– Привет, Витек! Слушай, мы без приглашения решили к
тебе, ничего?
– Охренели, что ли? Какие приглашения?! За стол
давайте, ужинать! Черт, сколько лет…
Глядя из окна на обнимающихся мужчин, Тоня поймала себя на
том, что любуется Виктором. В нем чувствовалась порода. Двое пришедших были
выше, крепче, со светлыми волосами (а Тоне всегда нравились блондины), но на
фоне смуглого Виктора они как-то… Терялись, что ли? Нет, не терялись, просто
сразу было видно, кто из них главный. «Интересно, а в детстве, когда они все
дружили, тоже так было?» – подумала Тоня и пошла знакомиться.
Через час из дома были вытащены старые подстилки, и все
развалились под яблонями, прихлебывая Тонин клюквенный морс. Виктор предложил
выпить за встречу, но братья, к удивлению Тони, дружно отказались. Виктор
покачал головой, но уговаривать не стал.
Тоня с интересом приглядывалась к сыновьям тети Шуры. Сашка
и Колька нисколько не напоминали мать. И друг на друга они вроде походили, а в
то же время были разными. Разговорчивый, улыбчивый Сашка постоянно откидывал со
лба светлые волосы и восторженно и немного недоверчиво смотрел на Виктора.
Николай держался сдержанно, говорил немного и неохотно, и Тоня несколько раз
ловила на себе его пристальные взгляды (гость смотрел очень серьезно, без
улыбки). Поначалу она объяснила их обычным интересом к жене бывшего приятеля,
но через некоторое время такое внимание начало ее раздражать. Улучив момент,
когда Саша и Виктор увлеклись разговором, Тоня повернулась к Николаю и спокойно
взглянула прямо на него. Тот смутился, немного покраснел и вклинился в беседу:
– Вы о ком, об Андрюхе, что ли?
– Да, я интересуюсь, может, кто из деревенских о нем
что-нибудь знает? – обернулся к нему Виктор.
– Не думаю я, – покачал головой Сашка. – Если
уж мать, которая с тетей Машей близко общалась, не знает, что с ними случилось,
то остальные и подавно. Они же не деревенские, которые у всех на виду, а
городские: ну, подумаешь, не приехали на очередной сезон, только и всего.
– Странно, что дом не продают. Кстати, Витька, а ты как
узнал, что почтальонов-то продается? Мы вот и слыхом не слыхивали, а то, может,
и сами бы купили! – улыбнулся Сашка.
– Но я ведь где работаю – в фирме строительной.
– И что с того?
– А то, что такие фирмы очень быстро узнают обо всех
предложениях на рынке жилья. Наша специализируется на коттеджах, которые в
различных подмосковных районах строятся, так что нам сам бог велел собирать
предложения о продаже домов в деревнях. Ну а я как увидел, что в Калинове дом
продают, так сразу собрался и поехал смотреть. Ну и купил, конечно.
– Понятно… – протянул Сашка.
Колька смотрел на Виктора немного недоверчиво, и Тоня его
понимала. Между прочим, ей Виктор сказал, что случайно узнал о продаже
почтальонова дома от одного из приятелей, с которым столкнулся на улице. Тогда
она не стала уточнять, что за приятель, который знает о родной деревне Виктора,
но сейчас задумалась. Ей стало очевидно, что никакими предложениями о продаже
домов фирма Виктора не занимается, и она не понимала, зачем он говорит
неправду.
– Ладно, парни, что мы все обо мне да обо мне. Вы
давайте рассказывайте, как у вас у самих дела! Только вот что, холодает уже,
давайте-ка мы с вами костерок разведем.
Виктор встал и принес от дома несколько старых досок. Пока
Тоня ставила чай, они развели небольшой костер и теперь все трое горячо
обсуждали что-то, стоя вокруг него. Тоня вынесла чайник и чашки, затем сделала
бутерброды и только собиралась разложить все по тарелкам, как в кухню зашел
Николай.
– Тоня, давайте я вам помогу. А то вы все вокруг нас
хлопочете… – пробормотал он.
– Спасибо, – обрадовалась она, – вы
бутерброды выносите, а я пока варенье в вазочку переложу.
– Да не нужно никакого варенья, – грубовато
отозвался Николай. – Вы идите, посидите спокойно, а бутерброды я доделаю и
вынесу.
Тоня удивленно взглянула на него и тут же поняла, что ей и
правда не хочется ничего делать, а хочется сидеть под яблоневыми деревьями, у
огня и смотреть на закат. Она кивнула и пошла в сад, закутавшись в шаль.
Искоса наблюдавший за ней Сашка решил, что мать права:
Виктор оторвал себе настоящую красавицу, хоть и не по своему вкусу. Да и не по
Сашкиному, честно сказать, – слишком серьезная. Ни поговорить толком, ни
пошутить. Но фигура-то, фигура какая! Да, хороша бабенка.
Через час уже не обсуждали, кто чем занимается, а вспоминали
старых приятелей и знакомых.
– Завадские, представляешь, в Америку свалили! –
Сашка поворошил палкой ветки в костре.
– Да ты что! Давно?
– Да года три уже будет, пожалуй… Все вместе, с детьми
и собакой.
– А Графку помнишь? – вмешался Николай.
– Хм, помню придурка, как не помнить.
– Так он вообще спился, теперь ходит по деревне, за
стопку соглашается работать. Ну да работник-то из него тот еще!
– Уж точно! – согласился Сашка. – Что ни
сделает – переделывать надо. К матери подкатывался, она его куда подальше
послала. Теперь вроде у бабки Степаниды обосновался.
Виктор покачал головой и повернулся к жене:
– Тоня, вот к кому мы с тобой завтра зайдем. И вообще
по деревне прогуляемся. Не поверите, мужики: неделю как приехали, а деревни еще
и не видели.
– Ну, увидишь – удивишься. Половину домов приезжие
перекупили и виллы себе отгрохали.
– Да ладно, виллы! – покосился на брата
Николай. – Выдумываешь ты… Просто нормальные дома, добротные.
– Ага, ага… Ты те, которые с бассейном, что ли,
называешь добротными? Нам бы такой добротный домик…
Виктор прищурился на костер. Да, и здесь многое поменялось.
Обязательно нужно посмотреть! И с соседями познакомиться не мешает, Тонька
правильно предлагает.
– Слушай, совсем как в детстве сидим, – заметил
Сашка. – Раков не хватает. И картошки.
– Еще ребят почтальоновых и Андрюхи, – добавил
Николай.
Наступило молчание. Тоня хотела спросить про почтальоновых
ребят, но тут калитка за яблонями заскрипела, и раздался громкий бас:
– Эй, можно к вам на огонек?
– Милости просим! – крикнул Виктор, поднимаясь.
Через несколько секунд на тропинке между яблонями показался
крупный, толстый человек с черными кудрями.
– Разрешите представиться, – прогремел он, подходя
ближе, – Аркадий Леонидович, ваш сосед. Живу вон в доме, который стоит за
соседним, заброшенным. Увидел свет в саду вашем и полагал, по своей наивности,
что от костра, но теперь вижу, что ошибся. Сударыня, – поклонился он
Тоне, – ваша красота озаряет Калиново, как свет зари.
