Однажды вечером, сидя за книжкой, она услышала стук. «Опять,
наверное, Лидия Семеновна хочет своими пучеглазыми похвастаться», – решила
Тоня. Но на крыльце, только недавно приведенном Виктором в порядок, стояла
высокая сухопарая женщина с седыми волосами, забранными в тугой пучок, и без
улыбки смотрела на нее.
– Добрый день, – растерянно поздоровалась Тоня.
– Добрый вечер, – поправила женщина. – Меня
зовут Ольга Сергеевна, я ваша соседка из дома напротив.
И махнула рукой куда-то в сторону. Но Тоня, вспомнив
рассказы тети-Шуриного семейства, поняла, о чем она говорит: неожиданная гостья
– мать того самого предпринимателя, который для нее громадный дом отгрохал.
– Проходите, пожалуйста, – пригласила Тоня. –
Я сейчас чайник поставлю.
– Спасибо, не стоит. Я к вам, собственно, по делу.
Гостья оглядела комнату, в которую ее провела Тоня.
– Как вас, девушка, зовут?
– Тоня.
– Тоня, я хочу сразу перейти к цели моего визита, чтобы
не тратить зря ни мое, ни ваше время.
Тоня, недоумевая, смотрела на Ольгу Сергеевну во все глаза.
– Я прошу вас принять меры к тому, чтобы ваши дети
больше не появлялись на моем участке. Если вы этого не сделаете, то последствия
окажутся для вас весьма неприятными: я вынуждена буду обратиться к участковому.
Мне не нравится подобное нахальство, и хотя я допускаю, что вы не в курсе…
– Постойте, постойте! – перебила ее нахмурившаяся
Тоня. – Какие дети? Какой участок?
Гостья помолчала секунду, затем продолжила ровным голосом:
– Я, кажется, вполне доступно объяснила: ваши дети все
каникулы бегают по моему участку. Если вы предпочитаете притворяться и не
понимать, о чем идет речь, что ж, дело ваше, но о последствиях вы
предупреждены.
Женщина смотрела слегка высокомерно, и Тоня неожиданно для
себя рассердилась.
– Знаете что, Ольга Сергеевна, о последствиях вы можете
повторить еще хоть десять раз и обойти всех участковых на свете, но никаких
детей у меня нет! Поэтому я понятия не имею, кого вы там ловите на своем
участке. Ловите и дальше, но ко мне ваши проблемы не имеют никакого отношения.
– У вас нет детей? – удивленно переспросила
женщина.
– Я вам, кажется, тоже вполне доступно
объяснила! – От злости в Тоне проснулась агрессивность. – Детей у
меня нет, поэтому вы обратились не по адресу.
– Но я видела этих детей у вас в саду. Двое,
светловолосые, мальчик и девочка.
«Васька с Валькой нахулиганили!» – дошло до Тони.
– Ольга Сергеевна, я не запрещаю детям бегать у меня по
саду. Если нравится – пускай, лишь бы деревья не ломали. Но они не мои дети, я
вам в третий раз повторяю.
– Ну что ж, – пожала плечами женщина, – в таком
случае прошу прощения за беспокойство. Всего доброго.
Седая голова на высокой длинной шее чуть наклонилась, и
неприятная визитерша пошла к калитке. Тоня смотрела в ее прямую спину и
чувствовала, что удовольствие от Акунина испорчено.
Ольга Сергеевна шла домой в задумчивости. Странно, корова-то
волоокая оказалась с зубами… Ишь, как огрызнулась! А с виду тихоня тихоней. Что
ж, осталось еще посмотреть на ее супруга, хотя от него вряд ли стоит ожидать
чего-либо из ряда вон выходящего. Ольга Сергеевна видела его несколько раз
издалека и примерный психологический портрет нового соседа уже составила. Надо
будет попросить кого-нибудь из внуков, когда приедут на выходные, разговориться
с ним и пустить пару пробных вопросов, чтобы оценить реакцию субъекта. Лизка,
пожалуй, не подойдет, глуповата, а вот Данила в самый раз. Ольга Сергеевна
подошла к своему дому, оглянулась на почтальонов сад и усмехнулась. А Шуриных
детей она приструнит, чтобы не лазили, поганцы, где не надо. Надо сказать сыну,
чтобы привез Найду из городской квартиры. Пусть поживет месяц на свежем
воздухе, а заодно отучит разных прохвостов шляться по чужим участкам.
На следующий день Тоня рассказала мужу о визите неприятной
соседки, но тот только отмахнулся: слишком много на него навалилось серьезных
дел, чтобы еще обращать внимание на какую-то ерунду.
– Я же тебе говорил, – напомнил он Тоне, –
что нечего Юлькиных отпрысков подкармливать. В следующий раз, когда они
что-нибудь стащат, не говори, что я тебя не предупреждал!
– Да у нас в саду и тащить-то нечего! Разве что только
сетку– рабицу, так она все равно дырявая.
– Да, кстати, о сетке, – хлопнул себя по лбу
Виктор. – Слушай, я договорился: нам скоро забор будут чинить, по всему
периметру. Имей в виду.
– Опять твои таджики или кто еще, какие-нибудь
гастарбайтеры?
Тоня, не любившая рабочих, трудившихся на Викторовых
стройках, нахмурилась. Как-то раз, еще на съемной квартире, Виктор привез троих
мужиков обустроить балкон и утеплить дверь, и Тоне пришлось на протяжении трех
часов слушать гортанную, совершенно непонятную речь, ловить на себе странные
взгляды, а главное… В последнем ей было как-то стыдно, неловко признаваться, и
она ничего не сказала Виктору, но главным был специфический, несильный, но
очень неприятный для нее запах, который исходил от всех троих. Тоня старалась
не морщить нос, проходя мимо, но у нее не очень получалось. Она ушла в другую
комнату, но строители время от времени приходили уточнять, что и как нужно
делать – будто Виктор им всего не объяснил! – мешая ей сосредоточиться на
заказе, которым она занималась. И даже спустя несколько дней, когда она
дошивала красивое платье на выпускной бал для дочери одной из знакомых, ей
казалось, что от нежного, голубоватого с отливом атласа пахнет потом.
– Сама ты таджичка! – прервал Тонины воспоминания
голос мужа.
Виктор подошел, наклонился и поцеловал ее в плечо.
– Я договорился с охотником, с тем Женькой, который у
Степаниды живет. Он или на этой неделе начнет, или на следующей – в зависимости
от того, как я с материалами решу. Так что можешь не морщить нос, наших мужиков
я для такой ерунды срывать со стройки не буду.
Тоня повеселела, потом задумалась:
– Вить, а он один справится?
– Ну, не справится, так позовет еще кого-нибудь из
деревенских на подмогу. Ты только следи за тем, чтобы он козла старого, Графку,
не притащил. Помнишь?
Еще бы не помнить! Евграфа Владиленовича Тоня запомнила
очень хорошо. И она скорее сама бы стала ставить забор, чем согласилась, чтобы
по ее саду ходил этот отвратительный алкоголик.
– Ну все, Тонь, я поехал!
Тоня вышла за ограду и оглядела деревню. День обещал быть
хорошим. «Вот бы на выходные была такая погода… – подумала с надеждой
Тоня. – Можно было бы в зоопарк съездить или по Москве погулять. Уговорить
Виктора и съездить». Но она сама понимала, что ее мечта совершенно невыполнима:
на каждые выходные у них накапливалось множество дел. Взять хоть такую
тривиальную вещь, как туалет! В почтальоновом доме он был хорошим, то есть по
деревенским меркам даже очень хорошим: утепленным, в сарае, куда можно пройти,
не выходя из дома.
