Пещера была вытянута неправильным овалом от входа влево —
справа виднелась глухая стена. Иначе говоря, мы находились как бы на самом
зюйд-осте рудника, в правом нижнем его краю. Прямо напротив входа чернел первый
шурф. Во втором ряду их было два; в третьем три; в четвёртом — четыре и так
далее.
Прыг-скок, прыг-скок. Помогая себе крыльями, я перескочил
через четыре отверстия, двигаясь по прямой. Каждый бросок равнялся примерно
десяти футам, то есть продвинулся я на сорок футов.
С каблука на носок? Что это может значить? Очевидно, поворот
под прямым углом.
Поскольку колодцы, через которые я перепрыгнул, все
находились у края пещеры (правее их была уже стена), повернуть можно было
только налево, что я и сделал.
Не на запад, на восток.
То есть как это? Считалка будто поправляла меня, говоря:
нет-нет, ты ошибаешься. Поворачивайся к востоку, то есть направо.
Но ведь там ничего нет? Огонь факелов освещал сплошную,
непроницаемую породу. Судя по следам от кирки, её в своё время обрабатывали —
очевидно, чтобы убрать скос. Внизу валялись два продолговатых камня, один
потолще, другой потоньше. Вероятно, это были куски породы, вынутой из какого-то
шурфа. Но если так, почему они правильной, прямоугольной формы? Какому болвану
пришло в голову тратить время на то, чтоб обтёсывать бесполезные глыбы?
Ах, ах! — закудахтал я, испытав настоящее сатори, сиречь
озарение души.
С клёкотом полетел я к моей питомице, схватил её клювом за
рукав, стал дёргать.
— Что с тобой, Клара? — удивилась она. — Почему ты кричишь?
Что стряслось?
Я стал перепрыгивать через колодцы, изображая «прыг-скок,
прыг-скок, с каблука на носок», после чего поворачивался вправо, садился на
камень побольше, на камень поменьше. Орал во всю глотку. Потом проделывал тот
же маршрут снова, снова и снова.
— Хватит валять дурака, Эпин! — рассердился штурман. — Ваш
попугай рехнулся. Перестаньте на него пялиться! Лучше помогите привязать канат!
— Постойте-ка… Что это там, у стены?
Летиция подошла к камням, потрогала рукой их обтёсанные
грани.
— Логан, идите сюда! Смотрите, этот кусок базальта похож на
брусок для точки! А этот, тонкий, на оселок!
Ну слава Будде, наконец-то сообразила!
— С оселка на брусок, — пробормотала она, нагибаясь. — Что
это может значить?
Соображай, соображай! Я бы тебе показал, но задача мне не
под силу.
Девочка стала на меньший прямоугольник, и он едва заметно
опустился. Нажала ногой на второй — что-то заскрипело, ухнуло. Часть стены,
казавшаяся сплошным массивом, со скрежетом отползла в сторону. Открылся лаз.
Этот механизм был устроен по тому же принципу, что и выдвигающийся козырёк, что
отодвигал водопад.
— Ийя!!! — пронзительно завизжал Гарри. — Чутьё никогда меня
не подводит! Я знал, Эпин, вы — тот человек, который мне нужен! Пустите, я
первый!
Он ринулся вперёд, схватив ближайший факел. Я обогнал ирландца
— мне тоже хотелось поскорей увидеть сокровище.
Глава 21
И башкой об потолок
Пурпурные сполохи запрыгали по бугристому своду ещё одной
пещеры. Она была гораздо меньше первой и показалась мне странной. Стена, сквозь
которую мы проникли, отличалась от остальных. Она была ровной и явно
рукотворной, сложенной из грубо вытесанных камней. Довольно скоро я сообразил,
что испанские строители намеренно отгородили эту часть спрятанного в горе
дупла, чтобы скрыть настоящую шахту — все колодцы, расположенные в первом
отсеке рудника, были обманными. С внешней стороны хитроумные строители придали
стене тайного рудника естественный вид, а изнутри этого делать не стали, ибо
маскировать выход не имело смысла.
— Но здесь пусто! Ничего нет!!! — заревел Логан.
Он метался, размахивал факелом, и совсем не смотрел под
ноги. Просто чудом не свалился в квадратное отверстие, выдолбленное прямо
посередине пещеры. Колодец был шириной футов в семь, укреплён добротным
бордюром. Я-то сразу заметил эту шахту и попробовал в неё заглянуть, но жерло
зияло непроницаемой чернотой.
Ирландец опять кричал. Сначала чертыхался из-за того, что
чуть не сверзся в дыру; потом ликовал, громогласно выражая уверенность, что
сокровище находится именно здесь. Этот шумный человек был весьма утомителен,
особенно если учесть, что каждый его вопль отдавался многократным эхом.
Моя питомица вела себя гораздо сдержанней и разумней. Без
лишних слов она стала носить из большой пещеры факелы, расставляя их по
периметру. Обнаружилось, что в углу сложены кирки и лопаты, стоят лампы и даже
есть бочка с маслом, которое за несколько десятилетий не утратило своей
горючести. Мы зажгли фонари, и в руднике стало совсем светло.
Пока кладоискатели перетаскивали подъёмник, я попробовал
проникнуть в колодец. Увы, он был недостаточно широк. Я не умею спускаться
вертикально, мне необходимо хотя бы минимальное пространство, чтобы двигаться
вниз по спирали, но простора для манёвра оказалось недостаточно. Пришлось
ждать, пока они наладят устройство.
Сначала опустили одно сиденье, прикрутив к нему лампу. Шаг
ворота соответствовал двум футам. Летиция повернула рычаг сорок пять раз,
прежде чем снизу донёсся глухой стук. Мы со штурманом жадно смотрели вниз.
Ничего кроме стенок, по которым покачивались тени, видно не
было.
— Вытягивайте обратно! Буду спускаться! — Гарри
пританцовывал от нетерпения. — Совершенно ясно, что Пратт спрятал сокровище в
шахте! Там наверняка вбок уходит штрек, из которого когда-то добывали серебро.
Крутите живей, Эпин, чёрт бы вас побрал!
Он сорвал с себя платье и остался в одних панталонах. Хотя в
пещере было довольно холодно, безволосая грудь Логана блестела от пота. Саблю
он со звоном швырнул на пол.
— Неужели… Господи, неужели… — всё повторял ирландец, то
всхлипывая, то смеясь. — Ах, Эпин, мой славный Эпин, мы с вами богачи!
А я думал: пожалуй, самое сильное ощущение — не само
счастье, а его предчувствие. Неважно, что именно делает нас счастливыми. Кого —
богатство, кого — любовь, кого — победа или открытие. Потом, конечно, окажется,
что плод не без червоточины, а горизонт отодвинулся и снова недосягаем, но миг
приближения к счастью неомрачим ничем.
— Помните, друг мой, я вам доверился! — донеслось уже из
шахты, когда Летиция начала опускать ирландца. — Нет хуже греха, чем предать
товарища!
