— Какие деньги? — весьма неловко попробовал
увильнуть он от ответа.
— Четыреста тысяч, разумеется.
— Какие четыреста тысяч?
— Те самые, о которых ты сказал пять минут назад.
— Значит, деньги у тебя? — подумав, спросил он.
— Нет. Но мне бы очень хотелось знать, откуда взялись
эти деньги.
— Видишь ли, — покусав губу, вздохнул Макс. —
Несколько дней назад Толя заключил выгодную сделку и получил наличные. Если их
нет в доме…
— Когда он их получил?
— Накануне убийства. Конечно, он мог оставить их в
банке, в ячейке, разумеется.
— Почему разумеется?
— Не смеши, кто же переведет такие деньги на свой счет?
— Значит, эти деньги он получил незаконным путем?
— Вовсе нет. У каждого из нас есть свои маленькие
хитрости, как сохранить деньги от посягательств государства. Допустим,
налоговой это не по вкусу, но в остальном… Впрочем, я сам толком ничего не
знаю. Анатолий намекнул, что у него наклевывается выгодное дельце, а потом
сказал про эти деньги. — По тому, как затравленно Макс поглядывал на меня,
ерзая на своем стуле, стало ясно: он костит себя на чем свет за неумение держать
язык за зубами. — Ты знаешь, что мне пришло в голову: возможно, ты права,
и эти деньги… Короче, он действительно мог вляпаться в какую-нибудь
криминальную историю. Тебе следует быть осторожной. Ты понимаешь? И эти деньги,
и то, что Толя… В общем, я бы не советовал тебе рассказывать хоть что-либо в
милиции.
— О похищении тоже молчать?
— Конечно. Ты же знаешь, как к этому относился
Анатолий. И потом, ради Сашки, ради собственного спокойствия… Посмотри бумаги
Анатолия, если деньги в ячейке банка, должен быть документ, пройдет время, и ты
сможешь их получить.
— Меня не интересуют эти деньги, — со злостью
сказала я.
— Понимаю, — кивнул он. — Кто может понять
тебя лучше, чем я? Ты же знаешь, кем для меня была Майя и… В общем, что тут
объяснять. — Он тяжело вздохнул, поднялся, обнял меня за плечи. —
Будь осторожна, ты должна думать о ребенке, Анатолия теперь не вернуть, а у
тебя вся жизнь впереди. Извини, что я говорю все это, я беспокоюсь за тебя и
Сашку и хочу, чтобы у вас все было хорошо.
— Спасибо.
Он заподозрил издевку, но, так как на моей физиономии не
было ничего, кроме выражения тупой признательности, удовлетворенно кивнул, и мы
некоторое время помолчали, стоя в обнимку, после чего он поспешил откланяться.
Оставшись одна, я принялась искать визитку следователя,
вытрясла содержимое сумки на пол, заглянула во все ящики. Визитки не было. Я
попыталась вспомнить его фамилию, тут зазвонил телефон, и я вдруг подумала, что
это из милиции, схватила трубку. Звонил Алексей.
— Я возле твоего дома, — сказал он сухо. —
Надо поговорить.
— Нам не о чем говорить с тобой.
— Почему же? К примеру, о Сашке.
— Что ты имеешь в виду? — испугалась я.
— Не ори, я не глухой. Глупо обсуждать все это по
телефону. Я сейчас приду.
— Нет.
— Да.
Услышав короткие гудки, я отшвырнула трубку, через минуту
появился охранник и сказал, понижая голос, должно быть, тем самым пытаясь
выразить сочувствие моему горю:
— Ангелина Петровна, к вам пришли.
— Да-да, — торопливо кивнула я. — Мне только
что звонили… — Я не успела договорить, как вошел Алексей, взглянул на
охранника, тот поспешно покинул комнату, а Алексей плотно закрыл за ним
дверь. — Что с Сашкой? — тревожно спросила я. Он достал сотовый,
набрал номер, сказал несколько слов и передал трубку мне.
— Мамочка, — услышала я. Минут пять я болтала с
Сашкой о разных пустяках, потом поговорила с Екатериной Ивановной.
Алексей взял из моих рук телефон и сердито заметил:
— Как видишь, ребенок доволен. Сашка с моей матерью,
отдыхают в хорошем пансионате, главное достоинство которого в том, что никому и
в голову не придет искать их там.
— Где там? Где этот пансионат?
— Зачем тебе?
— Что ты говоришь? — не выдержав, сорвалась я на
крик.
— Прекрати истерику. Сейчас тебе нельзя доверить
ребенка. Ты угробишь и ее, и себя. Это что, так трудно понять?
— Чего ты хочешь? — испуганно спросила я.
— Чего я хочу? Я хочу спасти тебя. Странное желание,
правда? Я хочу, чтобы ты и твой ребенок жили долго и счастливо. Еще вопросы
есть?
— Ты ведь знаешь, кто его убил, знаешь?
— Не знаю и знать не хочу. Слушай, мне надоело
повторять одно и то же.
— Но я должна…
— У тебя опять приступ вины. Что тебя так мучает?
Считаешь случившееся божьей карой? Ты переспала со мной — и вот
результат? — насмешливо спросил он.
— Замолчи.
— Так и есть. Я угадал. — Теперь он откровенно
смеялся, но смех этот был злым, а во взгляде, обращенном ко мне, сквозила
ярость.
— Я сошла с ума, доверив тебе Сашку, — испуганно
прошептала я.
— На самом деле это твой единственный разумный
поступок. Посмотри на меня, посмотри и успокойся. Твой муж убит. Я понятия не
имею, кому это понадобилось, но уверен, он это заслужил. И в этом точно нет
твоей вины. Так что кончай убиваться.
Он оказался рядом со мной, я отвернулась, испугавшись того,
что он стоит слишком близко.
— Уходи, — попросила я. — Ради бога, уходи…
— С какой стати? — Он обнял меня, я чувствовала
его дыхание на своей шее, голос его стал хриплым и вкрадчивым. — На самом
деле ты не хочешь, чтобы я уходил. Ты хочешь совсем другого. — Нет.
— Да. И не забивай голову всякой чепухой. Если ты
скажешь, что не хочешь меня, я все равно не поверю.
— Я ненавижу тебя.
— На здоровье, — засмеялся он. — Только
сделай, что я хочу.
* * *
Я куталась в шаль, пытаясь уйти от его взгляда. Он
расслабленно сидел в кресле, пил коньяк и производил впечатление человека,
абсолютно довольного жизнью. Поднялся, подошел ко мне и устроился рядом.
