое трудных детей и без пяти минут безработная жена.
Пусть старая зараза полюбит тебя последней немеркнущей любовью.
Сколько Николай Александрович ни возмущался, сколько ни
стыдил супругу за низменное стервятничество, Алтын не устыдилась и напора не
ослабила.
— Ничего, Евгений Онегин поехал же пасти своего дядю. А у
Онегина, между прочим, детей не было!
Оборона магистра рухнула, когда тётя Синтия сделала мощный
ход: сообщила, что совершит с племянником лишь первую часть маршрута, до
острова Мартиника, а там останется, чтобы пройти курс кактусотерапии; каюта же
(невероятный двухэтажный «люкс» с собственной террасой) останется в полном
распоряжении Ники. На оставшиеся две недели круиза к нему смогут присоединиться
жена и дети, перелёт тётушка оплатит.
— Тортуга! Барбадос! Аруба! — пропела Алтын, водя пальцем по
карте. — На халяву! По системе «всё включено»!
— Не обольщайся, — уныло молвил Фандорин, понимая, что
проиграл. — Знаю я эти лайнеры. Там одних чаевых раздашь столько, что хватило
бы на двухнедельный отпуск в Египте.
— Ты совсем не думаешь о детях, — обрушился на него
последний, добивающий удар. — Когда ещё они смогут побывать в этих сказочных
местах? А вот Синтия, лапочка, о них подумала.
Если уж Алтын называет тётю «лапочкой», дело совсем труба,
подумал тогда Николай Александрович.
Первая встреча железных женщин произошла тринадцать лет
назад. Фандорин привёз юную жену в Лондон — показать свой родной город. Ради
такого дела выбралась из Кента и тётушка. Встретились в отеле «Савой», на
знаменитом тамошнем afternoon tea.
[4]
Синтия вырядилась, будто вдовствующая
герцогиня на Эскотские скачки: костюм в цвет розового жемчуга, несусветная
шляпа и всё такое прочее. Должно быть, желала, чтоб московитка осознала весь
масштаб свалившегося на неё счастья — войти в такое семейство! Алтын же в ту
пору ещё числила себя стрингером и одевалась согласно имиджу. Была она в сандалиях
и бесформенном холщовом балахоне, чёрные волосы украшены разноцветными
индейскими бусинами. К этому надо прибавить огромный живот с дозревающей
двойней, по случаю которой на балахоне были вкривь и вкось нашиты луна с
солнцем.
