Лола, конечно, не была женой, однако, живя в одной квартире
с нормальным среднестатистическим мужчиной и ведя с ним общее хозяйство, волей-неволей
испытывала на себе все бури и катаклизмы семейной жизни.
Положа руку на сердце, характер у ее компаньона вполне
приемлемый, с его недостатками можно мириться, однако из голодного Маркиза вся
вежливость улетучивается, как эфир из неплотно закрытой склянки, и спокойно
можно услышать от него фразу типа: «Целый день дома сидела – пожрать
приготовить не могла!»
Лола, конечно, такого не спустит, заведется, и вечер
окончится скандалом.
Все эти мысли проносились у Лолы в голове, пока она летала
на кухне от мойки к духовке, шарила по кухонным шкафам и отделениям
холодильника.
Осмотр ее не порадовал. Как оказалось, в доме совершенно нет
продуктов быстрого приготовления, того, что можно залить кипятком, разогреть в
микроволновке или употребить в сыром виде. Другая женщина на ее месте
расстроилась бы и помчалась в магазин за дежурными пельменями, однако не зря
Лола была племянницей замечательной тетки Калерии Ивановны. Ее черноморская
тетя Каля не признавала ни консервов, ни полуфабрикатов, готовила отлично, вкусно
и калорийно, и до сих пор при упоминании о том невозвратном времени, когда у
них гостила замечательная Лолина тетка, у Лени в глазах зажигаются мечтательные
огоньки.
Лоле, конечно, до тети Кали как до неба, однако кое-чему
тетка все-таки ее научила. Лола нашла в морозилке килограмм фарша и кусок
окаменелого песочного теста, покачала головой и вздохнула. Затем она пошарила в
хлебнице и отыскала там половину зачерствевшего батона. Потом почесала в
затылке и полезла в ящик для овощей, где обнаружила четыре луковицы и печальную
морковку. И наконец, в кухонном шкафчике давно уже стояла большая стеклянная
банка с сушеными белыми грибами. Нахмуренные Лолины брови тотчас разгладились,
и она приступила к делу, стараясь не смотреть на часы.
Поставив вариться грибной суп, Лола вытащила размороженный
фарш из микроволновки и сунула туда кусок теста. Фарш заправила солью, луком и
пряностями, размяла туда же булку, чтобы был понежнее, и, подозрительно
оглядевшись по сторонам, прикрыла миску самой тяжелой крышкой.
В доме проживала троица хулиганских зверей, и если попугай
не станет покушаться на мясное блюдо, то кот и Пу И не отказались бы
попробовать.
Сама Лола направилась к соседке. Соседка по площадке
Маргарита Степановна жаловалась вчера при встрече, что муж ее Вова привез из
деревни от матери полтонны яблок, что яблоки эти заняли у нее полкухни, что она
наварила повидла, сделала шарлотку, слоеный пирог и яблочный штрудель, после
чего Вова сказал, что он на яблоки уже и смотреть не может, а у хомяка Персика
от яблок вообще, не к столу будет сказано, расстройство желудка.
Лола вернулась через десять минут с полной сеткой яблок.
Обрадованная Маргарита порывалась напоить ее чаем с яблочным повидлом, но Лола
вырвалась, заботясь о супе, оставленном на плите.
Лола открыла дверь и услышала из кухни характерные звуки –
звяканье миски и чавканье, потом тяжелый плюх, как будто на пол упало что-то
мягкое и тяжелое – ватный матрас или огромная пуховая перина. На бегу Лола
поняла, что случилось именно то, чего она боялась, и не ошиблась.
Крышка с миски была сдвинула, и примерно четверть фарша
съедена. Кот уже успел спрыгнуть со стола – это его Лола приняла за ватный
матрас – и смотрел теперь с упреком на попугая, который был посажен на
холодильник, чтобы сверху, надо полагать, наблюдать за окрестностями и
своевременно сигнализировать сообщникам об опасности. Однако Перришон не то
заснул, не то зазевался, и теперь кот испытывал праведное негодование.
«Не на кого положиться в этом мире!» – прочла Лола в
изумрудных глазах.
Трусишка Пу И бегал по столу, боясь спрыгнуть на пол.
– Одна женщина в Америке, – грозно сказала Лола, уперев
руки в бока, – выкупала свою собачку. И решила высушить ее в
микроволновке. Собачка сыграла в ящик. Об этом даже в газетах писали! Вы
думаете, женщину посадили в тюрьму за жестокое обращение с животными? Ничуть не
бывало! Она подала в суд на компанию по производству микроволновок – дескать,
отчего они не написали в инструкции, что нельзя сушить там собак? Так что ей
еще и компенсацию выплатили!
– Все вр-рет! – крикнул попугай с холодильника.
Доверчивый Пу И прямо на столе упал в обморок от страха.
Аскольд и ухом не повел – он прекрасно знал, что кот такого внушительного
размера не влезет в микроволновку. Конечно, Лоле сразу же стало жалко песика,
которого нахальный кот сделал козлом отпущения, тем более что фарша еще
осталось для Лени. Коту повезло – Лола даже не шлепнула его полотенцем.
В этот день звезды явно благоприятствовали Лоле, поскольку
ее компаньон сначала долго беседовал с Иваном Францевичем, потом заехал еще к
своему приятелю Уху поговорить о машинах, потом застрял в пробке. Так что когда
кот Аскольд встал с насиженного места на диване, потянулся и побрел в прихожую,
что предвещало появление его любимого хозяина, у Лолы было все в полном ажуре.
Грибной суп попыхивал на плите, в духовке томился мясной
рулет с луком и яйцами, а на столе красовался круглый песочный пирог с яблоками
и корицей, причем Лола зорко следила, чтобы попугай не склевал песочную
поджаристую корочку.
Леня вдохнул упоительные запахи и расплылся в довольной
улыбке. Когда Лола налила ему большую тарелку грибного супа, плюхнув туда
солидный шмат сметаны, он подумал, что был к ней несправедлив, что она, хоть и
бывает порой капризна и вредна, все же обладает некоторыми полезными
качествами. Когда Лола поставила на стол блюдо с нарезанными кусками мясного
рулета, Леня почувствовал себя счастливейшим человеком на свете. А уж когда
Лола налила ему крепкого ароматного чая и положила солидный кусок яблочного
пирога, Леня был твердо уверен, что его подруга – лучшая из женщин.
– Как твой визит к ювелиру, – начала Лола
издалека, – удалось выяснить что-нибудь нужное?
– Ну, от Ивана Францевича с пустыми руками никогда не
уйдешь, – протянул Леня. – Однако на этот раз ничего определенного, одни
слухи и легенды. Незадолго до революции в петроградских газетах писали о
пропаже большой коллекции драгоценностей, которые прадед Михаила делал сам, не
по заказу, а для себя. Было у старика такое хобби. А после его смерти все
пропало.
– Да что ты! – Глаза у Лолы загорелись, как всякая
женщина, она обожала драгоценности, а также всевозможные истории о кладах,
замурованных в стену и найденных совершенно случайно. – И что там было,
бриллианты?
– Изумруды! – ляпнул Маркиз, вспомнив об упомянутом
Иваном Францевичем фермуаре.
– С ума сойти! Изумруды! – вздохнула Лола. – А ты
говоришь, что подруга у этого Михаила – брюнетка… Так ей изумруды не пойдут,
лучше бы рубины…
– Лолка, ты совсем сбрендила! – рассмеялся Леня. –
Ну какие изумруды? Я же тебе говорю – это все слухи, причем были эти слухи сто
лет назад. Прадедушка умер в одна тысяча девятьсот шестнадцатом году, и с тех
пор про драгоценности никто ничего не слышал!
