– Капице звони, телефон в книжке! – рявкнул
Коломеев. – Черт, не будет она ждать, сегодня к ним придет! Они же
уезжают… Михалыч, быстрее, быстрее!
– Не гунди, начальник, – огрызнулся тот. – И
так все возможное из мотора выжимаю. Ну давай, милая, гони…
Тетя Шура постояла минуту на пороге, собираясь с силами,
выпрямилась. Значит, ты, Витя, собрался сегодня уехать? Нет, голубчик, так
просто ты не уедешь.
Она вспомнила, что сын сказал про охотника, и на секунду
задумалась. Хотя, в конце концов, для того, что она наметила сделать сегодня,
охотник не был помехой. Она сделала три шага по коридору, чуть прихрамывая,
вошла в комнату и плотно прикрыла за собой дверь.
– Ой, тетя Шура, – встала с места Тоня. –
Здравствуйте!
Охотник только кивнул от окна, а Виктор слегка недовольно
произнес:
– Добрый день, тетя Шура. Попрощаться пришли?
Она молча смотрела на него – грузная, пожилая женщина с
землистым лицом.
– Тетя Шура, в чем дело? – поморщился Виктор,
ожидая очередных неприятностей. – Вы из-за драки с Колькой? Так он сам
напросился, уверяю вас, вот и Тоня может подтвердить…
– Нет, Вить, – покачала головой тетя Шура. –
Не из-за драки. Сказать я тебе хотела кое-что…
Она сделала шаг навстречу Виктору, и в этот момент дверь
распахнулась. В комнату влетел красный, запыхавшийся Капица, держа в руках
пистолет.
– Стоять всем, не двигаться!
Тетя Шура шарахнулась в сторону, Тоня вскрикнула, а Женька
попытался вскочить, но его остановил крик Капицы:
– Сидеть! Сидеть, я сказал!
Женька, не сводя глаз с направленного на него пистолета,
опустился на место. Тетя Шура прижалась к стене.
– Дуру убери, – негромко посоветовал
охотник, – пальнешь невзначай.
– Пальну, – согласился Капица, по-прежнему тяжело
дыша. – Ой, пальну! Может, оно и к лучшему будет, а? Что же ты, девочка,
наделала?
– Степан Иванович, вы что? – испуганно спросила
Тоня.
Виктор пытался что-то сказать, но у него ничего не
получалось.
– Да ничего, ничего. Ты отсядь подальше, Антонина
Сергеевна. То-то мне призраки мерещились, старому дураку! Ты, милая моя,
думаешь, что этот добрый человек – Евгений Горич?
Он кивнул на охотника, и, не сводя с него пистолета,
закончил:
– Нет, Антонина Сергеевна. Женя это Басманова, вот кто.
Глава 21
Лай собак за околицей и скрип входной двери, которую то
закрывал, то распахивал ветер, да тяжелое дыхание человека с пистолетом в руке
– вот и все звуки, которые слышны были в комнате. Тоня, ничего не понимая,
смотрела на охотника. «Капица сошел с ума, – подумала она. – Что за
чушь он несет?»
И вдруг перед ее глазами встала старая, выцветшая от времени
фотография с желтоватыми пятнами по краям. На этой фотографии высветилось,
возникло прямо перед ней четко и ясно одно-единственное лицо, а другие словно
отошли назад, размываясь тенью. Черноглазая девчонка в футболке, похожая на
мальчишку, улыбалась Тоне.
И тут, словно по причуде злого колдуна, лицо ее начало
меняться – меняться стремительно и как-то странно. Оно пополнело, раздулись и
обрюзгли щеки, сделав его одутловатым, черные глаза потускнели и спрятались под
бровями. Но неестественней всего было появление редкой, торчащей из бугристой
кожи в разные стороны щетины. Лохматые, неопрятные волосы неопределенного
цвета, оплывшее тело… Кто-то, завершивший превращение, засмеялся у Тони над
ухом и растворился, довольный собой. Отделенный от нее столом, перед Тоней
сидел охотник Женька Гурич.
– Это… Как же это? – нарушила ошеломленное
молчание тетя Шура. Она сделала шаг к Женьке и наклонилась, вглядываясь в лицо
охотника. – Господи, Женечка, как же так?!
– Твою мать! – раздался сзади хрипловатый голос
Виктора, успевшего прийти в себя. – Так ты операцию сделала? По смене
пола? Я прав, Степан Иванович?
Капица молча кивнул, не сводя глаз с охотника, кривящего
губы в странной усмешке.
– По смене пола? – Тоня сначала услышала слова, а
потом поняла, что сама их произнесла, повторив эхом вслед за мужем.
– Что вас, собственно, так удивляет? – усмехнулся
Женька, и тетя Шура отскочила назад, а Капица повел пистолетом, хотя охотник не
шевельнулся. – Квартирку воронежскую пришлось продать, конечно, да только
она ведь мне и не нужна уже была. Это было неприятно, но не так уж и сложно. Я
имею в виду саму операцию. А все дальнейшее – уколы, гормональные препараты –
было гораздо неприятнее.
– Зачем? – прошептала Тоня пересохшими
губами. – Зачем вам это все?
– Как зачем? – удивился Женька. – Чтобы убить
Витьку, конечно.
Слова охотника прозвучали так обыденно и естественно, что на
секунду Тоня и сама удивилась: как же она не поняла? Разумеется, чтобы убить ее
мужа.
– Убить меня? – раздался голос Виктора. – Не
получилось, Женечка. Совсем ничего не вышло, мисс Басманова.
– Не получилось, – согласился Женька. –
Степан Иванович помешал. А ведь жену твою я уже почти спровадил… – В
голосе его звучало сожаление. – Жаль, жаль. Конец я тебе приготовил
занимательный.
– Можно узнать, какой именно? – иронично осведомился
Виктор.
Женька промолчал и только бросил взгляд на Тоню, не
сводившую с него глаз.
– Антонина Сергеевна, отойди-ка подальше, – резко
сказал Капица. – А я на твое место сяду. Пока Коломеев с дружиной не
подъехал, подержу-ка я тебя, милая Женечка, под прицелом.
– Я тебе не милая Женечка, – отозвался
охотник. – Ты документы мои видел? Читать умеешь? Там все написано.
– Значит, хочешь все-таки мужиком быть, – хмыкнул
Виктор. – А мужичонка-то из тебя получился хреновенький!
Первый раз за все время Женька перевел взгляд на Виктора и
неожиданно улыбнулся.
– Не хреновенькими, Витя, мои братья были. А я уж…
какой получился. Все лучше, чем бабой быть.
– Женя, Женя, ты что! – очнулась тетя Шура. –
Ты что говоришь! Неужели это ты их… Твоих рук дело… Трое забытых… Да за что же,
господи?!
Женька задумчиво посмотрел на нее и помолчал. Потом, качнув
головой, произнес:
– Как за что, тетя Шура? За дело. Их нужно было убить,
обязательно, – в его словах звучала глубокая убежденность. –
Во-первых, чтобы Витеньке нашему подарить, а во-вторых, потому что они мешали.
– Чем же они тебе, сволочь такая, мешали? – не
выдержал Капица.
– Глашка узнала меня, у нее всегда память хорошая была
на лица, – обстоятельно пояснил охотник. – К дому Степаниды пришла,
начала глупости всякие расспрашивать, а у самой глаза пакостные-пакостные. Не
ровен час, проговориться могла. Да и вообще, дрянная бабенка была, таким на
свете и жить незачем. Что в детстве мерзости творила, что сейчас… С ней легко
все получилось. – Женька улыбнулся. – Сказал ей, что встретиться
хочу, она и попалась. Думала, должно быть, душу ей начну открывать, тут она с
меня легкие деньги и потянет. Глупая, глупая…
