– Сбегаю, сбегаю, – закивала дочь, – заодно и
конфеток Вальке с Васькой подкуплю.
– Балуешь ты их, – проворчала тетя Шура. –
Совсем от рук отбились, где хотят, там и колобродят.
Она вспомнила белые вихрастые головенки внучат, мордашки,
усыпанные конопушками, и губы ее растянулись в улыбке.
Вечером Тоня возилась на кухне. Старенькая газовая плита
была до жути грязная. Поверхность-то ее с конфорками она, конечно, на второй же
день отмыла, а вот до духовки руки не доходили. А духовка должна быть отдраена,
а то как же в ней готовить? Чем же ее так замызгали…
Проворные Тонины руки в перчатках оттирали противни, дверцу
духовки, пол под плитой. Когда очередь дошла до ручек, в дверь постучали.
– Хозяева! Открывайте! Есть кто?
Тоня сняла перчатки и пошла к двери, крикнув на ходу:
– Иду, иду, одну секунду!
Интересно, кто это? Голос, похоже, старческий. Тоня
распахнула дверь.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась она с
пожилой женщиной, седые волосы которой были забраны в аккуратный пучок.
– Здравствуй, красавица, – несколько удивленно
протянула тетя Шура. – Скажи, а хозяин-то дома?
– Нет, хозяин поздно вечером будет. Ой, да вы
проходите, пожалуйста, присаживайтесь. Только мы еще порядок навести не успели,
уж извините. Всего пять дней как переехали.
Тетя Шура прошла в дом, оглядываясь по сторонам и пристально
рассматривая вещи. Да, при прежних хозяевах, конечно, пошумнее тут было и
погрязнее. А эта, с косой, чистоту навела, смотри-ка. Видать, не белоручка.
– Меня Антонина зовут, – обернулась к ней
девушка, – можно просто Тоня.
– Ну а меня тетей Шурой зови, как все. А скажи-ка мне,
Тоня: муж твой, Виктор, сам из нашей деревни?
– Да, конечно, – кивнула Тоня. – Мы потому
здесь дом и купили, что у Вити все детские воспоминания с этим местом связаны.
Ну, то есть не именно с домом, а вообще со всей деревней. У него и друзей много
было, понимаете?
– Как не понимать, – усмехнулась гостья, –
если с моими Юлькой, Сашкой и Колькой твой Витя годов, почитай, пятнадцать
подряд каждое лето играл. Выросли вместе, на моих глазах, можно сказать. Что ж
не заходит-то твой красавец, а?
– Тетя Шура, я не знаю, – смутилась Тоня. –
Понимаете, он сейчас работает допоздна…
– Ладно, ладно, ты не оправдывайся, – махнула рукой
старуха, – Витька пусть оправдывается. Ты скажи, как тебе здесь, нравится?
– Нравится, только непривычно, – призналась
Тоня. – Ой, тетя Шура, – спохватилась она, – я ведь даже чаю вам
не предложила!
– Предложи, предложи, милая моя, вот чайку-то я с
удовольствием выпью. Я ведь тебе и вареньица яблочного захватила.
– Спасибо, зачем же вы…
– Да ты не спасибкай, варенье мое все Калиново лопает,
даже и те, кто яблочное не особо уважает.
Пока Тоня расставляла на столе тонкие фарфоровые чашки, тетя
Шура шелестела пакетиком и наконец выставила на скатерть небольшую баночку, в
которой светилось розоватое варенье. В прозрачном сиропе плавали маленькие,
аккуратные золотистые дольки, и Тоне сразу же захотелось съесть всю банку.
– Красиво как! – восхищенно сказала она. – А
вы мне потом рецепт дадите? Здесь ведь яблок уйма…
– Дам, дам, ты попробуй сначала. Вдруг не понравится?
Хотя все мои его съедают быстро, зима начаться не успеет, а уж нет ни банки.
Вскипятив чайник, Тоня разлила по чашкам ароматный черный
чай с травами, который Виктор покупал в каком-то маленьком московском
магазинчике по невозможной цене. Правда, чай был действительно очень вкусным.
– Тетя Шура, – осторожно спросила Тоня, поставив
чайник на середину стола, – а из друзей Виктора здесь кто-нибудь остался?
– Конечно, остался. Да хоть все мои. Юлька – та вообще
со мной все лето живет, а Колька с Сашкой в отпуск да на выходные приезжают.
Чего тут ехать-то? Час всего от Москвы.
– Это дети ваши?
– Ну да, я ж тебе говорю, они с Витькой пятнадцать лет
подряд каждое лето не разлей вода были. Ну, в Москве-то, конечно, не больно
приятельствовали, потому как жили в разных концах. Хотя созванивались, конечно.
А уж потом, когда постарше стали, Витьку-то твоего родители на лето стали в
Болгарии всякие отправлять, да и еще куда подальше. А как дед с бабкой дом свой
продали и к Татьяне с Андреем переехали, так и вовсе приезжать перестали. Да и
чего: дом-то потом сгорел, на пепелище, что ли, ездить?
Старуха тяжело поднялась и вышла на крыльцо.
– Тетя Шура, – спросила последовавшая за ней
Тоня, – скажите, а вон в том доме, соседнем, кто-нибудь живет?
– В Машкином-то? Да нет, заброшенный он. А жалко, дом
хороший, добротный. Не чета этому, конечно, но тоже на совесть строили. Там,
кстати, Андрюшка жил, тоже Витькин дружок хороший. У них тут вообще большая
компания была. Ну да тебе обо всех Витька пускай рассказывает.
– Почему же там сейчас пусто? Случилось чего?
– Да как тебе сказать… – задумчиво протянула тетя
Шура. – Пожалуй, что и случилось. Витя о том лучше моего знает, вот у него
и поспрошай. Может, и мне потом что расскажешь, я старуха любопытная. А как
варенье варить, я тебе потом напишу, как супруг твой в гости ко мне заглянет.
Только из твоих яблок самого вкусного, какое должно быть, не получится.
– А из каких получится?
– А вон видишь, за оградой китайка растет? Старое такое
дерево, все в мелких яблочках… Вот из них самое объедение и получается, даже
моему варенью не чета. У меня ведь сорта другие, мельба там всякая, белый
налив, антоновка, а китайки нету. Эх, хороши яблочки, хороши… Будь я помоложе,
сиганула бы через ограду, и всех делов…
Старуха подмигнула Тоне, спустилась по скрипящему крыльцу и
пошла к калитке.
– Ну, заходи, Антонина, – обернулась она от
яблони. – Даст бог, надолго вы тут осядете, а жить-то по-соседски надо.
Так мужу своему и скажи.
– Скажу. До свиданья, тетя Шура, за варенье спасибо.
Соседка махнула рукой и пошла по тропинке.
Тоня вернулась в дом, уселась за стол и допила остывший чай,
заедая его вареньем. Какое же вкусное! Даже удивительно: из яблок – и такая
вкуснятина. Все, надо Вите оставить. Странно, почему же он к этой бабушке ни
разу не зашел? Вон она его как хорошо знает. Ведь с детьми ее дружил… Спрошу,
решила Тоня. А вообще с соседями дружить надо. Вот она в субботу пирогов
напечет и пойдет знакомиться…
Закрыв банку и убрав ее со стола, Тоня опять вышла на
крыльцо. Ярко-алые яблочки на китайке в заброшенном саду словно светились в
воздухе. Тоне вдруг захотелось набрать хотя бы корзинку этих яблочек, а потом
по рецепту соседки сварить из них варенье, чтобы Виктору понравилось. Тетя
Шура, наверное, его маленького угощала. Вот он удивится, когда жена ему точно
такое же варенье приготовит! Да и срывать-то яблочки не придется, там наверняка
падалицы можно целый мешок набрать.
